Убью нас обоих...

«…Обращаюсь к вам за помощью, потому что исчерпала все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации для меня и моего ребенка. Около полугода назад я подала на развод с моим мужем. Мой муж – коммерсант среднего порядка. Последние несколько лет жить с ним стало невыносимо. И я, и ребенок находились под постоянным психологическим прессом. Но когда муж узнал, что я подала заявление на развод и его «любимая игрушка» бросила его, он пришел в ярость и решил любой ценой не отпускать меня. Сначала он просто запирал двери и забирал ключи и деньги. Тогда я с ребенком была вынуждена переехать… к моей маме. Но и там он не оставлял нас в покое, обрывал телефон, постоянно шантажировал маленькую дочь самоубийством, а мне угрожал, что похитит ее, а меня закопает в лесополосе. …Я готова пойти на все ради спокойствия ребенка, все отдать, лишь бы больше не видеть этого человека».

Сначала в редакцию пришло это письмо – крик о помощи. Днем позже состоялось знакомство с его автором, молодой худенькой женщиной Татьяной. Она тихо и сосредоточенно рассказывала о своей семейной жизни. Теперь уже прошлой. История в чем-то очень типичная: женились молодыми, когда не разобрать толком, сумасшедшая ли это любовь или просто привязанность. Жили, как все, поначалу небогато. Потом муж затеял свой бизнес, который пошел в гору. Солидный достаток, известность и авторитет в городе не принесли счастья. Впрочем, расстаться достойно бывшие супруги не смогли.

Именно расставание и стало не точкой в неудавшейся семейной жизни, а началом еще одной и мучительной для обоих истории. Вернее, двух историй: корреспондент «В» выслушал не только версию Татьяны, но и ее мужа Игоря. Он начал было «давить» по телефону: «Зачем вам это нужно, копаться в чужой жизни?» Но через полчаса его джип уже подъезжал к редакции. Уверенный в себе, ухоженный, солидный… Кажется, сбить с него эту уверенность никому не удастся. И только фраза, вырвавшаяся вдруг: «Господи, как больно, если бы ты знала…» -  выдавала смятение. И в то же время стремление выиграть эту схватку с женой, чтобы хоть этим унять боль. Подумалось вдруг, а каково самому беззащитному и ранимому участнику этой драмы – 10-летней Даше, которую никак не могут поделить родители? Хотя каждый из них считает, что озабочен в первую очередь благом дочери. Впрочем, они расскажут об всем сами…

 - Мы познакомились еще в школе. В 16 лет. Игорь долго ухаживал за мной. Поженились. Сначала жили с мамой в однокомнатной квартире. Муж учился в ДВИСТе, я работала там оператором ЭВМ. Через два года появилась дочь. Мы продолжали жить с мамой, позже родители мужа помогли с отдельной квартирой. Далековато, на Змеинке, но мы были очень рады. Жили скромно. После появления Даши я ушла с работы, стала заниматься ее воспитанием. С двух лет возила в студию «Чебурашка», на танцы. Муж к тому времени окончил институт и начал работать. Позже занялся малым бизнесом. Он был против того, чтобы я выходила на работу, считал, что я хочу избавиться от забот с ребенком. Моя мама (она художник-модельер), по характеру очень мягкий человек, советовала не перечить мужу. Поначалу все было нормально: и друзья в гости приходили, и мы куда-то ездили.

Постепенно все изменилось. Муж никогда не отказывал в деньгах, но потом ими попрекал. Говорил: «Не нравится, уходи». И забирал все вплоть до 5 рублей на автобус. Куда пойдешь, если ты зависим?

Девочку Игорь любил. Правда, своеобразной любовью. На утренники в садик не ходил, говорил: «Ну ты запишешь на камеру, я потом посмотрю». И в то же время гордился ею перед друзьями: «Моей 3 года, а она уже читает».

Отчуждение росло вместе с финансовым благополучием. Мы переехали в 3-комнатную. Появились сотовый телефон, машина, мы стали ездить отдыхать за границу, покупать дорогие вещи. Игорь, по-моему, стал бояться, что кто-то увидит и позавидует. Он в дом вообще перестал кого-то приглашать. Золотая клетка…

Когда денег было меньше, отношения у нас были более человеческие. Помню, он задолжал кому-то в бизнесе, и мы сидели дома, отключив свет, чтобы не выдать своего присутствия. Я экономила каждую копейку, старалась повкуснее что-то приготовить из того, что было.

А в марте 98-го года мы переехали в двухэтажную квартиру в район Некрасовской. Я мечтала о красивом и большом доме, вместе с архитектором и дизайнером мы оформляли новое жилище. Но с мужем мы уже к тому времени жили очень плохо. В дом он перестал кого-то впускать в принципе. Исключение сделал лишь для учительницы музыки, которая попала к нам по рекомендации. Дни рождения мы отмечали в ресторане. А если Даша приглашала своих друзей, пережидал в другой комнате.

Я несколько раз пыталась уйти от него. К маме. Больше мне некуда уходить. Он приезжал, поднимал шум, колотил в двери. Я уступала, возвращалась. Меня он не бил, я сразу сказала, что обращусь в милицию. Видимо, не хотел огласки, к тому же у него мама – юрист. Он знал, чего делать не следует. Кстати, с его мамой у меня никогда не складывались отношения. Она мечтала о богатой невестке…

Я пыталась поговорить с Игорем о том, что меня давно не устраивает атмосфера в семье, что мне одиноко. Но в ответ звучало одно и то же: «Не нравится, уходи».

30 апреля я подала на развод. Когда муж узнал, начался кошмар. Он запер двери, начал угрожать, что убьет и себя, и меня (в доме всегда было оружие), сделает это на глазах дочери. Дашка, заслышав, что мы начинаем ругаться, прибегала и садилась возле меня. Я объясняла ей, что жить вместе с папой мы не можем, но мы оба любим ее.

Я долго не могла решиться на этот шаг. Ждала, что Дашка немного повзрослеет. Можно было бы подумать, что я не пыталась сохранить брак. Но ведь не два, не три года, мы прожили 11 лет.

…Одиночество становилось невыносимым. Периодически я переписывалась с кем-нибудь по Интернету. И однажды «набрела» на Анатолия. Это произошло в конце марта. Искала случайного собеседника, и Толя оказался единственным, кто откликнулся в поздний вечер. Мы «разговаривали» о детях, о повседневных заботах, о парашютном спорте, которым Толя занимается. Наконец-то это было человеческое взаимопонимание и участие. Как раз в это время заболела его дочь. Я дала какой-то совет. Через месяц мы договорились о встрече. Выпили чаю в кафе, и каждый заспешил по своим делам. Спустя некоторое время стало понятно, что Анатолий для меня больше, чем случайный знакомый по Интернету. Его семья по разным причинам не сложилась, хотя он участвует в делах бывшей супруги, помогает ей во многом, занимается дочкой. А вот сердце его было свободным до встречи со мной.

…После очередного скандала с угрозами застрелить я позвонила в службу доверия. Оказывается, к этому же психологу уже обращался мой муж. Меня спросили: «Что нужно для того, чтобы вы вернулись?» Я ответила, что все зашло слишком далеко, лучше я буду есть через день, но буду жить психологически комфортно. Толя поддерживал меня во всем. Тем более что муж постоянно ставил меня в унизительные ситуации.

Но оказалось, что расторгнуть брак невозможно. Мама Игоря,  узнав, что я подала на развод, предложила мне подписать брачный договор. Я отказалась практически от всех материальных претензий, хотя по закону могла рассчитывать на многое. Единственное условие с моей стороны – обеспечить ребенка жильем. Но после того, как я подписала документ, я поняла, что попала в ловушку. У меня нет собственной жилплощади (мы с Анатолием снимаем квартиру), и муж использует это как повод оставить ребенка с собой. По сути это тот же шантаж: «Дочь должна жить в собственном доме, а ты, если хочешь быть с ней,   вернешься». Он говорит о том, что не остановится ни перед чем, заплатит, кому надо, но Дашу мне не отдаст. А девочка… Она просто боится отца, как затравленный зверек. Офис мужа напротив школы, он иногда наведывается туда пьяным, чтобы спросить: «Ну как тебе твой новый папа?» или сказать: «Ты мне больше не дочь!» Я не знаю, что делать!

 - Я люблю ее… Чаще из семьи уходит мужчина. В нашей ситуации все иначе. У Тани было все. Часы за несколько тысяч долларов, шубы, шмотки, сотовый телефон, дорогая машина… Что еще?  У ребенка был свой отдельный этаж, в семье – катер. У нее нет образования, она не работала. Думаю, скоро ей придется решать материальные проблемы, Таня поймет, что сделала ошибку. Ведь она не приучена экономить.

Я не пойму, как этот кошмар стал возможным? Вспоминаю год за годом… Как-то Даша упала со стула, маленькая еще была. Ей срочно понадобилась помощь врача. Я пошел за машиной на стоянку, и меня покусала собака. Так и ездил всю ночь с окровавленной рукой. Да и с Танькой всегда возился. Она астматик, выводил ее из комы. Лекарства, капельницы, на руках носил. Кроме всего прочего кормил ее мать, которая копейки зарабатывала…

Сейчас мне тяжело разговаривать с женой. Поначалу я не понял, что произошло. Она перестала отвечать на мои ласки. Вместо этого ночами торчала в Интернете, тогда я забрал шнур. Ее это взбесило. Их вместе я увидел совершенно случайно. Да они и не прятались. Думаю, если бы жена раньше изменяла мне, то вела бы себя осторожнее.

Но самое страшное, что она все время пытается выставить меня виноватым. Как-то летом я вышел в море на катере, взял с собой Дашку. Перед этим Таня назначила время возвращения дочери. В море у меня села батарея на сотовом. Я пытался дозвониться до нее, но телефон был отключен. Опоздали на полтора часа,  жена устроила жуткий скандал.

Летом Даша  отдыхала в лагере. Я приезжал каждый день, играл с ней, купался, перезнакомился с ее подружками по отряду. Она им говорила: «Наверное, я буду жить с папой». Потом я звоню, а у дочки голос какой-то… стеклянный. Оказывается, приезжала жена.

Ну кто после этого плохой? Я готов пожертвовать личной жизнью, чтобы вырастить Дашку. Считаю, что могу дать ей больше, чем Татьяна. А с ее хахалем все ясно: своего ребенка не воспитывает, зачем ему моя дочь? Ему Танька нужна с моими деньгами и квартира, которую я должен ей купить… Нас развели, но я подал кассационную жалобу. А дело о месте жительства ребенка вынесли в отдельное производство. Посмотрим, кто кого. Она как-то сказала, что за дочь глотку порвет. Я тоже. Сделаю все, чтобы дочь была со мной.

…Больно-то  как! Я люблю свою жену. Любил с самого начала, проходу ей не давал. Помню, мама мне в Болгарию предложила съездить. По тем временам не каждый мог себе позволить. Я отказался, не хотел без Тани. Сейчас она говорит, что со мной из жалости жила. Не может такого быть! И потом, любовь приходит и уходит, но есть ведь здравый смысл. Зачем рушить семью, лишать ребенка отца? Правильно говорят, не сотвори себе кумира. Я обожал Таню, и, может быть, еще не все потеряно…

Р. S. Имена героев изменены по этическим соображениям.

Комментарий «В»

На судебное заседание по определению места жительства ребенка родители решили пригласить Дашу. Дескать, пусть девочка сама решает, кого ей выбрать. Эта процедура узаконена. Только в законе все не учтешь. И этого никак не могут понять родители. По мнению психолога службы психологической помощи «Коррекция» Ларисы Григорьевой, ситуация до боли знакомая.

 – Сразу вспоминаешь притчу о решении Соломона, - говорит она. – Только сегодня уже XXI век. Многие же по-прежнему выводят семейный конфликт на такой уровень, когда невозможно ничего решить конструктивно. К сожалению, эта история очень типичная. Ко мне обращалась за помощью женщина, побывавшая в почти такой же ситуации. Бывший муж угрожал ей, что убьет ее, себя и ее нового избранника. В итоге все же покалечил ее.

В этом случае проблема складывалась постепенно. Правы оба – каждый по-своему. Жена не диктовала в семейной жизни, она пыталась мягко воздействовать. Но у нее оказалась неконструктивная стратегия. И она приняла решение. Муж, считавший, что делает главное - обеспечивает ее и ребенка, не хочет мириться с ним. Разумеется, развод – это конфликт взрослых людей, им больно, и они в силу психологической незрелости не понимают: разбираясь в собственных чувствах, они делают ребенка разменной монетой, вещью. Они хотят поделить дочь, а сделать это невозможно. Это страшно прежде всего для девочки. Ведь модель отношений между мужчиной и женщиной закладывается в семье. Ребенок наблюдает ее с самого раннего возраста. Как потом будет вести себя она во взрослой жизни? Не исключено, что в будущей своей семье она тоже попадет в конфликт. И так же неконструктивно поведет себя в отношении уже своего ребенка. К сожалению, ко мне очень часто обращаются дети, растущие в некомфортной психологической атмосфере в семье, они находятся на
грани психического срыва. Дай бог этой девочке в будущем быть счастливой. Об этом прежде всего должны думать ее родители…

Пока материал готовился к печати, в редакцию обратилась еще одна мама. У нее совсем другая жизненная история. Одинаковость лишь в том, что дочь живет с бывшим мужем, который категорически отказывает женщине в свидании с дочерью. Настраивает девочку против мамы, которая пытается увидеть свою кровинку хоть одним глазом, поймав на пути из школы домой. Девочка, настроенная папой, гордо отворачивается. И невдомек тому папе, что когда-нибудь у дочери появятся свои дети.

Автор: Ольга ЗОТОВА, «Владивосток»