Террористка на пенсии

 “Понимаете, она все скамейки у дома топором порубила, мусорное ведро прямо в лифт высыпает, под дверями газеты жжет и гадости на стенах пишет. Дочь у меня ночью с криком просыпается: мам, мне тетя Ира приснилась, мне страшно! И трясется вся, да у нее невроз развился из-за этой…” - нервно теребит край редакционного стула молодая красивая женщина. “А меня она так толкнула,что я с сотрясением мозга в больнице лежала”, - вторит ей пухленькая пожилая дама. Кто она, эта тетя Ира – исчадие ада? И как случилось, что никто не может найти управу на тетку, сумевшую затерроризировать целый дом?

Активистка

Несколько лет назад новоселы одной из девятиэтажек Владивостока, среди которых было довольно много семей работников МВД, радуясь новым квартирам, мечтали сохранить красоту и чистоту в доме надолго. Потому устроили под окнами маленький садик и детскую площадку (даже приз получили в городском конкурсе на лучший дворик), организовали вахту…

Новая соседка Ирина Аркадьевна – крепкого тела пенсионерка - поначалу показалась соседям едва ли не идеалом. С утра до ночи подметала лестницы, мыла коридоры, приходила в гости с печеньем и проявляла редкую озабоченность положением дел на вахте. “Знаете, - возмущалась она, - я вчера вечером смотрю – а вахтер-то пьянешенек, лыка не вяжет. И за что мы ему только деньги платим? Как вы, жены милиционеров, с этим миритесь? Надо там порядок наводить!” Конечно, надо, соглашались женщины и от души радовались, что нашелся человек неравнодушный и готовый принять часть внутридомовых хлопот на себя. Стоит ли говорить, что через короткое время Ирина Аркадьевна стала ответственной за подбор вахтеров?

Вечер перестает быть томным

“18 мая 2002 года я дежурила на вахте нашего дома, так как мы не можем найти людей, которые согласились бы работать. Глебова И.А. запугала всех вахтеров, в результате чего люди работают у нас не больше 1-2 дней, говоря: пока в вашем доме она живет, я к нему и близко не подойду. В 12.45 Глебова спустилась к вахте и долго стояла у дверей. Как только послышался звук шагов, она ударила себя по лицу газетой и стала кричать, что я ее избиваю. Все это видел спускавшийся по лестнице наш сосед. Он призвал Глебову к порядку и попросил уйти к себе. Она подошла к лифту, но как только сосед ушел, снова вернулась и стала угрожать мне и моей дочери”. (Из заявления в милицию).

Сегодня жильцы дома, пришедшие в редакцию в последней попытке найти помощь, не могут объяснить, когда милая старушка-активистка превратилась в бандитку, терроризирующую весь дом. Наверное, когда стала единолично заправлять вахтой. Именно тогда она стала делать замечания жильцам: ваш сын вечно на лавочке под домом с друзьями сидит – наркоман, значит; ваша кошка орет на балконе – я ей голову сверну. Попытки вежливо указать на нелепость подобных замечаний перекрывались восьмиэтажным матом, невежливая же реакция рождала мгновенный отклик – Глебова лезла в драку.

“В ходе проверки установлено, что… около 13 часов в подъезд дома зашла гражданка Р. со своим 4-летним сыном. Со слов Р., вахтерша в грубой форме стала препятствовать посадке в лифт. Гражданка Р., со слов вахтера, ответила ей нецензурно и прошла в лифт. Сопроводив Р. до квартиры, где проживает ее сестра, вахтерша вернулась на рабочее место. Около 14 часов Р. вместе с сестрой спустились в подъезд, где на первом этаже между ними и вахтером на почве личных неприязненных отношений произошла ссора, которая переросла в обоюдную драку”. (Из постановления об отказе в возбуждении дела).

Дом раздирали конфликты. Жильцы, уже испробовавшие на своей шкуре прелести порядка по версии Ирины Аркадьевны, писали заявления в милицию и старались не выпускать детей из дома одних – одной девочке Глебова, прижав ее к стене, подробно объяснила, как именно будет убивать. Те же, кого Глебова пока не трогала, отмахивались: это ваши дела, меж вами не разберешься. Примерно так же реагировала и милиция.

Легкий вред здоровью

“Я являюсь владелицей компьютерного зала, расположенного в цокольном этаже дома, и могу заявить, что во время подготовки зала к работе некая Глебова И. А. неоднократно врывалась в арендуемое мной помещение, угрожала проломить мне голову кирпичом. Из-за ее нападок и угроз мне пришлось переехать из арендуемого помещения, у меня возобновились приступы гипертонической болезни. Я неоднократно наблюдала, как Глебова гонялась за детьми жильцов с ломом, кидалась в них камнями, угрожала”. (Из заявления в милицию).

Кстати, до появления в этом доме Ирина Аркадьевна успела сделать себе имя еще по двум адресам во Владивостоке. Там все происходило по накатанной схеме: активистка – немного власти – скандалы, драки, милиция. Одной из бывших соседок удалось даже доказать факт побоев, и на Глебову было заведено уголовное дело, правда, вскоре прекращенное.

“После того как летом 2000 года эта семья поселилась в нашем доме, большинство жильцов потеряли покой и пострадали от хулиганских действий морально и физически. Глебова стала унижать жильцов, угрожая им физической расправой. Все это она делает, как правило, без свидетелей. Такое положение дел становится нетерпимым и может в любой момент привести к тяжелейшему происшествию”. (Из коллективного заявления).

То, что рассказывали жильцы, звучит дико и фантастично. Два года воюют соседи. Конфликт засасывает все новых и новых участников, как зыбучие пески…

Поднимись над суетой

Но самое интересное во всей этой истории вот что: корреспонденту “В” жильцы показали целую папку заявлений в милицию – примерно с 1996 года по текущий и почти такую же папку отказов и отписок от соответствующих органов. Слова “личные неприязненные отношения” встречаются там так часто, что и впрямь начинаешь верить, будто жители нескольких домов Владивостока, тихонько сговорившись, дружно ненавидят одну и ту же женщину просто так. Не потому что житья от нее нет, а потому что все они такие вот противные, конфликтные и серьезных, занятых борьбой с криминалом людей по мелочам отвлекающие. И не хотят правоохранительные органы увидеть в этих многочисленных обращениях и заявлениях крик отчаяния, обращенный к тем, кто по долгу своей службы обязан помогать честным людям жить спокойно. Где ты, участковый Анискин, вникающий во все подробности и грозящий пальцем в нужном месте? И что делать людям, не склонным к мести и мордобою, с простой распоясавшейся теткой? Все это было бы смешно, если бы не было так грустно…

Говорят, в цивилизованных странах полиция по звонку соседей выезжает даже на семейные скандалы. У нас – увы, милиция отмахивается даже от коллективных заявлений. В таком случае, может, и в самом деле проблему стоит решать несколько по-другому? Ведь собственный покой нужно уметь беречь. И для этого есть адвокаты и психологи.

Имена участников конфликта изменены. Если соответствующие органы заинтересуются ситуацией, редакция может предоставить имена и адреса потерпевших, а также копии документов.



С психопатом разбирайтесь в суде Ольга Ленских, психолог, психотерапевт:

- Судя по всему, эти жильцы имеют дело с психопатической личностью, то есть с человеком, зациклившимся в данном случае на власти, на наведении порядка и переходящим в связи с этим границы допустимого. Другое дело, что остальные жильцы также постепенно зацикливаются на борьбе с Глебовой, уподобляясь ей. Конфликты с параноидальной личностью нельзя переводить в личные, они должны решаться только в рабочем порядке. Такие люди всегда боятся силы и власти. Если такой человек знает, чувствует (а они всегда чувствуют), что вы дадите ему отпор – причем отпор не в его стиле, криком и руганью, а спокойно, но уверенно, - он никогда к вам не пристанет. Если вы не находите в себе таких сил, нужно любыми способами перевести конфликт в юридические рамки.

Борис Минцев, заместитель председателя президиума Приморской коллегии адвокатов, заслуженный юрист РФ:

- Эта ситуация в принципе типичная. Сегодня, когда квартиры стали частной собственностью, столкновение интересов и возникающие на этой почве конфликты, словесные оскорбления, бытовые ссоры, стычки - не редкость. Практически всегда в такого рода конфликтах очень трудно выявить правых и виноватых. Милиция крайне неохотно возбуждает уголовные дела по подобным фактам именно из-за того, что длинный список претензий является обоюдным. Безусловно, личные неприязненные отношения изрядно портят кровь и нервы, и бывают случаи, когда зарвавшегося соседа следует призвать к порядку и привести в чувство. Один из возможных вариантов разрешения событий в этом случае – через суд. Не так давно – несколько месяцев назад - в Уголовно-процессуальный кодекс было введено понятие частного обвинения. Оно применяется к преступлениям, возникающим на почве бытовых ссор: оскорбления, легкие телесные повреждения, побои. Что это значит на практике? Это значит, что гражданин, которого в результате ссоры унизили или побили, может прийти в районный (по месту возникновения конфликта) суд и подать заявление, выступив в качестве частного обвинителя. В этом случае Уголовно-процессуальный кодекс наделяет гражданина всеми правами, которые имеет на процессе обвинитель, то есть прокурор. Разумеется, отправляясь в суд, следует позаботиться о наличии доказательств (медицинских справок) и свидетелей, которые могут подтвердить факт оскорблений или драки. Неплохо также было бы почитать кодекс (если вы не уверены в своих силах, можете обратиться к адвокату, который выступит вашим представителем и поможет). Суд ОБЯЗАН принять такое заявление и приступить к рассмотрению дела. Как только на территории края заработает институт мировых судей (а это произойдет с 1 января будущего года), такие дела войдут в сферу именно их юрисдикции.

Сразу хочу сказать: не надейтесь на легкое течение процесса. Подобного рода дела отнимают массу времени, нервов, сил и здоровья, иногда после завершения дела конфликт не только не исчерпывается, но и усугубляется. Нередко сторона-ответчик предъявляет встречное заявление, в котором тоже находятся резоны, и обвинитель-обвиняемый меняются местами. Кроме того, сложность рассмотрения дела заключается и в том, что противная сторона может найти массу лазеек для затягивания дела – болезни, командировки, неявки в суд и так далее. Дела эти идут неспокойно, соседи-враги не гнушаются оскорблять друг друга и в зале суда, и в коридоре, выплескивая раздражение и озлобленность, а суду трудно принять чью-либо сторону и досконально разобраться в ситуации.

Что касается предусмотренных кодексом наказаний, то в большинстве своем это достаточно высокие штрафы (в среднем от 50 до 100 МРОТов или одной месячной зарплаты) или небольшой срок – 180 часов - обязательных общественных работ (кстати, это вид наказания в стране практически не применяется), или административный арест на срок до трех месяцев. “Засадить в тюрьму” неприятеля или тем более выселить его из квартиры, как мечтают многие, подавая заявление в суд, по этим статьям нельзя. Хотя, возможно, некоторым важно не столько наказание обидчика, сколько сам факт обсуждения проблемы в суде. С другой стороны, даже небольшое наказание может отрезвить зарвавшегося нахала. На основе своей практики могу сказать, что суд, как правило, в ходе слушаний старается найти возможность для примирения сторон. Когда заработает институт мировых судей, рассмотрение подобных дел станет проще и быстрее, сейчас суды общей юрисдикции просто не справляются с объемом работ. И я уверен, что количество дел на почве бытовых конфликтов меньше не станет, а будет только увеличиваться. С одной стороны, это, конечно, не радует, но с другой – говорит о том, что люди стараются прибегать к цивилизованным способам разрешения недоразумений. Но с точки зрения здравого смысла, до абсурда проблему лучше не доводить и решать все мирным путем.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ, «Владивосток»