Маму с папой беру на поруки

 Венки из солнечных одуванчиков добавили в наше противоречивое настроение еще одну теплую краску. Вместе с воспитательницей детвора плела их на ухоженной поляне во дворе, и казалось, все довольны и счастливы.

Детский приют Спасского района, занявший здание бывшего профилактория в селе Зеленый Дол, напоминает комфортную загородную виллу.

Ни в чем ни намека на обездоленность, и можно только мечтать отправить своих детей на лето в такой чудесный уголок.

Но именно перед каникулами в приюте повисла напряженность. Все, у кого есть хоть что-то, похожее на семью, запросились домой.

- Я собираюсь убегать, - опустив голову, призналась директору Вере Владимировне Дашко одна из воспитанниц. – Мне сказали, что вы не отпустите меня летом к бабушке.

- Спасибо, что хоть предупредила. А я хотела тебя отвезти туда.

У девчонки засветились глаза, когда она это услышала.

Вера Владимировна объяснила нам, что приют несет полную ответственность за живущих здесь детей и их действительно страшно отпускать туда, где ничего, кроме пьянок, побоев, голодного существования, им дать не могут.

Другое дело, что в Зеленом Доле - не детдом, здесь могут приютить на время, и после нескольких месяцев реабилитации или после возвращения матери-отца из тюрьмы (почти у половины воспитанников приюта родители осуждены) дети возвращаются домой.

- У нас они привыкают к комфорту, сытой и спокойной жизни и уже другими глазами смотрят на то, что творится дома.

Один мальчишка, которого я недавно отвозила в родное село, пытался выгородить в моих глазах свою маму. «Вы не подумайте, Вера Владимировна, что у нас всегда так грязно, просто мама делает ремонт». Ему самому в это очень хотелось верить.

В приюте детей учат, как вести себя с пьющими родителями, как попытаться наставить их на путь истинный и самим защититься от скатывания на дно. Мир перевернулся: не потерянным родителям, а их дочерям и сыновьям приходится преподавать тяжелые психологические уроки. Но хватит ли у них душевной закалки, чтобы противостоять трясине и взять папу с мамой на поруки?

Страх отступает

Бывает, что дети по собственной воле приходят в приют. Это те, кто уже знает, что здесь им желают только добра, что о них тут будут заботиться, помогать с уроками.

Руслану 14 лет, мама у него в тюрьме, а родственникам он не сильно-то нужен. Мальчик понимает, что школу обязательно нужно окончить, вот и вернулся в приют, где уже жил одно время.

Чаще детей подбирают на улице, вытаскивают из злачных мест, привозят из семей, ставших для них опасными. Круглых сирот здесь мало.

Новички, бывает, напоминают диких зверьков. Тринадцатилетний Саша сначала прятался под кровать, плакал, когда с ним начинали разговаривать, и тяжело, со спазмами, привыкал к нормальной пище. К 14 годам научился читать и писать, пошел в первый класс. В здешней школе уже не удивляются, когда в классе появляется ученик старше остальных по возрасту. Тезка мальчика –

16-летняя Саша долго не училась, тетя сквозь пальцы смотрела на то, что она бросила школу. Девочка высокая – прямо фотомодель, на чем и сыграли воспитатели приюта. Все лето они поднимали Сашину самооценку, учили ее высоко держать голову. Теперь она учится в шестом классе на четверки-пятерки, учителя не нарадуются!

В сентябре в первый класс пойдет Кристина.

- Вот ябеда она у нас, так и ходит за мной по пятам, что-нибудь рассказывает, - почти с радостью говорит старший преподаватель Антонина Алексеевна Варлашова. Радость вроде бы не к месту, но она простительна. Девчушка после приезда в Зеленый Дол долгое время не разговаривала. Когда она впервые неуверенно сказала «спасибо», запомнили все. И когда кого в первый раз назвала по имени-отчеству, тоже запомнили. Педагоги переживают за приютских воспитанников, как за родных детей. И те откликаются на доброту и участие. Страх тает в их глазах.

Никаких ярлыков

Дети из приюта учатся в Зеленодольской школе, что находится по соседству. Воспитатели не пропускают родительских собраний, приходят, как и родители сельских ребят, заклеивать на зиму окна или делать ремонт.

Приютские дети чувствуют себя на равных с остальными школьниками. То ли жизнь тяжелая для всех без исключения наложила свой отпечаток, то ли деревенские взаимоотношения отличаются от более жестоких городских, но никому и в голову не приходит сторониться их или, не дай бог, дразнить. Все дружат, наведываются в гости. Когда обделен семейным теплом, хочется хотя бы просто посидеть на чьей-нибудь домашней кухне, пожарить картошку, помочь по хозяйству. Приглашают к себе и работники приюта.

- Оля подружилась с моей дочерью и часто бывала у нас в гостях, - рассказывает о своей подопечной медсестра Елена Притула. – Потом так и осталась у нас навсегда. Теперь Оля - студентка, и мы ею гордимся: учится почти отлично.

Елена от души привязывается к детям, о которых заботится вроде бы по долгу службы. В тренажерном зале, где резвились мальчишки, включая трехлетних карапузов, она потихоньку кивнула в сторону одного из них:

- Вот этого тоже себе заберу, если мамаша не найдется. Растворилась она где-то, а мальчишка такой чудесный!

Верю в себя

Очень серьезно в приюте относятся к урокам. Всячески поощряют тех, кто старается хорошо учиться, воспитатели помогают ребятам наверстывать упущенное до приезда сюда, вместе готовятся к занятиям, иногда чуть ли не всем коллективом решают трудную задачку. Но даже если учеба буксует, за каждого воспитанника борются до последнего, потому что считают, что справка медико-педагогической комиссии – подножка в судьбе ребенка.

- Тогда у него вообще опускаются руки и не остается никаких стимулов. Мы, как можем, поддерживаем у ребят веру в себя.

Когда ребенок выкарабкивается – это всеобщая победа. У одной из девчонок вдохновенно горели глаза, когда она рассказывала, как хорошо учится, о чем мечтает в будущем. Планы есть серьезные, и она верит, что они непременно сбудутся. За год у нее вышли очень даже приличные оценки, хотя три четверти в школу она не ходила. После того как умерла мама. За это время девочка прошла, кажется, семь кругов ада. Приюта боялась как огня, в ответ на уговоры твердила: «Я не такая, как все. Все привыкают тут, а я не смогу». Судя по нынешнему настроению, понимает, что ошибалась. Проносясь мимо Любови Евгеньевны Зениевой, социального педагога, повисла у нее на шее и чмокнула в щеку. Все в порядке!

В поле как на праздник

Мама (так все называют директора Веру Дашко) строго-настрого запретила стричь детей наголо, когда их привозят в приют. Необходимость такая есть очень часто, но голову приводят в порядок более щадящими способами.

По внешнему виду приютские ничем не отличаются от других детей. Они очень любят наряжаться, и для этого возможностей у них даже больше, чем у скромно живущих семей. Купленные на рынке вещи разочаровывают плохим качеством, поэтому большие надежды возлагаются на собственное «модельное ателье». Людмила Гофман обшивает всех, переделывая «гуманитарку», подгоняя юбку или брюки по фигуре. Никакой уравниловки в одежде нет, у каждого индивидуальный гардероб. А девчонок Людмила Алексеевна на занятиях кружка еще и шить учит. У них это неплохо получается, поэтому многие уже допускаются к машинке – наряды изобретают себе сами. Теперь вот приюту подарили еще три новых швейных машинки, одну вязальную, осталось только их освоить.

Занимаются ребята и в других кружках, но одно общее дело объединяет всех – выращивание к столу собственной продукции. Кроме огорода в поле под картофелем - два с половиной гектара. Попробуй откажись взять кого-то на прополку из-за того, что слишком мал, - обид не оберешься.

Родственные узы

Эти дети познали в своей жизни горькие обиды, перенесли тяжелые утраты, испытали столько трудностей, что не всякому взрослому они оказались бы по силам. Чаще всего все эти беды свалились на их неокрепшие плечи по вине самых близких людей. Но, несмотря на это, родственные чувства остаются самым святым, самым сокровенным, что есть в душе брошенных на произвол судьбы детей.

Пусть это будет двоюродный брат или дальняя мамина родственница, дети видят в них близких и родных людей. Они душой тянутся к родственникам и готовы на все, лишь бы только жить в семье. Мечта о доме греет каждого, какие бы райские условия ни создавали для них в приюте. Педагоги это прекрасно понимают, и, если есть хоть малейшая возможность определить ребенка в семью, они ее используют. Только лишь после того, как из этого ничего не получается, начинают оформлять в детдом.

Сейчас до полутора тысяч рублей повышено опекунское пособие на ребенка. На фоне мизерных сельских зарплат это неплохие деньги. Может быть, эта мера обернется благом для тех, у кого пока нет собственного дома?

…Большинство детей, с которыми мы познакомились в Зеленом Доле, проведут лето в своем прекрасном приюте. Их не ждут ни мама, ни бабушка, ни тетя.

Автор: Надежда БРАЖИНА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), «Владивосток»