Хорошо быть покойником в Гане

Как утверждают сведущие люди, покойником быть вообще куда лучше, чем живым. Но в африканском государстве Гане пребывать в этом естестве еще приятнее, чем где-либо.

Ганцы, даже нынешние, с высшим образованием, уверены: после смерти мы плавно перемещаемся в похожий на наш мир, где человеческая жизнь продолжается. Тот свет – это копия этого, хотя, разумеется, гораздо более благоустроенная во всех отношениях. Поэтому стоит ли расстраиваться по поводу отнюдь не вечной разлуки с близкими? На ваших похоронах родные и знакомые будут вести себя сдержанно, но на поминках дадут волю своим чувствам: гремят тамтамы, звенит на все голоса музыка, участники скачут в бешеном вихре танца, празднуя ваше избавление от жизни на этом, для веселья мало оборудованном свете.

В недалеком прошлом (да и сейчас еще случается, несмотря на статью в государственном Уголовном кодексе) усопшему приносились жертвы. Человеческие. Если вы – вождь племени и у вас 33 супруги, одна из них непременно согласится сопровождать вас ТУДА, причем с удовольствием. На роскошных поминках будет от души станцовано и в ее честь: «До свиданья, друг мой, до свиданья! Все там будем»…

Покойники охотно выходят на контакт и при надобности оказывают живым посильную помощь в сложных обстоятельствах. Стоит только попросить.

А как мы выглядим ТАМ? Да точно так же, как и здесь: ганцы никогда не кремируют тело умершего, считая, что оно пригодится ему на том свете. Но на фиг, скажите, сдалась мне в раю какая-нибудь траченная лепрой или отмотавшая на земле 90-летний срок плоть? Ганская точка зрения допускает усовершенствование, но только в рамках прижизненного тела.

Впрочем, может быть, покойникам и впрямь нравится и в очередной жизни пребывать в пределах привычной субстанции? Мои ушедшие родственники преклонных лет являются мне во сне скопированными со своих сорокалетних фото. Уж не получают ли они ТАМ способность передвигаться во времени – и наши, и ганские?

Обряд жертвоприношения нынче существует в Гане в смягченном виде: с вами отправляют в запредел какую-нибудь курицу. Но слезы по усопшему не проливаются по-прежнему. А может, и впрямь не стоит?

Погребальные карнавалы наблюдаются не только у ганцев. Иногда пляски совмещаются с ритуальным людоедством: в дремучих джунглях Амазонии соплеменники до сих пор вкушают от покойника, способствуя тем самым его возвращению в социум.

Признаюсь, в детстве я испытывал при виде похоронной процессии некий подъем, сродни чувству приобщения к тайне лежащего в гробу. Помните традиционные дурости сказочного Иванушки-дурачка, который хлюпал носом на свадьбе и пускался в пляс на поминках? Сказка ложь, да в ней намек… Недавно мне подвернулся оригинальный взгляд на страх перед небытием: страх этот якобы выработался у нас в ходе эволюции для того, чтобы удерживать гомо сапиенс в жизни как таковой. То есть чтобы заставить нас жить. Принудить. А то гляди захватят трон царя природы муравьи-не-муравьи.

Старик-партизан 96 лет от роду наказывал мне: «Когда помру, проследи, чтобы надо мной сыграли «Яблочко». Старик был анархистом. А мы с вами?

Коренные народы Дальнего Востока – нивхи, удэге, нанайцы разделяют убеждения ганских негров: потусторонний мир этих народов представляет собой улучшенный вариант земного бытия.

В моих снах – один к одному так.

Автор: Мирон МИНИН