Борис Акунин: В кино ничего не понимаю

Поклонникам творчества Бориса Акунина ОРТ преподнесло настоящий подарок: 10 марта на канале прошла премьера фильма “Азазель” по одноименному произведению писателя. Накануне премьеры фильма московский журналист Вита Рамм взяла эксклюзивное интервью специально для «В» у писателя Бориса Акунина.

 Для режиссера Александра Адабашьяна “Азазель” - первый опыт в телесериальном производстве, но вы поддержали выбор продюсеров с ОРТ. Почему?

- Адабашьян считает, что воспроизводить эпоху XIX века аутентично не нужно, это в любом случае будет стилизация. Это взгляд отсюда – туда и глазами современного человека. Поэтому не требуется точности в деталях. Главное, считает Адабашьян, чтобы было правильное ощущение. Я с ним согласен.

- С вашим “Статским советником” будет работать Никита Михалков. Фандорина будет играть Олег Меньшиков. Это ваш выбор или выбор продюсеров?

- Я долгое время вел переговоры с Никитой Михалковым. Мне нужно было понять – если я буду сотрудничать с Никитой Сергеевичем, в чем его сильные стороны как режиссера, чтобы я мог написать соответствующий сценарий по “Статскому советнику”. Я не собираюсь стоять за спиной у режиссера, хватать его за локоть. Во-первых, в этом ремесле ничего не понимаю, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом, во-вторых, написан сценарий и моя работа закончена. Дальше все в руках у режиссера, продюсера. Если режиссер считает нужным обратиться ко мне за советом, спросить моего мнения, как иногда делал это во время сьемок “Азазеля” Александр Адабашьян, с удовольствием на это отвечаю.

- Похоже, что вы не совсем типичный для кинематографа автор…

- Я не вполне типичный сочинитель. Писатель, в принципе, за редчайшим исключением, это эксгибиционист, который должен всем показать, что там, внутри у него находится. Я совершенно не того склада. Если Флобер говорил: “Бовари – это я”, так вот “Фандорин – это не я”. Более того, я не изображаю своих друзей, знакомых. Другое дело, что я часто использую фамилии. Это иногда происходит от хулиганства, иногда потому, что с фамилиями просто проблема. После энного романа они исчерпываются. Знакомые, бывает, обижаются.

- Но в описании конкретных предметов и деталей XIX века вы придерживаетесь исторической стороны или импровизируете?

- Помимо того, что я сижу в архивах, читаю газеты того времени, у меня дома довольно много книг, посвященных костюму, мундиру, атрибутике того времени. Если в комиссионном магазине попадается какая-то смешная штука того века, обязательно покупаю. Мне и знакомые уже дарят. Например, есть в моей коллекции транспортир 1862 года, барометр. В кабинете вокруг меня много таких штук. Они помогают погрузиться в то время. Есть в моих книгах и современные детали. Если у меня газета XIX века называется “Московский богомолец”, то все понимают, что я имею в виду. Я ведь не писатель XIX века. Я пишу для наших современников о том, что интересно мне, и о том, что интересно им. Да и потом, действительно много общего в том, что было тогда, и в том, что сейчас. И люди не так уж сильно изменились. Во всяком случае, все базовые мотивации остались такими же. Антураж другой. Телевидение, информационная сфера внесли свои поправки. Человек, который жил в конце XIX века, получал информацию гораздо скуднее и медленнее, чем сейчас. А информированность об окружающем мире - одна из основных категорий существования.

- Знаете, Борис, складывается впечатление, что к кино вы относитесь как второстепенному явлению в вашей жизни…

- Вообще я отношусь к кино по-детски. Я люблю, во-первых, голливудские фильмы, во–вторых, желательно, чтобы там был хеппи-энд, в-третьих, чтобы мне не приходилось долго над ними ломать голову. С детства для меня идеальное кино - в которое можно провалиться и отключиться. Люблю приключенческое кино. Если оно здорово сделано, так, словно с горки летишь на санках, и дух захватывает, так и фильм.

- Например…

Лучший из “Индианы Джонс” или с Робертом Де Ниро “Успеть до полуночи”. Мне важно, кто играет, кто ставит.

- Вы своим коллегам показали пример в поисках темы, жанра, и они также заразились любовью к XIX веку. Конкуренция вас не беспокоит?

- Конкуренции на самом деле не существует. В том, что касается литературного детектива, где кроме фабулы еще есть и стиль, таких авторов, книг катастрофически не хватает. Читатели моего круга книги “пожирают” в огромном количестве. Мне столько не написать… Чем больше нас, таких, как я, будет, тем лучше. Мы друг друга поддерживаем, мы расширяем пространство. Я очень рад, что активно стали читать книги Юзефовича. Это серьезный автор. Исторический детектив, в конце концов, это условность. Главное, чтоб это было непостыдное чтение. Мне тоже надо что-то читать во время отпуска. Не буду же я читать сам себя.