Смешно, драматично и немного фантазии
«Женитьба» - шутка, но с большой долей драматизма. Смесь драматизма и легкой шутки – стиль этой пьесы. Должно быть смешно, драматично и немного фантазии. И обязательно, чтобы было интересно смотреть», - сказал когда-то замечательный отечественный режиссер Анатолий Эфрос, который создал по этой пьесе один из самых совершенных своих спектаклей. Более четверти века миновало со дня премьеры «Женитьбы» Эфроса. И как-то начали подзабывать на театре отменную гоголевскую пьесу. Правда, всегда любили выбирать ее для дипломных работ. Пять лет назад А. Славский поставил «Женитьбу» на выпускном курсе института искусств.
И вот премьерой «Женитьбы» театр Тихоокеанского флота завершил своеобразный гоголевский цикл на своей сцене. Зрители отсмеялись над изобретательным «Ревизором» с юным обаятельным Хлестаковым в исполнении В. Зарюты, подивились атмосфере карточного Ватерлоо в «Игроках», поставленных В. Бусаренко. Нынче главный режиссер театра Андрей Бажин в тяжелых, прямо-таки фронтовых условиях (негде разместить цеха, далеко, в неприспособленных условиях проходят репетиции) выпустил спектакль «Женитьба». Андрей Юрьевич, господа артисты, с превеликой радостью поздравляю вас с премьерой, с отличной работой, с продуманной до мелочей постановкой, с яркими ролями!
При буйстве режиссерской фантазии в «Женитьбе» нет ничего лишнего. Здесь к месту лихие девицы, в канкане задирающие ножки и соблазняющие глупых мужчин белизной панталон; к месту сияющая, как медный таз, физиономия слуги Степана, которого эти девицы волнуют намного больше, чем страдания барина; к месту балетное жабо Анучкина, который тонет в пене его кружев; к месту сеточка для волос на голове незадачливого Подколесина, которая легко и естественно становится обыкновенной авоськой, вобравшей в свою нитяную утробу позвякивающие бутылки.
Подобных уморительных находок не счесть, как золотые крупицы они рассеяны по всему спектаклю. Точное, изящное и лаконичное оформление придумала В. Просвирина. На сцене лишь легкие двери-ширмы, которые запросто двигают сами актеры. Эти ширмы то уныло-серого цвета, то игриво-розового. А над ними розанчики, розанчики...…
Зрелище на сцене несется в стремительном ключе. И неожиданно ловишь себя на мысли: не успеешь утереть слезы от хохота над глупостью, смешными выходками персонажей, как вдруг становится невыносимо жалко этих нелепых подколесиных, жевакиных и всех странных гоголевских типов. Наверное, это самое ценное в новом спектакле, когда режиссер делает акцент одновременно на комическом и драматическом, когда сердце обжигают холод и пламя…...
Достоинство любого спектакля определяется количеством удачно сыгранных ролей. Видела только один состав. Смею утверждать, что хорошо играют все. На мой вкус, наиболее точные работы у Р. Колотухина и С. Гончарова. Подколесин Колотухина смешон и серьезен. Привычно представляешь себе лежащего на диване байбака, этакого предтечу Обломова. На сцене и дивана-то никакого нет. Подколесин живет своей внутренней жизнью, его мучает поистине гамлетовский вопрос: жениться или не жениться? И в результате этих философских размышлений, этих вечных сомнений в последнюю минуту он все-таки успевает улизнуть из-под, казалось бы, неизбежного венца. И, право, жалко Подколесина с его неустойчивой мягкотелостью, с его мучительными раздумьями.
А уж какую сцену разноречивых эмоций вызывает Жевакин в глубоком исполнении С. Гончарова! Чего только не вытворяет актер с «петушьей» ногой отставного «морского волка», как уморителен в ухаживании за невестой, которую как истинный моряк он пытается взять на абордаж. И вдруг в финальном монологе появляется у Гончарова такая щемящая нота, что его герой невольно напоминает гоголевского Акакия Акакиевича, других маленьких людей, и зрительские сердца пронзают боль и жалость.
Основательность Яичницы Г. Шапкина не вызывает сомнений. Вообще экзекутор весьма доволен собой, своей предусмотрительностью и даже дурацкой фамилией. Он-то уж точно все приданое проверил, весь двор облазил, не случайно его щегольская трость мгновенно трансформируется в двуногий, напоминающий циркуль землемерный инструмент.
Совершенно неожиданным предстает любитель французского языка (сам при этом весьма робко говорящий даже по-русски) Анучкин у М. Клушкина. Порхающий по жизни в своем пенном кружевном жабо, он в то же время робок и несмел.
Хорош Кочкарев. А. Белоконь не играет энергию извергающего неизвестно что вулкана, его герой скорее сродни Хлестакову, этакий суетливый весельчак, пустышка.
Хотя что ж мы все про мужчин? А где же слабый пол?
О двух актрисах надо говорить особо. Агафья Тихоновна А. Коломовой предстает дебелой перезревшей телкой. Мысль не отягощает ее головку с тщательно уложенными букольками. И вот ведь странность. Снова в финале в зрителях пробуждается сочувствие к Агафье Тихоновне. В ее годы несостоявшееся замужество представляется истинной трагедией. Бедная, глупая, боящаяся этих приставучих мужчин невеста, наверное, так и помрет со своей пышнотелостью в девичестве, разве что немногословный купец Стариков подберет. Так ведь замуж-то хочется не за купчину, а за «благородного»…...
Думаю, молодых артистов хвалить не вредно. Так вот Ю. Белаш своей заразительностью, куражом напоминает Н. Гундареву. Ее героиня – молодая, полная сил сваха с соблазнительными ножками, которые она нет-нет да и явит миру из-под многочисленных оборок, ей самой впору замуж, она, пожалуй, умнее, проницательнее всех, с кем имеет дело.
Вообще все актеры играют страстно, увлеченно, не жалея сил.
Но уж такова печальная обязанность критика – увидеть и недостатки. Как правило, в театрах не выпускают на сцену купца Старикова. Здесь он появляется несколько раз, но если для всех персонажей нашлась неповторимая индивидуальность, то в скучном и никаком Старикове зритель не понял ничего. Точнее надо сакцентировать и концовки актов.
Но не будем придираться. Соединение шутки с драматизмом, печали с юмором принесло театру победу. «Женитьба» достойна того, чтобы ее увидел каждый, кто любит театр.
Автор: Галина ОСТРОВСКАЯ, специально для «В»
