Отведите ребенка в приют
Если вы увидели чумазого и голодного ребенка, чем можно ему помочь? Куда позвонить, куда отвести?
Есть несколько вариантов. Можно отвести в ближайшую районную инспекцию по делам несовершеннолетних, которые работают при РОВД. Сотрудники инспекции поговорят, разберутся в ситуации и при необходимости отвезут ребенка в один из детских круглосуточных приютов.
Можно отвезти ребенка в приют самим, если уговорите. Кстати, любопытно, что «принудительный привод» туда ребята воспринимают как насилие и посягательство на свободу. Зато нередко приезжают туда сами (адреса и сведения, что там «клево и сытно», передаются по их «сарафанной рации») – поесть, согреться. А там – как получится. Кто-то задерживается, кто-то отправляется опять в странствия, другие просят отправить их домой.
Во Владивостоке таких приютов два. Запомните их адреса, подскажите юным странникам.
Краевой детский социально-реабилитационный центр «Парус надежды»: ул. Маковского, 123, это на ст. Океанская, в бывшем пионерлагере «Строитель». Тел. 330-651, 330-607.
Городской реабилитационный центр для несовершеннолетних: ул. Сипягина, 15 (район Эгершельда), тел. 49-73-27.
Уместно привести ребенка в городскую детскую больницу № 2, в социальное отделение: ул. Приходько, 4 (район Луговой). Здесь ребенку окажут первую врачебную помощь и направят в реабилитационный центр.
Ну а дальше самое трудное – дальше будут решать его судьбу...
Где ты теперь, Вовка?
Весной прошлого года газета “Владивосток” (от 7 апреля) рассказала о судьбе тринадцатилетнего Вовки Чернова, прозванного улицей Рыжим за солнечный цвет волос и ресниц.
Язык не поворачивается назвать его бомжем. Но так оно и есть. Определенного места жительства у пацана к тому времени уже не было несколько лет. С тех самых пор, как он ударился в бега, оставив в прошлой жизни много пьющую мамашу, старшего брата, отведавшего тюремной баланды, младшую сестренку, строгого отца.
Мы нашли его во Владивостоке, в подъезде одного из высотных домов на ул. Ватутина, по звонку сердобольных соседей: всю зиму он провел здесь, спал у мусоропровода или прямо на площадке перед лифтом, на бетонном полу. Грязный, в драных кроссовках, с сиплым от простуды голосом и описанных на сто рядов штанах, от которых шибало таким стойким ацетоновым духом, что “выедало” глаза, он просил об одном: “Пусть меня возьмут сыном полка. Я исправлюсь. Я буду учиться!”
На следующий же день после выхода статьи в редакцию позвонил заместитель командира полка связи по воспитательной работе подполковник Александр Петрович Ситников и сказал: “Вовку готовы хоть сегодня взять в “сынки”.
Не будем описывать всех перипетий, связанных с устройством Володи в новую жизнь. Скажем только, что потребовалось несколько месяцев для того, чтобы он очутился в заветной части, в теплом кубрике с чистой постелью, в окружении новых друзей (причем даже после такой бюрократической проволочки пацан попал сюда не совсем на законных основаниях - министерство обороны до сих пор не отработало механизм “прописки” сынов полка).
Как бы то ни было, в судьбе этого уличного бродяжки приняли сердечное участие десятки людей, начиная с работников краевого социально-реабилитационного центра, журналистов газеты “Владивосток” и заканчивая врачами военно-морского госпиталя, служащими части, где Володя пробыл больше полугода. Увы, никто и ничто не смогло удержать его в новой жизни, где были школа, спортзал, походы в кино, цирк, интересные книжки, новые музыкальные записи, компьютер. Ни главные роли в детских спектаклях, поставленных центром, ни красивые добротные вещи, сладкие подарки и именная стипендия за успехи в учебе от журналистов, ни домашние пирожки от сердобольной “бабы Ноны”, ни добрая поддержка “приемного” старшего брата Андрея Дейснера, ни забота врачей, подлечивших его застуженные почки, ни по-мужски крепкое, надежное плечо подполковника Ситникова, который сразу же стал относиться к Вовке, как к сыну.
Как только пришла весна, парня потянуло на волю – пошел собирать подснежники для продажи, потом бутылки. Сбежал сначала на несколько дней. Вернулся. Покаялся. А потом опять ушел. Однажды служащие части встретили его на автовокзале: грязного, одичавшего, повзрослевшего. Возвращаться не захотел.
- Несмотря на такой грустный финал, мы не считаем, что наш сердечный “опыт” с Вовкой не удался, - говорит, вздыхая, Александр Петрович Ситников. – Уверен, месяцы, что он провел в части, не прошли для него даром. Уж очень по-доброму, искренне, с любовью относились к нему все вокруг. Такое не забывается. А что ушел, думаю, бродяжий “стаж” виноват. Столько лет пацан провел на улице, за порогом родного дома, душа успела “оволчатиться”. Верно Бобби Фишер как-то заметил: “Дети, выросшие без родителей, становятся волками”.
Кровать в кубрике Вовку ждет. Вернется – примем как родного. И не его одного. Беспризорных–то пацанов за это время не стало меньше. Обидно только, что правительство и министерство обороны так и не могут довести до ума закон о сынах полка, чтобы он начал работать. Тогда и мы сможем подставить свое плечо этим малолетним уличным бродяжкам. И, как знать, может быть, оно поможет хоть кому-то не сгинуть в этой непростой взрослой жизни.
Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, «Владивосток»
