Заметки по поводу и без... или три месяца во Франции
В первый раз я «вышла из берегов» в благословенной французской стороне, где довелось провести три незабываемых месяца, на почте. Купив телефонную карту, попросила любезную мадам подсказать код России. Она переворошила кучу толстых справочников, потратив на это не менее десяти минут, прежде чем нашла заветное трехзначное число «007»…
Наверное, все мы становимся большими патриотами, когда попадаем в другую страну. Так хочется, чтобы родное государство уважали за мощь, а президента ценили за ум и широту взглядов. И неважно, с какими комментариями ты смотрел телевизионные новости у себя дома, во Франции я не отходила от экрана, когда там появлялись сообщения о России.
Поэтому с такой горечью рассказала о почтовом «инциденте» Лариссе, тоже русской, только эмигрантке «со стажем, длиною почти во всю жизнь». Она взглянула на ситуацию мудрее, а главное - конструктивнее. Предложила за обедом поднять рюмку водочки (из гостевых запасов) – «За Россию!». Что мы и сделали – под грибочки. К слову, больше двух десятков ядреных красавцев подберезовиков нашли рядом с домом, в саду, где Ларисса много лет назад посадила несколько белоствольных красавиц.
Правда, французская соседка так долго нас убеждала, что употреблять в пищу эти грибы нельзя, что вынудила-таки отвезти один «экземпляр» для осмотра в аптеку (здесь так принято). Там тоже категорически не советовали связываться с этими грибочками. Но мы в родных подберезовиках были уверены, поэтому «жареху» сделали настоящее объеденье, и, как видите, остались живы. При этом – совершенно довольны.
Но это все присказка. На самом деле, когда попадаешь в другую страну не в качестве туриста, а становишься на некоторое время, считай, ее жителем, узнаешь и замечаешь немало интересного. Например, в аптеке, как, впрочем, и на почте, я уже не говорю о банке, к рабочей стойке подходит только один посетитель, все остальные находятся на достаточном удалении, поскольку это считается делом сугубо личным.
Зато в любое кафе и даже в самый фешенебельный ресторан вы можете без всякого смущения зайти в компании с вашей несравненной кошечкой или собачкой. Четвероногого любимца примут с не меньшим радушием, чем лично вас. И даже угостят за счет заведения.
Вообще французы с большим почтением относятся к еде. Они не любят забивать холодильник на полмесяца вперед, а предпочитают покупать свежие продукты. И делают это, как правило, на рынке. В Иссанжо, маленьком городке, насчитывающем несколько тысяч жителей, такой «праздник живота» наступает каждый четверг. Со всей округи сюда свозят товар: сыры всевозможных сортов и «ароматов» (для фирменного камамбера изготавливаются специальные запахонепроницаемые пакеты), колбасы, мед, виноград, деревенский хлеб, вино, форель, орехи. На вертеле жарится традиционная ароматная курочка (35 франков, это почти 180 рублей).Тут же, за столиком, вынесенным на тротуар, пожилые французы, а ходят они на рынок, как правило, парой, не спеша пьют свой кофе.
В отдыхе здесь тоже знают толк. К примеру, французский обеденный перерыв длится два часа. Наверное, поэтому так жизнерадостно и моложаво выглядят тут пенсионеры. В этом я лишний раз смогла убедиться, когда попала в дом для пожилых людей, который принадлежит мадам Мадо Гранже. Не удивляйтесь, такие заведения во Франции могут находиться не только в государственных руках - в частных тоже.
Дом с видом на закат
Это местечко поражает каким-то особым спокойствием. Может быть, потому, что белоснежный трехэтажный дом обнесен прекрасным парком, а не так давно здесь появился еще бассейн. Рядом, через дорогу – сосновая роща. Вокруг – кольцо гор, потухшие вулканы. И тишина…
Мадо - стройная миниатюрная женщина с выразительными глазами–«вишнями», наряженная ярко, как райская птичка, легко поднимается по деревянной лестнице на второй этаж, где находятся комнаты ее подопечных, гостиная, кухня. Все просторное, светлое, уютное. Сейчас в этом доме живут шесть пенсионеров. Здесь же - сама Мадо и ее семья. Семь судеб под одной крышей.
Мсье Море, в прошлом электротехник, поселился здесь одиннадцать лет назад, самым первым. Мадам Гань, его неизменная компаньонка для игры во французские шашки, приезжает в этот дом друзей из города время от времени - сменить атмосферу, и так вот уже почти шесть лет.
Нужно заметить, что минимальная пенсия во Франции составляет 3800 франков (около 650 долларов), а максимальная - почти 20 тысяч франков (свыше 3 тысяч долларов). Мсье Море, например, получает около 9 тысяч франков. Но при этом каждый одинокий и «семейный» пожилой человек может выбрать себе пансионат по собственному вкусу (не считая элитных, предназначенных для очень состоятельных людей). Если ему не будет хватать пенсии для оплаты – необходимую сумму добавит государство. За день проживания в доме мадам Гранже пенсионеры платят от 160 до 220 франков в зависимости от состояния своего здоровья и соответственно уровня ухода. Причем эту сумму назначает не сама владелица пансионата, а специальная комиссия, которая контролирует подобные заведения. К слову, все лекарства, которые отпускаются пожилым людям по рецепту, также оплачивает государство.
У самой Мадо, которая годится старикам в дочери, а выступает в роли заботливой хозяйки, тоже не совсем обычная судьба. Ее мама – Анна Пономаренко родом с Украины (крепкая крестьянская ладонь у Мадо – в наследство от нее). Во время второй мировой немцы угнали восемнадцатилетнюю Анну в Германию. Здесь она познакомилась с французом. После войны поженились. Жили бедно, семья была большая. Позже Мадо одна вырастила трех дочерей, всем дала образование. У нее уже есть внуки. Она так многое успевает в этой жизни, что просто диву даешься: мало того, что содержит дом, готовит завтраки-обеды–ужины, еще работает в мэрии - регистрирует браки, занимается живописью, поет в хоре, а недавно начала писать воспоминания. Вот тебе и избалованная француженка. Хотя украинскую-то кровь не спрячешь. В машине у Мадо всегда под рукой самоучитель по русскому языку. Она уже несколько раз бывала на Украине, сейчас собирается в Россию. И верится, что побывает. Такой у нее настойчивый характер.
Нежданная встреча
Однажды, когда речь зашла о предстоящем Рождестве, Ларисса грустно обмолвилась: «Русских в этих краях уже нет. Не с кем праздник отметить, самый сказочный и самый любимый». Спустя несколько дней я оказалась в арт-студии русского художника Сергея Цыганова в Сент-Этьене, это в 25 километрах от Иссанжо. Первое, что услышала, перешагнув порог мастер-класса, знакомую мелодию: «Мы разбредемся по любимым и по улицам, наденем фраки и закружимся в судьбе…».
Несколько молодых француженок и один мужчина солидного возраста старательно склонились над мольбертами, между которыми важно расхаживал огромный тибетский дог – Хай Бей, любимец хозяина. Он по причине своих внушительных размеров особенно колоритно смотрелся среди изящных гипсовых головок и керамических вазочек.
Медленно кружился диск пластинки. Серж, как его здесь называют, широким жестом протянул руку, пристально посмотрел в глаза и… так по-мальчишески открыто улыбнулся, что мы сразу стали хорошими старыми знакомыми. Так бывает…
Родом Сергей Цыганов из города Владимира. Во Францию его привела любовь. Выпускник Строгановки, он работал на киностудии «Мосфильм» под началом знаменитого Теодора Тэжека, когда познакомился с зеленоглазой Жислен, сотрудницей французского посольства.
Сергей уехал из России почти 20 лет назад. Сейчас его невозможно отличить от француза. По крайней мере говорит он без акцента, так утверждает его француженка-жена. Только вот глаза временами становятся такими по-славянски грустными…
- Мне пятнадцать лет пришлось крутить болты на заводе, прежде чем смог открыть студию, - рассказывает Сергей. - Мастер, когда отпускал, у виска покрутил, потом милостиво предложил: «Когда покатишься вниз, приходи, возьмем!». Прошло уже пять лет. Держусь. Конечно, я никогда не буду ездить на «Мерседесе». Да мне это и не нужно. Здесь важно выбрать: любимое дело или деньги? Я свой выбор сделал: решил французам показать, что такое академический рисунок. Классика – это школа, а не новомодная манера. Похоже, об этом здесь напрочь забыли.
Для начала отправился в скрипичную мастерскую, затем к старому мебельщику - так родилась серия реалистических рисунков, которые сейчас можно увидеть в студии. Заходи, смотри. Это школа, без которой нельзя. Ведь не зная алфавита, вы не сможете написать книгу. Так же и в живописи.
Когда Сергей начинает говорить об искусстве, он преображается - голос крепчает, глаза загораются: «Вот работы студентов первых курсов владимирского, ивановского художественных училищ. Какое чувство цвета! Хочется смотреть и смотреть. Показываю французам, чтобы знали наших!»
- Сергей, город Владимир-то снится?
- Чего только не снится… Я здесь живу почти столько лет, сколько прожил в Союзе. Родители уже старые. Бате семьдесят пять. Он войну прошел.
Приезжал сюда, гостил. Друзья-художники из России бывают частенько. Зовут. Но у меня студия, если учеников растеряю, тогда труба дело… Хотя иногда так к сердцу подкатит…
Сергей раскуривает трубку и, извинившись за прерванный разговор, отправляется в класс: идет почасовая оплата, будь добр, работай…
Я наблюдаю, как он подсаживается к одному ученику, к другому. Потом подходит к проигрывателю, и в стенах старого французского дома на ул. Ришландьер рвет воздух голос Шевчука: «Осень… доползем ли, долетим ли до рассвета. Что же будет с родиной и с нами?..»
На снежное и такое уже близкое Рождество они соберутся вместе: Ларисса, прожившая жизнь без России, Сергей, знавший только «Союз нерушимый», и его зеленоглазая жена, которая прекрасно понимает по-русски. Им не будет скучно. Они станут говорить на одном языке, сблизившем их сердца.
Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА (фото автора), «Владивосток»
