Татьяна Васильева: Время эпизодов в моей жизни прошло
Татьяна Васильева появилась в редакции в темной дутой курточке, джинсах и в больших черных очках. На лице – минимум косметики, при этом выглядела она просто великолепно. Конечно, мы не могли не преподнести Татьяне Васильевой цветы – семь чайных роз. Как выяснилось, с цветами угадали. Татьяна Григорьевна как раз любит розы – желтые и чайного цвета, а еще лилии.
От чая с пирожными наша гостья отказалась наотрез: “Я себе не позволяю даже думать о сладостях”. Впрочем, звонки наших читателей все равно не дали бы народной артистке съесть ни кусочка, уж очень многие поспешили лично задать вопросы известной актрисе.
Звонок:
- Здравствуйте, Татьяна Григорьевна! У вас двое детей – взрослый сын и девочка-подросток. Из-за профессии вам, наверное, трудно быть с ними рядом постоянно, а вокруг столько соблазнов – наркотики и все такое… Вам не страшно за детей?
- Страшно, конечно, я такая же мать, как и другие. Мне до самой смерти будет страшно, жизнь ведь не становится спокойнее.
- А кто остается рядом с вашими детьми, когда вы на гастролях?
- Сейчас они уже остаются одни. Я рассчитываю на то, что они взрослеют и больше понимают. Но, к сожалению, все может случиться, поэтому покоя нет.
- У меня еще один к вам вопрос, может быть, не очень приятный. Вот в книге “Андрей Миронов и я” Татьяны Егоровой досталось многим, в том числе и вам, и никто из оскорбленных ею людей, насколько мне известно, Егоровой не ответил.
- Мне кажется, такой человек даже не заслуживает наказания. Не только я, но и все остальные, которых ее книга хоть как-то коснулась, этого не читали.
Звонок:
- Как поговорить с Татьяной Васильевой?
- Здравствуйте, я вас слушаю.
- Татьяна, несколько лет назад вы привозили во Владивосток спектакль “Ботинки на толстой подошве”. Было ли в этом спектакле сыграно то, что прожито в личной жизни? У меня, во всяком случае, сложилось впечатление, что да…
- В результате каждый спектакль становится частью моей жизни и наоборот: я свои жизненные истории вношу в роль, роль что-то дает мне. В этом спектакле было два варианта финала, один из них мы сами придумали и его использовали: жена отпускает мужа, при этом женщина рождается заново, обретает свою силу, свое я.
- А вы считаете, что прощать можно однажды?
- У кого сколько терпения хватит. В принципе финал один…
- Татьяна Григорьевна, очень рада вас слышать. Благодарна газете, которая дала возможность лично задать вам вопрос. Скажите, пожалуйста, а вы похожи на своих комедийных героинь, в частности, на “самую обаятельную и привлекательную”? Вы настолько же эксцентричны?
- Эксцентрику я приберегаю для своих ролей, а вообще мне кажется, что я бываю очень смешной. Мне никогда это не мешало, я этого не стеснялась, наоборот, мне нравится, когда надо мной смеются, с детства причем, поэтому я люблю комедии. Правда, фильм “Самая обаятельная и привлекательная” считаю пошлым и примитивным. Просто у меня была установка: сниматься как можно больше. Сейчас не жалею ни о чем. Я научилась не сниматься, снимаясь. Понимаете?..
Звонок:
- Я хочу поговорить с Татьяной Васильевой. Меня зовут Ольга Петровна, я учительница. Мне очень нравятся ваши фильмы – старые. К сожалению, новых я не видела - по разным причинам. Может, мой вопрос покажется вам нескромным. Вы в нескольких фильмах снимались обнаженной. Я понимаю начинающих актрис: им что режиссер скажет, то они и делают, но вы-то актриса с именем.
- Приятного в этом мало, но если режиссер меня убедит, если он считает, что без такой сцены в картине не обойтись, тут нужно либо подчиниться, либо отказаться от съемок. Кстати, таких сцен было не так много в моей жизни…
- Ой, вы меня извините, мне казалось, что для вас это так легко, а сейчас по тону чувствую, что не очень...
- Я нормальный человек, естественно, мне непросто раздеться перед огромным числом людей, которые присутствуют на съемочной площадке. Об этом стараешься не думать, настраиваешься на то, что скоро все закончится, и бросаешься как в омут с головой.
- В конце концов это тоже служение образу.
- Я надеюсь.
Звонок:
- Это “Прямая линия”? Меня зовут Андрей. Скажите, с кем из режиссеров вам больше всего нравится работать?
- К сожалению, в моей жизни таких режиссеров было только двое. Я считаю выдающимися мастерами Петра Фоменко, у него сейчас свой театр-студия, и Петера Штайна. Они в полном смысле этого слова РЕЖИССЕРЫ, с ними можно пуститься в любую работу, я им абсолютно доверяю.
Звонок:
- Алло, добрый день, Татьяна Григорьевна. Вот вы производите впечатление сильной женщины, мои коллеги и друзья говорят, что я тоже такая. По себе знаю, как сильной женщине трудно устроить свою судьбу. Как вы решаете проблему общения с мужчинами, которые, может быть, чувствуют, что вы в чем-то сильнее их?
- Если вообще такие сложности возникают, они становятся не моей проблемой. В любом случае нужно оставаться женщиной и нравиться прежде всего самой себе. Если это удается, не стоит и задумываться, понравишься ли ты кому-нибудь еще. Если ты сама собой удовлетворена, все остальное неважно. Хотя добиться этого очень трудно, тем не менее стремиться к такому состоянию стоит любой женщине.
- Есть ли какой-то принцип, который вас по жизни ведет, как вашу героиню? Например, с самого утра сказать себе: “Я самая обаятельная и привлекательная”…
- Этот фильм все-таки из области сказки. Каждому хочется верить в чудо, которое может случиться и с ним. Это заблуждение. В него приятно окунаться, но выходить очень тягостно. Не нужно обольщаться, словами мало что можно изменить. Я думаю, что лучше совершать какие-то поступки, заниматься любимым делом. Я бегаю, не ем пирожные, не пью водку, не курю. Занимаюсь спортом с утра (это, между прочим, не очень просто), на метро добираюсь до спортивного клуба, потом на метро еду обратно, вечером у меня спектакль. Я заставляю себя многое делать, мне это помогает.
- Такое чувство, что вы по натуре пессимист?
- Наоборот, ярко выраженный оптимист. При такой жизни может не повеситься только оптимист.
Звонок:
- Здравствуйте, это Татьяна Васильева? Меня зовут Галина Ивановна. Мне бы хотелось узнать ваше отношение к стационарному театру и антрепризе. У какого театра вы видите перспективы?
- Трудно сказать, какому направлению больше повезет. Я в данное время предпочитаю антрепризу.
- Вы, кстати, сейчас не работаете в стационарном театре?
- Я играю в театре “Школа современной пьесы” - это, как вы выразились, стационарный театр, хотя в нем много приглашенных актеров, которые работают еще и в других местах.
А антреприза мне нравится, потому что я сама выбираю пьесу, режиссера, который сможет мне помочь, своих партнеров. Я многое делаю сама, рассчитываю на саму себя. Если я не справляюсь, то это полностью моя вина. К тому же в антрепризе набираешься опыта намного быстрее, учишься не совершать ошибок.
- Скажите, а уровень режиссуры в антрепризе – как повезет?
- Нужно работать с режиссером, которого ты хорошо знаешь, который тебя не подведет. Таких не много. Но это не значит, что антреприза должна умереть, я думаю, что это, наоборот, очень передовое движение. Первые театры в России все были антрепризными. То, что сейчас происходит в стационарных театрах, очень печально. Я бы не хотела там работать. Я ушла не случайно.
- А почему вы это сделали?
- Я не видела перспектив. Время побежало быстрее, чем это было в молодости, побежало сквозь пальцы. Жизнь проходила. Я уже не могла упустить ни дня, ни минуты. Каждый день без репетиции и спектакля я вспоминаю с отчаянием. Режиссер придумывает пьесу, в которой не хочется играть, дает роль, которая неинтересна, и ты должна слушаться. А я не хочу. Мне приходилось терпеть всю дурь режиссеров, которая никакого отношения не имела к разбору роли, их некомпетентность и фанаберии! Чтобы не остаться один на один с этой пустотой, приходилось заполнять ее своей печенью, сердцем, своим нутром. И нужно было выходить на сцену, а в зале сидела тысяча человек, которые через минуту могли раскусить, встать и уйти. И если провал, то виноват артист, а победа всегда достается режиссеру.
В свободном полете находиться страшно, но здесь есть, чем дышать, в полете есть радость. Я не хочу быть ПРИ ком-то, я этого наелась до отвала.
- Спасибо, успеха вам.
Звонок:
- Татьяна Григорьевна, здравствуйте. Звоню из Кировки, очень рада вас слышать, вы моя самая любимая актриса! Скажите, в каких фильмах вы собираетесь сниматься?
- Пока не знаю, все, что мне предлагают, меня не устраивает. Сценарии - примитивные, мне они не интересны как актрисе, так что ждите, когда предложат что-нибудь приличное.
- А сколько вам лет?
- Я обязательно должна ответить?
- Да нет… Вот увидела на днях в фильме вашу грудь, она у вас, как у молодой!
- Господи, опять! Да это очень старый фильм…
- Ах, старый…
- Но с грудью у меня и сейчас все в порядке, не волнуйтесь.
Звонок:
- Для меня такая радость увидеть вас на экране в любой роли, а тут еще можно с вами поговорить! Я хотела вас спросить, вы бываете во многих городах, какие из них вам близки по духу, куда вам приятно приезжать?
- Мне по душе Нижний Новгород, Петербург. Я не люблю южные города, мне нравится пробираться на север – в Сибирь, на Урал. Чем северней, тем публика теплее, непосредственнее и театральнее. А что касается Владивостока, к сожалению, мы здесь бываем редко, но город мне нравится, у вас, общаясь со зрительным залом, я получаю большую радость. Хотя почему-то во Владивостоке я никак не могу уснуть по ночам, а бессонница страшно выматывает. (Тут раздается звонок по сотовому, это дочь Татьяны Васильевой: “Лизанька, котенок, как у тебя дела? Все хорошо? Собираешься в школу? Ладно, зайчонок, не забудь покушать. Целую, пока” - и мы возвращаемся к звонкам читателей. – Авт.).
Звонок:
- Татьяна Григорьевна, меня зовут Александр Сеев. Скажите, как вы относитесь к тому, что главным режиссером в Театре сатиры стал Ширвиндт?
- Никак. Театра уже давно нет. Как только не стало Папанова и Миронова, не стало театра. Бывший главный режиссер Плучек, как бы там ни было, был антирежиссером. Культурный, образованный, компетентный во многих вещах, эрудированный, но он ничего не мог дать актерам. Каждый выкарабкивался как мог, играли на старых штампах… Кстати, вокруг Любимова тоже было много шума, но прошло время, и стало понятно: и его делали актеры.
Звонок:
- Здравствуйте, хочу выразить свое восхищение: вы такая яркая, способны запомниться даже в эпизоде…
- Время эпизодов в моей жизни закончилось. Сейчас у меня огромные театральные роли, я играю на сцене по нескольку часов, и каждую секунду что-то происходит. Мне есть чем занять людей.
- Кстати, многие киноактеры на театральной сцене просто теряются. Я так рада, что это не ваш случай!
- Киноактеры и не должны работать в театре, это разные профессии. Они не могут громко говорить, четко произносить текст, зачастую жалко выглядят на сцене. Если актер кино хочет играть в театре, ему сначала нужно овладеть навыками театральной школы, взять уроки - или заниматься только киносъемками. Зрители, конечно, рады лишний раз увидеть любимого актера, но, к сожалению, зритель бывает нетребовательным, поэтому проходят слабые спектакли.
Автор: Татьяна НАГОРНАЯ, Вячеслав ВОЯКИН (фото), "Владивосток"
