Одной ногой в могиле
Давно приглашал Гошка Каплунов приятеля своего Лешку Зобова на кладбище. Совсем не для самозахорона.
По его уверениям, там можно было и подзаправиться не хуже, чем в первоклассном ресторане, и металлоломом разжиться. А если повезет, то и сумочку-другую с деньжонками найти.
Родственники покойных, утверждал Гошка, после кладбищенских визитов голову теряют, не только кошельки. И рассказывал, как однажды обнаружил на одной из могил небольшой женский портфель, внутри которого нашел бумажник, набитый валютой.
- Ну и где же эта валюта? - спросил Лешка, критически посматривая на ботинки подельника, из которых торчали его бурые пальцы.
- А я их в карты проиграл, - беспечно ответил Гошка. - Тысяч семь с половиной… Баксов конечно. Братва как узнала о добыче, сразу организовала банчишко. Да что об этом говорить? Дело прошлое, а сейчас нужно думать о том, как бы прокормиться. Со вчерашнего вечера ничего не ел. Так идешь или нет?
Лешка призадумался. Жил он в квартире Гошки. Жена покинула его лет десять назад. Гошка не работал, пробавляясь где подачками, где сдачей макулатуры, металлолома и бутылок. А между делом совершал набеги на Морское кладбище. Всякий раз он возвращался оттуда с полным мешком всякой всячины и приносил несколько бутылок спиртного, которое сливал из рюмок и стаканов, оставленных в могильных оградках.
Несколько дней после этого они пировали, наедаясь до одышки дармовыми продуктами. Лешка старался не думать, откуда попали они на стол. И совершить поход на кладбище по-прежнему отказывался, полагая, что нельзя входить в конфликт с покойниками.
- Какой там конфликт? - улыбался во все лицо Гошка. - Покойники - народ стабильный, ни на какие подвиги их не тянет. Так что бери у жмурика все что хочешь, он и ухом не поведет.
Сейчас дело касалось металлолома. Гошка предлагал содрать с памятников таблички из цветного металла и кресты, и они таким образом сведут концы с концами. А то дожили: ни еды, ни выпивки, ни курева. Эдак можно и самим сменить место жительства на кладбищенское.
После некоторых сомнений Лешка принял предложение. Грешить ему не хотелось, но он успокаивал себя тем, что после сходит в церковь и поставит свечку за всех усопших.
Сборы были недолгими. Они взяли по рюкзаку, по монтировке, оделись теплей и отправились на Морское кладбище. На дворе был апрель. Промозглый воздух пробирался под одежку, и они шли быстро, чтобы не закоченеть. Было еще довольно светло, и пришлось подождать, когда основная масса народа схлынет: время шло к родительским дням, и люди приходили сюда на своеобразные субботники. Естественно, каждый брал с собой продукты и значительную часть оставлял, как повелось, в оградке: кто для почивших, кто птицам. Только бомжам не предназначалось ничего. Тем не менее именно они являлись главными потребителями этих подаяний.
Когда народу на кладбище поубавилось, подельники направились в овраг, на склонах которого виднелись ряды свежих могил. Приятелям повезло сразу. Почти в каждой оградке у памятников стояли рюмки с водкой, лежала закуска. Гошка брал заодно и цветы – за них тоже можно было выручить копейку-другую.
Набрав продуктов, они уселись в одной из оградок, выпили по стакану водки, плотно поели, а потом принялись за “работу”. Гошка взял себе южный склон оврага, а на северном поручил хозяйничать товарищу. С помощью монтировки Лешка сорвал первую табличку. Он не стал читать гравировку, старался смотреть в сторону, чтобы фамилия покойного не отпечаталась в памяти. На душе было гадко, руки дрожали, когда он срывал тринадцатую табличку, изготовленную из толстенной медной пластины. Неожиданно наверху, на самом краю оврага, он увидел на памятнике крест – большой, массивный, отлитый, вероятно, еще в прошлом веке. Лешка позвал приятеля, и они поднялись наверх. Да, крест оказался старинным, и Гошка похлопал подельника по плечу: “Везет! За это нам кругленькую сумму отвалят. Бери инструмент”.
Над могилой, огороженной литой чугунной решеткой, росло раскидистое дерево. Лешка повесил торбу на сухой сук, простершийся как рука над оградкой, и стал выворачивать крест. Гошка стоял рядом, готовый прийти на помощь. Лешка нервничал, торопился, старался как можно быстрее вывернуть крест из бетонного основания. Он напрягся, надавил снизу плечом, используя монтировку как рычаг, и в этот момент земля под ним разошлась, и левая нога погрузилась в нее по самое колено. Волосы на Лешкиной голове встали дыбом, тело покрылось мурашками, и он заорал во всю мощь легких. Пытаясь высвободить ногу, он судорожно задергал ею, но она провалилась все глубже. И вдруг под подошвой он ощутил что-то круглое, и от этого ему стало еще страшнее.
- Помоги! – заорал он Гошке. Но тот остолбенел. Он силился что-то сказать, но губы не шевелились. И тут послышался треск. Это сломался сухой сук, на котором висела торба. Раздался громкий стук – мешок с табличками шлепнулся прямо на Гошкину голову, и он, выпучив глаза, сделал бросок в сторону. Лешка рванулся вслед за ним, и это помогло наконец выдернуть ногу из могилы.
Они помчали напрямки к дороге, бросив в оградке всю экипировку. Лешка не замечал, что несется без опорка, оставленного в могиле. До этого ли ему было сейчас? В последний раз он так бегал двадцать с лишним лет назад, когда оканчивал школу. Тогда на районных соревнованиях он прибежал последним. А сегодня обогнал бы всех.
Потом они долго сидели на городской улице, обдумывая происшедшее. И каждый клялся про себя, что теперь по своей воле ни за что на кладбище не окажется.
Автор: Юрий ГРАЧЕВ
