Со шляпой на “плахе”

- Лин, стрит нынче не валит,- деловито заключил паренек с волосами цвета апельсина. - Убирай шляпу!

- Что? - вмешалась я.

- Говорю, что заработок сегодня плохой,- нехотя пояснил Рыжик. И снова ударил по струнам...

Так мы и познакомились с ребятами, играющими во владивостокском переходе, или, на их сленге, стритовщиками.

ОНИ ЧИТАЛИ НЕ ТОЛЬКО ПРО ДЕДА МАЗАЯ

Ожидала встретить неформалов в дырявых джинсах, с сережками во всех частях тела, с сальными нечесаными волосами. Ошиблась. На музыкантах - простенькие футболки и начищенные ботинки. Думала увидеть бывших двоечников, знакомых лишь с дедом Мазаем из школьной программы. Опять промах. Юные певцы собираются поступать в университет, много читают, любят песни со смыслом. Итак, стереотип музыканта-неандертальца разрушен.

- Нас всех стригут под одну гребенку, - возмущается деловой Рыжик. - Вот взгляните. На потрепанной афишке реклама какого-то вуза, фотография троицы гитаристов и надпись: “Таким путем в университет не попадешь”. Это наши ребята. Они уже студенты, а газетку мы сохраним для потомства.

Позванивают медяки в вязаной шапке. Любопытствую:

- Как заработок?

- Стабильности нет. Это дело случая. Но на пирожки всегда собираем, - схитрил помеченный солнышком мальчишка. Точных цифр я так и не добилась.

- Пирожки?- усмехнулась я. - А как же белый порошочек, что зовется кокаином? Денег не хватает?

- Этим мы не балуемся, - обиделся мой семнадцатилетний знакомый. - Я ни разу заработанной здесь копейки на спиртное не потратил. А на “плахе” (то есть в переходе) стою с апреля.

ИЗ НОВОСИБИРСКА АВТОСТОПОМ

Влюбленные стритовщики - серьезный Вова и белокурая Женя еще в прошлом году учились в Новосибирском государственном университете. Вовка бредит физическими формулами, а его подруга как семечки щелкает математические задачки. Но учеба не пошла. Помешало общежитие. И вот уже за плечами - рюкзак, а в руках - неразлучная гитара.

- Мы решили махнуть к морю за Рыжиком. Сначала думали втроем поступать в МГУ. Но Рыжик передумал: улетел во Владивосток.

- И вы за ним?

- Да, но не на самолете, а автостопом, в основном на грузовиках. Дальнобойщики, кстати, отличные ребята. Они обычно ездят в одиночку и киснут от скуки. Поэтому водители любят живую музыку и чествуют нас как родных.

- А родители в восторге?

- О наших приключениях на колесах они ничего не знали. К чему эти бутыльки с валерьянкой и предынфарктное состояние? Когда здесь немного закрепились - позвонили, известили.

- У кого остановились на первых порах?

- Секрет, - улыбнулся Вовка. - Но вообще о “вписке” можно попросить у любого стритовщика. В любом случае без крова не останешься.

- Долго вы планируете в переходе подрабатывать?

- Нет, конечно. Мы втроем собираемся поступать в ДВГТУ. Рыжик уже устроился на работу и целыми днями возится как одержимый со своими компьютерами. Мы радуемся за него. И сами подыскиваем стабильный заработок. Дай бог, скоро исполним прощальную песню: “До свидания, шляпа-кормилица”.

- А слова и музыку уже написали?

- Пока нет. Но это не проблема. С талантами у нас все в порядке.

КОНЦЕРТМЕЙСТЕР В ОБМОРОКЕ

15-летняя гимназистка Лин с голубыми озерами глаз совсем недавно в переходе. Поэтому на лице - неописуемый восторг от своего прозвища и от того, что ее сильный, поставленный голос нравится людям.

- Мы с подругой проходили как-то мимо ГУМа, а там в тени деревьев на скамейках расселись человек сорок ребят, горланящих песни под гитару. Место это наши называют “Звездой”. Не знаю почему. Может, с него начинали многие городские барды-знаменитости. Захотелось присоединиться к народу, походившему на индейцев, - обвешанному бисерными фенечками и прочей мишурой. Подошли, потом спустились на “плаху”. Так началась моя переходная жизнь.

Длинноволосая Лин неплохо учится в музыкальной школе и мечтает продолжить свое образование в институте искусств. Бедняга концертмейстер, увидев воспитанницу со шляпой в руках, чуть не грохнулся в обморок. А вот хормейстер оказалась сильнее духом: “Голос посадишь! Завтра концерт! Всю партию испортишь!” И, схватив ученицу за рукав, потянула Лин к выходу.

- Родные и знакомые не понимают меня, - жалуется юная стритовщица. - Взрослые считают, что мы попрошайничаем. Но они не правы. Мы не выклянчиваем на бутылку, а поем. Делаем то, что умеем. Это ведь, кажется, называется зарабатыванием денег. А что до меня, я здесь не из-за монет, а потому что мне здесь нравится.

В ПЕРЕХОДЕ ЖИЗНЬ НЕ САХАР

Выбежала молоденькая продавщица из окрестного магазинчика, заверещала: “Довели, окаянные! Я повешусь!” - и испарилась. Должно быть, побежала искать аркан.

- И часто у вас такое? – спрашиваю.

- Да нет. С продавцами мы дружим, - улыбается Рыжик. – Это единичный случай.

Обычно, чтобы никому не мешать, ребята орудуют на своих инструментах на улице, возле центрального перехода. Но в ливень или в жуткое пекло перебираются на ступеньки. Внутри запрещает играть администрация перехода. Но и это не беда. Намного хуже, когда к музыкантам начинают приставать подпитые “зюзики” с просьбой одолжить подругу семиструнную. Инструмент – вещь именная и ценная. И естественно, большой радости от чьего-то мычания под бренчание гитары-любимицы у певцов не возникает. Разгорается ссора. Рвутся струны родимые. Был случай, когда семиструнку разбили о голову исполнителя. Если дело совсем пахнет жареным, гитаристам помогают знакомые охранники, стоящие в переходе.

- Но с населением мы конфликтуем крайне редко, - рассказывает Вовка. – Бывает, подойдет к тебе человек, грустный и уставший, закажет песню. Сядет рядом, разговоримся. А потом зайдем в кафе выпить чашечку кофе. И вдруг глаза у него заблестели, откуда-то силы появились. Смотришь на мужичка, и душа радуется оттого, что хорошему человеку настроение поднял, что тебя за человека считают.

Автор: Анастасия КРЕСТЬЕВА, специально для "В"