В ответ на российскую спецоперацию на Украине Запад развязал против Москвы экономическую войну, введя беспрецедентные санкции. Но после первоначального потрясения хаос на российских рынках прекратился, а правительство продолжает принимать всё новые меры по поддержке бизнеса. И хотя пока ещё рано делать заключительные выводы, однако свидетельств того, что экономическая активность в России действительно серьёзно пострадала, крайне мало, констатирует The Economist, сообщает РИА VladNews со ссылкой на RT.com.
Как себя чувствует российская экономика под бременем новых беспрецедентных санкций? Гораздо лучше, чем можно было бы предположить, отмечает The Economist. Хотя Запад фактически развязал «экономическую войну» в ответ на российскую спецоперацию на Украине, запретив поставки обширного ассортимента товаров и вынуждая крупные компании покинуть российский рынок, а также заморозив совместными усилиями до 60% зарубежных резервов Центробанка России, похоже, что эта стратегия уже не приводит к желаемым результатам, говорится в статье.
Цель этих жёстких мер состояла в том, чтобы отправить российскую экономику «в штопор» — и поначалу они действительно подействовали: за первую неделю после введения новых санкций рубль подешевел на треть по отношению к доллару, а курсы акций многих российских компаний обвалились. Однако затем хаос на российских рынках утих, пишет The Economist. Курс рубля уже заметно поднялся по сравнению с минимальными значениями начала марта и сейчас приближается к своему прежнему уровню.
Главный индекс российских акций упал на треть, но позднее также отыграл часть своих потерь. Правительство и большинство компаний производят выплаты по облигациям и акциям в иностранной валюте. Также закончилось паническое изъятие денег со вкладов — и россияне уже вернули большую часть денег на свои счета. Рынки помогла стабилизировать целая серия мер, предпринятых российским правительством, поясняется в статье.
В частности, Центробанк поднял учётные ставки с 9,5% до 20%, из-за чего у людей появился стимул покупать дающие неплохую прибыль российские ценные бумаги. Были и другие, менее традиционные меры, отмечает автор. Правительство России издало постановление, в соответствии с которым экспортёры должны конвертировать в рубли 80% своей валютной выручки. Торги на Московской бирже стали «согласованными»: короткие продажи запрещены, а нерезиденты не смогут продавать свои акции до 1 апреля.
Что касается реальной экономики, она также в какой-то мере отражает ситуацию в финансовой сфере, пишет The Economist. Еженедельный анализ потребительских цен показывает, что с начала марта они увеличились на 5% в среднем, поскольку многие иностранные фирмы были вынуждены уйти с российского рынка. В результате поставки товаров сократились, из-за санкций также подорожал импорт. Но при этом далеко не всё растёт в цене, поясняется в статье. Например, водка, которая производится в основном отечественными компаниями, стоит сейчас ненамного больше, чем раньше. Цена бензина также практически не изменилась, в отличие от ситуации на Западе.
И хотя пока ещё рано делать какие-то окончательные выводы, в России мало свидетельств того, что её экономическая активность серьёзно пострадала, подчёркивает автор. Согласно анализу на основании данных Организации экономического сотрудничества и развития, российский ВВП по состоянию на 26 марта был на 5% больше, чем год тому назад. Журналисты The Economist собрали и другие актуальные данные, которые показывают, что потребление электричества и железнодорожные перевозки товаров в России не сократились, говорится в статье.
По информации крупнейшего банка России — Сбербанка, расходы по сравнению с этим же временем прошлого года немного выросли. Отчасти это объясняется тем, что люди делают запасы, пока не выросли цены. Особенно увеличились расходы на бытовую технику. Но при этом и расходы на услуги уменьшились совсем незначительно, и сегодня этот показатель существенно выше, чем во время пандемии, поясняет автор.
Вполне вероятно, что российская экономика в этом году всё же войдёт в состояние рецессии — но хотя многие западные эксперты предрекают ей «мрачные времена», реальные показатели будут зависеть от нескольких факторов, говорится в статье. На ситуацию во многом повлияет то, начнут ли простые россияне в условиях затягивающегося конфликта тревожиться об экономике и значительно сокращать свои расходы, поясняет The Economist.
Кроме того, вопрос заключается в том, остановится ли со временем производство, учитывая, что из-за санкций российские компании лишатся доступа к западному импорту. По оценкам аналитиков, наиболее уязвимым может оказаться российский авиационный сектор, а также автомобильная промышленность. Однако многие крупные предприятия, основанные ещё в советское время, давно привыкли работать без импорта, подчёркивается в статье: «Если и есть в мире экономика, способная справиться с трудностями в условиях изоляции и блокады, то это экономика России».
Ещё один важный фактор связан с российским экспортом энергоресурсов. Несмотря на многочисленные санкции, Россия по-прежнему поставляет иностранным покупателям нефть на сумму $10 млрд в месяц — что составляет около четверти от прежнего объёма экспорта. Кроме того, она продолжает получать доходы от продажи газа и нефтепродуктов, а это ценный источник валюты, на которую можно закупать товары широкого потребления и необходимые детали в нейтральных и дружественных странах. И даже если ситуация не изменится, российская экономика вполне способна продержаться ещё какое-то время, заключает The Economist.
