По итогам пресс-конференции президента России Владимира Путина, состоявшейся в декабре 2018 года, был составлен перечень поручений главы государства. Заметное место в этом документе отведено Приморскому краю. Добиться этого во многом удалось благодаря выступлению Сергея Мильвита, президенту общественной организации фонд «Горожанин и гражданин». Несмотря на то, что многим выступление приморца показалось скомканным и растянутым, Кремль обратил внимание на указанные общественником проблемы, сообщает РИА VladNews со ссылкой на газету «Владивосток».
О том, что это за проблемы и как они будут решаться, рассказали в авторской программе «Разговор с Андреем Калачинским» на радио «Лемма». Гостями студии стали Сергей Мильвит и блогер, член фонда «Горожанин и гражданин» Николай Смирнов.
Уловил момент
- Начнем с того, что часть приморцев была недовольны тем, как вы задали свой вопрос, - отметил ведущий, намекая на то, что выступление Сергея Мильвита перед президентом длилось без малого пять минут и в нем недоставало стройности и конкретики. Общественник, по признанию многих зрителей, вывалил целый ворох проблем, и ни одной не уделил достаточного внимания. - Вы сами были довольны своим выступлением?
- С одной стороны, я доволен, что все-таки сумел задать вопрос, - ответил Сергей Мильвит. - Потому что в сложившейся обстановке это было очень непросто. На пресс-конференции присутствовало более 1700 журналистов. И каждый из них пытался заявить о себе, кричал, тряс табличкой, старался взять слово.
- В вашем интервью я прочел, что в эти моменты надо следить за глазами президента, - отметил Андрей Калачинский. - Как только глаза президента смотрят в вашу сторону, надо вставать и кричать.
- Я точно уловил, в какой момент нужно задать вопрос, - согласился общественник. – У меня есть интуиция, есть чувство сцены (Сергей Мильвит - солист ансамбля песни и пляски ТОФ – прим.ред.), пришлось набрать дыхание, представить, как будто ты выступаешь на сцене, крикнуть «Владимир Владимирович». Он заметил. А, когда мне дали в руки микрофон, я, честно говоря, потерял дар речи.
- Давайте теперь внятно, не как в Москве, перечислим, какие вопросы в этот раз вы поставили перед президентом, - попросил ведущий.
- Первый вопрос – это проблема пригородных лесов, в особенности, в районе Садгорода, - продолжил общественник. – Я, конечно, на пресс-конференции немного неправильно выразился. Про лесной фонд хотелось бы более подробно и более правильно сказать, что у нас на протяжении более 12 лет не поставлены на кадастровый учет те самые городские леса. Еще один вопрос – это ситуация с недостроенным спортивным комплексом в Снеговой Пади. Следующая проблема - обманутые дольщики. Потом – про пенсионную реформу. У меня была подготовлена справка, цифры, которые я хотел озвучить. Я озвучил, но не совсем точно.
- Вы попросили ее отменить, - заметил Андрей Калачинский.
- Я хотел сказать, что рано или поздно пенсионную реформу придется проводить, - отметил Сергей Мильвит. – Но делать это надо не так резко, а постепенно. Не на пять лет повышать возраст выхода на пенсию, а на год. И последний вопрос, который я задал, касался судьбы конкретного ребенка из Иркутской области. Об этой теме я узнал перед самой пресс-конференцией. У меня сохранилось более 700 смс от представителей общественности города Черемхово, моего родного города. Жители города просили меня помочь мальчику, озвучить перед президентом, что его необходимо перевезти в Москву. Так я запомнил. Уже позже, после конференции, мне прислали подробности, что у мальчика четвертая стадия рака, что лечение требуется даже не в Москве, а за границей. Этот момент я не озвучил. Мальчик, к сожалению, скончался. Я был на его похоронах.
Двойной эффект
Возвращаясь к перечню озвученных приморских проблем, ведущий спросил у общественников, какова его дальнейшая судьба, кто будет контролировать их решение?
- Насколько помню, проблемой спорткомплекса занимается министр спорта и губернатор Приморского края, - отметил Николай Смирнов. – Лесные вопросы держит на контроле генеральная прокуратура. То, что эти вопросы были озвучены на пресс-конференции, и некоторые из них дважды – это уже мощный рывок. Получился двойной эффект. Потому что, когда Сергей Мильвит задавал вопросы президенту, в те же самые минуты я сидел в генеральной прокуратуре, общался с ее представителями и передавал им все документы.
- Да, так получилось, что Николай находился в прокуратуре, а я - на пресс-конференции у президента, - сообщил Сергей Мильвит. – И, когда я выступал, Николай обращал их внимание – вот, по телевизору сейчас именно эта проблема докладывается главе государства.
- Вы им говорите: сейчас мой товарищ задаст президенту вопрос, и президент прикажет выполнить? – удивился Андрей Калачинский.
- Удивительно, но так оно и получилось, - признался Николай Смирнов. – Но мне бы, конечно, очень хотелось, что бы все наши вопросы решались на местном уровне без вмешательства главы государства. Чтобы нам не приходилось летать в Москву. Это достаточно тяжело.
- Да, многие говорят, что мы таким образом ловим «хайп» (мгновенную популярность – прим.ред.), что посещаем Москву, чтобы о себе заявить. Но это не так, - отметил Сергей Мильвит.
- Мы летим туда, скорее, от безысходности, - посетовал Николай Смирнов.
Чтобы попасть к Путину, взял кредит
- На какие деньги существует ваш фонд? – спросил ведущий.
- Ни на какие, - рассказал Сергей Мильвит. - Билет в Москву я оплатил лично, из собственных средств. Я работаю в ансамбле ТОФ, получаю зарплату, не самую большую. Есть какие-то премии. Выходит в пределах 40 тысяч рублей в месяц. Не скрою, иногда приходится брать кредит, чтобы полететь в Москву. Мне задают эти вопросы в социальной сети «Фейсбук». Я даже выложил документ, подтверждающий, что взял кредит в 466 тысяч рублей под 19 процентов на пять лет. Ежемесячный платеж - 12,240 рублей.
Поторопились закрыть…
Ведущий обратил внимание на ситуацию с мусоросжигательным заводом во Владивостоке. Его закрыли в августе 2018 года по поручению бывшего главы города Виталия Веркеенко. При этом разговоры о возможном прекращении работы предприятия велись уже давно. В частности, о проблеме с выбросами Спецзавода №1 общественники заявили президенту в конце 2017 года.
- Спецзавод №1 носит такое название потому, что именно с Владивостока в СССР начали строить современные мусоросжигательные заводы, - уточнил Андрей Калачинский. - Считалось, что в нашем городе он один из лучших и соответствует мировым стандартам. В 2017 году вы поставил перед президентом вопрос – попросили вмешаться в его работу и закрыть. Не скрою, что я являюсь противником закрытия завода. Я думаю, что это было сделано зря. Таково мое личное мнение. Сейчас ситуация складывается так, что во Владивостоке скопились большие запасы мусора, и уже озвучено робкое предположение о том, что работа предприятия, возможно, будет на некоторое время возобновлена.
- Завод был закрыт не продумано, - считает Николай Смирнов. – С этим поторопились. Были выборы, имелось поручение президента, все как бы совпало. На этой теме еще и попиарились. Но сейчас открывать его нельзя ни в коем случае. Во-первых, так будет нарушено требование президента.
- Но президент не давал поручение закрыть завод, - отметил ведущий.
- Да, он попросил разобраться, а не закрыть, - сообщил Николай Смирнов. – Но Виталий Веркеенко разобрался и закрыл. Он сказал тогда, что завод не соответствует определенным критериям.
- В итоге у нас накапливаются горы не переработанного мусора. Их некуда вывозить, некуда складировать, негде перерабатывать, - очертил ситуацию Андрей Калачинский.
- Помимо Спецзавода №1 у нас есть мусорный полигон по улице Холмистая, 1, - продолжил блогер. – Раньше туда вывозилось 300 тонн, а 200 тонн сжигалось на Спецзаводе. Сейчас эти 200 тонн дополнительно вывозятся на полигон. То есть 500 тонн собирается в районе Горностая. Мы еще в начале прошлого года занимались данной проблемой. Дело в том, что были инвесторы, готовые заняться переработкой мусора, пластика. Благодаря организации данного производства проблему удалось бы как минимум сгладить. Их идею одобрили в профильном краевом департаменте. Сказали, что дело хорошее. За помощью в решении бюрократических и земельных вопросов предприниматели обратились в инвестиционное агентство Приморского края. Оказалось, что земля рядом с полигоном принадлежит Спецзаводу, который к тому времени был избран региональным оператором по обращению с твердыми коммунальным отходами. В спецзаводе согласились пригласить инвесторов по договору субаренды. А это не выгодно. Никакой бизнесмен не пойдет на субаренду.
- Правильно ли я понимаю, что вы лоббируете интересы этих инвесторов, которые хотят построить новый завод, - уточнил ведущий.
- Можно и так сказать. Я считаю, что люди делают правильное дело, - ответил Николай Смирнов. - Спецзавод №1 занимался сжиганием мусор. В качестве продукта получал пар, который шел на обогрев жителей района Второй речки. Но производство, которое предлагает инвестор – переработка пластика – мне кажется более перспективным.
- Каждый день 500 тонн мусора скапливается на полигоне, - отметил Андрей Калачинский. – Скоро эту гору смогут увидеть жители Снеговой пади. И никто не дает разрешения на переработку ни инвесторам, ни Спецзаводу. Ситуация патовая?
- Сейчас не понятно, к кому обращаться, - сообщил Николай Смирнов. – Насколько я понимаю, у Спецзавода сейчас переходный период. Он был муниципальным, а сейчас становится краевым. Но перешел они или нет в новый статус – мне не известно.
Незаконные парковки и эмоции
- Ваша общественная деятельность многих людей раздражает. В Снеговой пади появилась листовка с вашим портретом и подписью: «Будьте осторожны, в нашем районе живет Сергей Мильвит. Когда у него возникают разногласия с кем-нибудь, он пишет на людей доносы в полицию и ФСБ, обвиняет в экстремизме и госпреступлениях». Это правда? – спросил Андрей Калачинский.
- Конечно, это полный бред, - отметил Сергей Мильвит. – Как гражданин, живущий в правовом государстве, я писал заявления на некоторых людей, которые, на мой взгляд, переходили все возможные рамки, угрожали мне расправой, переломами и так далее. Листовки, о которых вы говорите, начали появляться еще в 2015 году. В частности, из-за моей борьбы с незаконными парковками. Всего за это время я написал семь-восемь заявлений. Конечно, я действовал эмоционально, потому что сталкивался с неадекватным поведением. Но там, где я был не прав, где я потом, остудившись, понял, что погорячился, я шел на мировую. Мы мирились. Если это требовалось, если я знал, что перегнул палку, я приносил извинения. Сейчас в производстве от меня никаких заявлений нет.
Евгений СИДОРОВ, газета "Владивосток"
