Цена топлива в России давно стала предметом шуток со стороны автовладельцев: мол, бензин все равно будет дорожать, что бы ни случилось, как бы не изменялась стоимость нефти, баррель нефти упал, но цифры на заправках неумолимо растут вверх. В подорожании россияне обвиняют многих. Но главных подозреваемых, с точки зрения автолюбителей, двое: правительство России, которое никак не может наладить регулирование цен, и крупный сетевой бизнес, который сам продает произведенный бензин. Однако в тени остается главный виновник подорожания бензина. Что же это за структуры? Корреспондент РИА VladNews взял комментарий у генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина.
«Поворчав на цену, автолюбитель сворачивает на заправку, не принадлежащую крупной сети: он уверен, что экономит и «не кормит этих зажравшихся». Но если разобраться, то именно независимые АЗС и являются одними из самых больших выгодополучателей высоких цен на топливо. И именно эти участники рынка не заинтересованы в снижении цен на топливо. Они толкают вверх цены, а низкий контроль за этими структурами позволяет им под видом хорошего бензина продавать суррогат»,- рассказывает Алексей Мухин.
Правительство и нефтяники договорились о заморозке цен на топливо
Для начала давайте разберемся, как определяется цена на бензин. От стоимости барреля нефти почти ничего не зависит. Самая большая доля – это акцизы и налоги, которые взимает государство. В цене на бензин АИ-92 налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) занимает более 38 % от стоимости бензина, акцизы – 19,16 %, НДС и прочие налоги – 16,54 %. За три четверти литра (73,8 %) водитель платит государству, а не нефтегазовой компании и не АЗС.
Бензин на АЗС, принадлежащих вертикально интегрированным компаниям (ВИНК), попадает с собственных заводов и складов, на независимые, если они следуют легальным схемам, – через биржу, где ВИНК продают нефть и топливо.
На биржах началось падение цен на бензин
В мае после резкого повышения цен правительство предприняло беспрецедентную меру и заставило зафиксировать цены НПЗ на бирже. Но и после цены продолжили расти. Что же произошло? Ведь крупные компании находятся под приглядом Федеральной антимонопольной службы и не могут повышать цены так, как того требуют рыночные факторы.
Силы на исходе. Экономика России может не выдержать роста топливных налогов
«На бирже инвестиционно-финансовая компания «Солид», крупнейший брокер, закупает около 30 % нефтепродуктов и перепродает их. По сути, это не запрещено, но это и есть те самые операции, которые формируют ценовой фон в стране», – продолжает рассказывать Алексей Мухин.
Непрозрачная структура биржи позволяет не раскрывать информацию о сделках, чем и пользуются недобросовестные участники рынка. Под прикрытием биржевой торговли они могут осуществлять договорные сделки, увеличивающие количество спекулятивных операций и значительно удлиняющие цепочку посредников, что в результате поднимает цену для конечного потребителя.
И сейчас именно такие компании и покупающие у них топливо «независимые АЗС» и являются катализатором роста в стране. Об этом прямо говорит, например, глава НК «Роснефть» Игорь Сечин. В недавнем интервью радио «Коммерсантъ ФМ» он сказал об этом так: «Независимые сети, действительно, провозглашают, что у них 60 %, на самом деле это не больше 30 %. А 70 % – у вертикально интегрированных компаний. Но эти 30 % как раз и влияют на ценообразование, потому что их поддерживает Федеральная антимонопольная служба. Если мы даем цену ниже, то сразу попадаем на антимонопольное разбирательство».
И сейчас проблема состоит в том, что ВИНКи, регулярно несущие социальную нагрузку, налоговое бремя, разведку-добычу-переработку и прочие сопутствующие расходы, не менее регулярно сталкиваются с сомнительного вида ценовой и продуктовой конкуренцией со стороны независимых и спекулянтов. А у тех и ответственность поменьше, и соцнагрузка минимальная, так как их работа происходит зачастую, как говорится, «всерую».
Во что вылилась фиксация цен на топливо
«Помимо этого, на ценообразование влияют и посредники, которые формируют цену, причем сделки на бирже происходят в интересах только этих компаний», – отмечает Мухин. Для примера можно взять Приморье: ситуация тут ярче всего, потому что регион удален от большинства НПЗ и центра страны. Тут сложилась парадоксальная ситуация. Так, один из крупных региональных игроков на рынке является акционером одной из сети АЗС , а также занимает одну из руководящих должностей некоммерческой организации «Приморский топливный союз». «Понятно, что в результате такого интересного совмещения должностей этот регионал легко может аккумулировать достаточное количество недовольных в формате союза и направить это недовольство в своих собственных интересах», – подчеркивает Мухин.
И когда такие вот игроки топливного рынка через «Независимый топливный союз», президентом которого является Павел Баженов, обращаются к президенту РФ с ультиматумом: «Замотаем шланги и устроим всероссийскую забастовку!», надо очень внимательно смотреть, чего же требуют эти господа», – говорит Алексей.
На самом деле требования-то, похоже, очень простые: по возможности оставьте в покое с проверками, сертификацией, акцизами и позвольте бесконтрольно повышать цены для конечных потребителей.
«Любопытно, что в Приморском крае частные сети закупают в несколько раз больше, чем могут реализовать. А когда закупаемые объемы настолько превышают потребности – это означает, что мы имеем дело с классическими перекупщиками и спекулянтами, тесно связанными, к тому же, с местными властями», – отмечает Алексей Мухин. А когда закупаемые объемы настолько превышают потребности, это означает, что мы имеем дело с классическими перекупщиками. Ведь достаточно получить мелкую партию сертифицированного бензина, чтобы иметь прикрытие для больших партий суррогатного топлива, которое производится на «левых» НПЗ. Ведь что позволяет независимым держать низкие цены? Это в том числе торговля неучтенным бензином, фальсифицированным, некачественным"
По оценке экспертов комитета по энергетике Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), объем контрафактного и суррогатного моторного топлива на российском рынке достигает 60 %. Официальные данные Росстандарта более оптимистичны: доля суррогата на российском рынке сократилась в период с 2009 года по настоящее время с 28 до 11 %. При этом продажи суррогатного топлива выявляются тем же Росстандартом на каждой восьмой АЗС. Минэнерго России в неофициальных беседах говорит, что доля контрафакта составляет около 30 %. В РСПП говорят, что в розничном звене наибольшее число нарушений приходится на небольшие «местные» сети (до пяти АЗС), а также бензовозы, оборудованные под передвижные АЗС. Наиболее распространенное нарушение в мелкооптовой и розничной торговле – фальсификация, когда вместо запрашиваемого топлива на деле вам продадут его более дешевый и менее качественный аналог.
Итак, что же мы имеем? Именно независимые толкают вверх цены на бензин – они не подчиняются ФАС и могут перепродавать топливо, которое им вынуждены продавать по низким ценам вертикально интегрированные компании. При этом независимые, чтобы увеличить свои продажи, не брезгуют торговать суррогатами и контрафактом.
ВИНКи, которые готовы некоторое время даже работать себе в убыток, давно пытаются унифицировать правила игры на розничном топливном рынке, предлагая различные варианты взаимовыгодных условий ведения бизнеса для всех.
«Роснефть» выдвинула целый ряд предложений. Среди них – перенос акцизов с НПЗ на АЗС с дальнейшим перечислением налога в бюджет соответствующих субъектов Российской Федерации, попутное создание качественной системы идентификации производителя топлива, возможность введения механизма плавающих ставок акциза на моторное топливо с обратной зависимостью от изменения котировок на нефть.
«Это, к примеру, должно существенно снизить негативное влияние от изменения мировых котировок на внутренние цены. То есть рынок станет гораздо более прогнозируемым, «прозрачным» и т. д.» – говорит Мухин. Справедливым будет и более равномерное распределение нагрузки на добывающие компании по обеспечению внутреннего рынка – каждая компания может направлять на переработку не менее 17,5 % добываемого сырья. И в идеале должна это делать: добывая 520 млн тонн нефти в год, Россия потребляет 90 млн (это и есть 17,5 %). Выполнив такое условие, компании помогут избежать пресловутого дефицита, это и есть простое решение проблемы».
