МХТ им. Чехова: некрофилия и гомосексуализм – не повод запрещать спектакль!

Православные активисты попытались сорвать спектакль «Идеальный муж», идущий в Московском художественном театре имени Чехова в постановке Константина Богомолова. Об этом 28 ноября сообщается на официальной странице театра в фейсбуке.

В конце второго акта спектакля на сцену поднялись православные активисты, среди которых был Дмитрий Цорионов, также известный под фамилией Энтео. Сообщается, что они начали кричать «Как вы можете терпеть издевательство над вашей верой? Зачем вы так ненавидите Христа, ведь его распяли за нас», после чего на авансцене началась драка. В результате зрители и работники театра сумели стащить со сцены посторонних, после чего спектакль продолжился.



Спектакль «Идеальный муж», в основе которого лежат произведения Оскара Уайльда, — одна из самых известных работ Константина Богомолова, поставленных в МХТ имени Чехова.

24 ноября Богомолов, которого относят к самым радикальным российским режиссерам, заявил об отмене своего нового спектакля «Карамазовы» из-за разногласий с руководством театра. 25 ноября режиссер сообщил об уходе из Московского художественного театра.

Несмотря на это, спектакль «Карамазовы» так и не был отменен. Дабы читатель понял, в чем «соль» конфликта, приводим краткое описание антуража спектакля «Карамазовы» в интерпретации Богомолова.

Все началось с записи Константина Богомолова, появившейся в его фейсбуке в воскресенье: «С прискорбием сообщаю об отмене прогонов и премьеры в связи с требованием театра внести в спектакль изменений, требующих перестройки спектакля и существенного времени для дополнительных репетиций. Всем удачи». В комментариях режиссер добавил, что «подал заявление». К вечеру это заявление обсуждала вся Москва, а сам Богомолов сдал назад, сообщив, что предпремьерный прогон все-таки состоится и он надеется, что все «будет хорошо». Судя по всему, за четыре часа, прошедшие между двумя постами в фейсбуке, много чего произошло: актриса Александра Ребенок, участвующая в постановке, сообщила, что прогон будет, но это решение принято после «долгих переговоров», а дирекция — что «все это глупости, Константин Богомолов заявление об уходе не подавал, речи об отмене премьеры не идет, просто отменили предпремьерный показ, ничего больше». Все завершилось новым постом Богомолова днем в понедельник: «Сегодня, завтра и послезавтра спектакли состоятся. Я покидаю Московский Художественный Театр. Спасибо всем, с кем работал и кто был и знаю — останется моей командой!». Впрочем, и это заявление может быть не последним.




В середине лета режиссер Богомолов публично пообещал прекратить заниматься театром при «первых признаках благости». В начале осени он выступал на митинге в поддержку Навального и готовил к выпуску минималистский спектакль в Вильнюсе. Тогда же появился первый анонс премьеры «Карамазовых» на главной сцене МХТ: 5 часов, 20 актеров, механические милиционеры и джедаи в списке действующих лиц, «Этот мирТрон-носорог заказан и изготовлен в Италии фирмой, специализирующейся на запредельной роскошиФотография: Анна Шиллер придуман не нами» в исполнении Мастера Йоды (он же старец Зосима) в качестве трейлера. «Я обещаю вам шоу. Обещаю ад», — заявил Богомолов в фейсбуке. Так он, очевидно, давал понять, что признаков благости пока не наблюдается.

Ад начинают показывать сразу, как заходишь в репетиционный зал. Под «Я люблю тебя до слез» Александра Серова имитируют грубое гомосексуальное соитие кубриковские возмутители спокойствия из «Заводного апельсина». Минуту спустя артист в скоморошьем наряде будет задорно поигрывать ягодицами под «Калинку-малинку», а Грушенька в малахитовом кокошнике раздвинет ноги лежащему Алеше Карамазову и увидит там божественный свет. Митя попытается занять денег в Скотском банке, пока корреспондент Скотского ТВ в футболке с надписью «Православие или смерть!» будет вести репортаж из провонявшего трупами Скотопригоньевска.

На сцене — симметричные хоромы с кожаными диванами, троном в виде носорога, похожей на ресепшен барной стойкой и выдвигающимися из стен плазменными экранами. Над сценой — громадная вытянутая панель для видеопроекции. На экранах — титры с комментариями ко всему происходящему, видео и прямая трансляция крупных планов. Богомолов, выражаясь словами Достоевского, «острит со всею возможной нецензурностью»: пьяная госпожа Хохлакова пристально вглядывается в область ширинки милицейских брюк усатого следователя, в то время как по-лукасовски уходящие в перспективу титры сообщают: «Он снял галстук и приблизился к ней, глядя ей прямо в глаза. При его приближении ее потайной бутон стал распускаться, ноздри затрепетали…» Сцену прерывает хохот режиссера. Отсмеявшись, Богомолов командует: «Где мебельщики? Как только закончился Ник Кейв, выносите солярий!» И это не метафора. Ну то есть метафора, но не совсем.

Солярий, на¬туральный лежачий солярий, — это гроб, в котором лежит покойный Федор Карамазов в темных очках. У гроба выстраиваются его дети: Ивана ¬играет Алексей Кравченко, Митю — Филипп ¬Янковский, Алешу — Роза Хайруллина. В качестве заупокойной священник запевает «The Show Must Go On». Для всех сцен «Карамазовых» у Богомолова есть рабочие названия. Одна из них, похоже, именуется «Ангел похоти». Во всяком случае, так слышится во время репетиции. «Ангел похоти»? — переспрашивает Богомолов. — А, ну да. Это когда Катя трахается с трупом Мити».