"Щелкунчик": Кошмар перед Рождеством

В разукрашенной к Рождеству Вене 20-х годов крошка Мари получает в подарок деревянного Щелкунчика. Когда взрослые уходят в ночь, Щелкунчик оживает и зовет Мари прокатиться на фуникулере сквозь зеленые дебри выросшей до небес елки в гостиной. Тем временем из темноты наступают полчища крыс в железных касках и нацистской форме во главе с врагом Щелкунчика – Крысиным королем, мечтающим захватать мир и сжечь все игрушки. «Щелкунчик и Крысиный король 3D», фэнтези по мотивам сказки Гофмана и балета Чайковского, издалека выглядел семейной новогодней феерией. Теперь же, кажется, он имеет неплохие шансы побить в отечественном кинобизнесе летний рекорд «Утомленных солнцем» по количеству безвозвратно спаленных на съемках денег.

Справка: «Щелкунчик и крысиный король 3D» (Великобритания, Венгрия) – 3D-фэнтези по мотивам сказки немецкого романтика ХIХ века Э. Т. А. Гофмана и основанного на нем балета Чайковского. Режиссер – Андрей Кончаловский («История Аси Клячиной», «Танго и Кэш», «Глянец»). В ролях – Эль Фэннинг («Где-то»), Джон Туртурро («Бартон Финк»), Юлия Высоцкая («Глянец»). Бюджет – около 90 миллионов долларов. 110 мин.

Официально «Щелкунчик» – кино не российское, а британское; в титрах – интернациональная команда во главе с режиссером Андреем Кончаловским, которому случалось работать в Голливуде задолго до Бекмамбетова. Впрочем, недавно расползлась новость о том, что значительная часть 90-миллионного бюджета вложена российским государственным «Внешэкономбанком». А чуть раньше «Щелкунчик» провалился сквозь землю в прокате США. 

Американские зрители принесли ему около 200 тысяч долларов (то есть, на его выручку можно, но сложно купить однокомнатную в Москве) и были ошарашены увиденным.

Тут американцы, конечно, показали себя слабаками: ведь они даже не слышали русскоязычную озвучку, обогатившую «Щелкунчика» голосами Филиппа Киркорова и Аллы Пугачевой, словечками вроде «голимый» и «рулят», и новыми смыслами. Благопристойная семья крошки Мари, например, стала смахивать на новых русских, прикупивших венскую недвижимость, чтобы, наконец, насытить свой вкус к ампирным интерьерам. Все свидетельствует в пользу этой версии. И характерные интонации «ты чё?», с которыми ссорятся Мари и ее брат. И испитая няня, призывающая детей «закусывать… то есть, ужинать». И, наконец, тот факт, что только странноватый (именно он и подарил героине Щелкунчика) дядя Альберт во всем венском семействе говорит по-русски с карикатурным немецким акцентом.

Кстати, у дяди Альберта седая шевелюра дыбом и он распевает песенки о теории относительности. А мама героини лечится у одного шарлатана по имени Фрейд. Крысиный король седым париком подражает художнику Энди Уорхолу, первое появление его армии – «Войне миров» Спилберга, а эпизод, в котором крыса-нацист отрывает голову у живой игрушки и пугает ей героиню, – видимо, «Ночному портье». Одним словом, сплошной дьявольский постмодерн для эрудитов.

Впрочем, ожидающим рождественской сказки с карамельным попкорном, достаточно предупреждения о том, что крысы не только носят нацистскую форму, но и строят концлагерь с крематорием, называемый эвфемизмом «фабрика дыма».

Но, даже если вы готовы к этому зрелищу, «Щелкунчик», как разговор с сумасшедшим, обманывает любые ожидания. В принципе, можно ответить на вопрос «зачем нацисты?» тем, что среди источников вдохновений для нацизма поминают и немецкий романтизм ХIХ века, к которому и относится Гофман. Можно развить тему и решить, что крысы в фильме символизируют наступающий ХХ век с его масс-культурой, агрессивным современным искусством и тоталитарными режимами – потому бесноватый Крысиный король выглядит как Уорхол и вопит как Киркоров. Кстати, надо признать, что тоталитарный антураж в «Щелкунчике» удался: псы-роботы с зубами-пилами, громоздкие парапланы из склепанных листов железа, на которых летают крысы, и грандиозный мертвый город, захваченный крысами и затянутый черным дымом.

Главная беда «Щелкунчика» не в том, что он мрачен, а в том, что он полностью неуправляем.

Сюжет и диалоги выглядят так, как будто артисты остались без присмотра и, чтобы согреться, бегают между роскошными декорациями, на всякий случай импровизируя «У меня есть план! Супер!»). К детям «Щелкунчик» обращается как тот самый чужой дядя, у которого нельзя брать конфеты: либо неправдоподобно сюсюкает, либо говорит что-нибудь такое, от чего родители каменеют лицом. На фоне смачно прорисованного зла сама рождественская сказка про добрую храбрую девочку выглядит наспех слепленной и фальшивой. Даже крысы кажутся обаятельными по сравнению со Щелкунчиком, деревянным идолом размером с крупного ребенка, который командует окружающими на повышенных тонах провинциального стилиста («Я в шоке!»).

Ну, а когда Щелкунчик зловеще заявил «Все игрушки, которые ты повесила на елку, теперь живые! Гномы, солдатики и даже снежинки!», корреспондент на секунду задумалась: спать сегодня со светом или вообще убрать елку? 

В «Щелкунчике» вообще много опять же неконтролируемой иррациональной жути и каких-то болезненно стыдных моментов – доктор Фрейд тут все-таки неспроста. Вот, например, мама главной героини вдруг обрывает диалог с дочерью жеманной репликой «Ой, мне надо в комнату для девочек», – кажется, она путает собственного ребенка с каким-то престарелым поклонником. Странным образом, этот момент выглядит более диким, чем самая бесстыдная сцена. В самой бесстыдной же сцене Крысиная королева, лысая, полуголая старуха в инвалидном кресле с беспокойными, как у Шэрон Стоун в «Основном инстинкте», ногами, голосом Пугачевой зовет своего отпрыска «Иди к мамочке». Вот, в общем-то, и есть суть «Щелкунчика»: смотреть его – как подглядеть такую сцену. Одновременно и как-то любопытно (вот кошмар!), и ужасно неловко.