В Петровке олигархов нет

Бывает, привяжется какая-нибудь мелодия, и уж хочешь не хочешь, а она все крутится, вертится в голове, не отстает. Так и меня ну никак не оставляла незатейливая песенная строчка - «В деревню хочу, в деревню хочу». Наконец я не выдержала и отправилась в командировку.

Минут десять езды в сторону от большой дороги - трассы Владивосток - Находка, и вот она, деревня Петровка, самая что ни на есть обычная, типичная, каких много раскидано по Приморью. И так же, как все, живет-поживает нынче Петровка - в воспоминаниях о прошлом, надеждах на будущее и трудным, очень трудным сегодняшним днем.

          Сельские улицы пусты. Кто-то на огородах - работы у сельского жителя, как всегда, невпроворот. А кто-то по домам - не работает, но ест и пьет. Пьет, конечно, больше. Это тоже, увы, привычная картина деревенских будней. Горькая примета времени.

          «Народ у вас, наверное, активно самогонку гонит?» - осторожно, как о сокровенном, выспрашиваю главу местной администрации Владимира Бондаренко. «Да что вы, единицы этим занимаются. Зачем, когда у нас в магазине водку всегда купить можно», - легко заверяет Владимир Николаевич.

          Это большой, крупный, с выправкой бывшего военного, мужчина. «Правда, наш начальник на актера Петренко похож?» - улучив момент, тихонько шепчет мне петровская жительница. Мы все вместе сидим в сельсовете, добротном, крепком здании, выстроенном - не поверите! - еще в конце XIX века. С тех пор, говорят, никто из владельцев дома особо на ремонт не тратился. Так, подшаманивали слегка, и хватало всем властям аж до третьего тысячелетия. Умели, однако, наши прадеды строить.

          Да что строить, умели все. Хорошо жить, работать, отдыхать…...

          «Вот смотрите, какой процветающей была Петровка до революции, - листает свои архивы Бондаренко. - 1884 год - население 633 человека, 332 мужчины и 301 женщина. Жилых домов 112. На село приходилось тогда 446 лошадей, из них 78 - рабочих, 200 коров,708 свиней, и другого скота - числом 589. А каким, говорят, красивым село было - все в садах утопало».

          Тех садов в Петровке давно уже не осталось. И хотя живет нынче в селе полторы тысячи человек, вряд ли сыщется здесь даже половина «дореволюционных» «кэрээсов» (КРС - крупный рогатый скот. - Прим авт.). В наличии только засаженная картошкой, морковкой и прочим овощем земля за домами да арендованные в сельсовете гектары «под сенокос». Не до садов петровцам, когда для большинства из них личные огороды - почти единственный способ существования.

          И мне трудно разделить оптимизм начальника села, неожиданно заявившего: перестройка, дескать, «хороша уже тем, что вернула народ на землю». Что уж тут хорошего, когда древние старики и старухи до головокружения, до сердечной боли пашут на этой самой земле, когда сельский учитель после напряженного учебного дня спешит домой и сажает, полет, доит, убирает...…

          Людмила Левченко, социальный педагог петровской девятилетки, как раз из таких. Старается все успеть: работать, управляться с хозяйством самой да еще помогать престарелой матери. И в школе застали мы Людмилу Михайловну занятой привычными хлопотами, с руками, перепачканными землей, босиком. Объяснила, улыбаясь: «Практика у наших ребят. Работаем на пришкольном участке».

          В петровской школе учится 81 школьник. Четверо первоклассников. Столько же пойдет в первый класс и в этом году. Народ в Петровке тает быстрее, чем шагреневая кожа. Смертность давно уже перекрыла рождаемость. Многодетные семьи - редкость, и те в основном в самый минимум укладываются - с тремя-то детьми. Матерей-героинь в селе точно нет.

          Зато в избытке неблагополучных семей. «У нас учатся ребята из 61 семьи, - рассказывает Людмила Левченко. - Так вот, 14 из них числятся неблагополучными. В одних пьют и мать, и отец, в других только мать. А к примеру, в этой семье мама ведет аморальный образ жизни».

          «Это как?» - зачем-то прошу уточнить я, видно, ошеломленная цифрой: получается, четверть семей в Петровке - неблагополучные! А если припомнить, что приличные селянки почти не рожают, а рожают все больше эти самые, аморально-асоциальные, а потом детей прибирают к себе водка, наркотики - не знаю, как в Петровке, а в соседних шкотовских селах, знающие люди сказали, 50-70 процентов молодежи - наркоманы, - становится по-настоящему страшно. Да есть ли у нас оно, будущее?

          «Аморальный - это когда мать неделями в загулах, пьет да с мужиками веселится, а дитя брошенное, голодное, - терпеливо поясняет Людмила Михайловна. - Есть у нас молодые мамаши, которым, представьте, и тридцати нет. Вызовешь ее на беседу, она придет, вся начепурится, и не скажешь, что вчера только из запоя вышла, синяя да опухшая была».

          Что делать с такими мамками да папками, Левченко не знает. А никто не знает - ни сельский учитель, ни участковый милиционер, ни сам президент. Нет больше у нас ни ЛТП, где когда-то пытались насильно лечить пропойц, нет закона о тунеядстве, нет и самой работы.

          А кажется, совсем недавно все было по-другому. В Петровке ведь и после революции хорошо жили. Старожилы вспоминают, что даже сам всероссийский староста, Михаил Иваныч Калинин, в Петровку заезжал. Было тогда на что посмотреть в крепком колхозном хозяйстве.

          Потом в Петровке появилось градообразующее предприятие - военный совхоз. Были фермы, были свинарники, поля картофельные, пшеничные...… Авторемонтные мастерские латали-ладили технику. Строились добротные дома. Был даже клуб - в сборно-щитовом доме, но все-таки был.

          А дальше уже ничего не строили, только перестраивались. Совхоз развалился, мастерские разграбили, клуб и тот разнесли по кусочкам - как страну после сговора в Беловежской пуще.

          «Теперь одна из первых моих задач - открыть в селе клуб, - говорит председатель сельсовета. - Уже в городскую думу в связи с этим обратился, мы же территориально входим в ЗАТО Большой Камень. Обещают помочь с финансами».

          Оптимист Бондаренко верит, что кто-то в ЗАТО раскошелится...… А за приглянувшееся ему здание, очень для клуба подходящее, хозяйка заломила цену, как за два дорогих дома в Петровке.

          Кстати, дорогих домов здесь, показалось, немного. «Что, разве и олигархов у вас нет?» - снова провоцирую Владимира Николаевича. «Нет, олигархов, правда, нет», - машет головой тот. «А чей тогда этот большой красивый домище?» - показываю на белокаменное строение, проплывшее за окнами машины. «Очень достойного, уважаемого человека, - ответствует мой собеседник. - Директора местного хлебозавода. Всегда откликается ветеранам помочь. Вот и на 9 Мая тоже не отказался».

          «А этот дом чей, неужели тоже не олигарховский?» - не отстаю я. «Это дом нашего предпринимателя». «Фермера?» - радуюсь я. Владимир Николаевич успокаивает: «Нет, торговлей он занимается».

          Маленькая деревня Петровка точно срез большой нашей страны. Только в маленьком этом пространстве все видится ярче, ранит и бьет стократ сильнее. И общероссийские контрасты - нищеты и богатства - рядом, лицом к лицу, через двор и через дорогу, нищие крестьяне и процветающие торгаши, больные дети и несчастные старики, безработица и беспробудное пьянство.

          «Водки много продаете?» - интересуюсь у Галины Анисимовны, продавщицы в магазине. В селе их два, и зовутся они по «окрасу» - «белый» и красный». «Красный», говорят, народом более любим. Причем не из-за ассортимента - он и там, и там почти тот же, а исключительно из-за хорошего отношения к покупателю. Это и заезжему человеку сразу видно - по одной только улыбке Галины Анисимовны. И про водку она тоже говорит, улыбаясь: «Нет, водка у нас товар неходовой. Здесь почти все самогон варят. Какая ж деревня нынче без самогона?»

          «Наташа, - спрашиваю молоденькую учительницу в петровской школе, - а женихи-то у вас в деревне есть?» «Ой, да что вы, какие тут женихи, - всплескивает она руками. - В городе училась, были женихи, а здесь - ни одного». «А что же делать?» «Пока об этом как-то не думала», - смеется Наташа. А мне почему-то кажется, ей не очень весело.

          …В Петровке осталось всего 15 фронтовиков. На войну уходили сотни. В Петровке они теперь лишь в памяти людской. Ни памятника, ни даже списка в траурной рамке, чтобы односельчане видели, знали, помнили. А живых вспоминают все больше по праздникам. Да вот недавно новшество ввели - в дни юбилеев поздравлять торжественно и подарки вручать, что-нибудь незамысловатое, в пределах 100-300 рублей.

          Как стыдно, как горько.

          …Нина Павловна и Николай Савельевич Денисенко недавно отметили прекрасное событие - золотую свадьбу. Были дети, внуки, друзья, соседи. Юбиляры светились счастьем.

          А сегодня у них снова - будни. И вышли они к нам с фотографом прямо с огорода, в чем были, какие есть. Худенькая, маленькая Нина Павловна, труженица тыла, еще девчонкой надорвавшаяся на тяжкой работе в этом тылу, где, как в аду, таскала и таскала катушки ниток весом больше, чем она сама - по 60-70 килограммов. Николай Савельевич, фронтовик, лупивший и немцев, и японцев - сколько успел, призвавшись в армию, на войну в конце 44-го, едва стукнуло 18.

          Родина высоко оценила заслуги ветеранов. Помимо орденов и медалей получают вечные трудяги Денисенко государственную пенсию - почти 1400 рублей на двоих.

          За машину не очень хороших дров старики отдали на днях тысячу рублей.

          И как тут не сказать спасибо перестройке, которая вернула людей к земле?! Хорошо еще, что дустом не пробовали.

Автор: Марина ПОПОВА, Армен Захарьянц (фото), «Владивосток»