Висла помнит Устина Килина - ведь он “наградил” реку своим орденом

Фашистский самолет неспешно сделал круг, высматривая сверху позиции противника, и пошел на второй заход. Это был самолет-корректировщик.

- А они летают довольно низко и медленно, - объясняет Устин Филиппович Килин. – Я подумал: “Чем черт не шутит? Попробую, авось получится”. Кинулся за противотанковым ружьем, подтащил его к дереву. Мы на месте сгоревшей деревни тогда закрепились. От домов-то одни трубы остались, а сады стоят, зеленеют.
          Противотанковое ружье длинное и тяжелое, на весу его не удержишь. Выбрал Килин яблоню с развилкой, приладил на ней ствол и дождался, когда корректировщик подлетит поближе.
          - Хорошенько прицелился и выстрелил, - рассказывает Устин Филиппович. – Гляжу – попал! Он еще метров пятьсот пролетел и на нейтральной полосе упал. Дело к вечеру было, а назавтра утром командир мне “звездочку” принес.
          Сейчас уже мало кто знает, что в середине войны появился такой приказ Сталина: если сбить вражеский самолет удастся тому, кому “не положено” по армейской специальности, например пехотинцу, то его сразу, немедленно, награждают орденом Красной Звезды. Именно так заслужил свою “звездочку” Устин Килин, наводчик артиллерийского противотанкового орудия 76-го калибра первой батареи отдельного истребительного дивизиона 370-й стрелковой дивизии.
          Словом, есть деду что рассказать внукам, когда те навещают его. Алексей и Максим – парни взрослые, а слушая воспоминания Устина Филипповича, всегда вновь ощущают себя мальчишками, впервые осознавшими, что их дедушка, родной, понятный, добрый, - настоящий герой, как те, о которых сняты кинокартины и написаны книги. Всю Великую Отечественную войну прошел Устин Килин, был награжден орденом Славы трех степеней, есть на парадном пиджаке Устина Филипповича “За отвагу” и другие медали…...
          В День Победы за праздничным столом деду непременно придется в очередной раз поделиться с внуками фронтовыми рассказами. Впрочем, и Максим, и Алексей, и дочь Вера заглядывают к нему часто, не только по праздникам. Хорошо, живут от его улицы Борисенко недалеко, на владивостокской же улице Часовитина, так что и продукты через день да каждый день приносят, и в квартире у старика порядок поддерживают.
          - Это сейчас я сдал, - Устин Филиппович будто оправдывается, - на девятом-то десятке, да и три ранения дают себя знать, а был мужиком крепким, здоровенным. Помню, когда Вислу форсировали, накачали резиновую лодку, орудие на нее только погрузили – пробило нашу лодку пулеметной очередью. Командир кричит: “Килин, давай орудие назад на берег!” Сила у меня была, да. Ну, накачали вторую лодку, опять орудие грузим, и снова обстрел...… Ох, эта переправа непростая была! Мне ведь тогда вторую “Славу” с гимнастерки оторвало. Пуля чиркнула – и ордена нету. Документы у меня на него есть, а сам-то в Висле.
          Устин Филиппович говорит, что Одер куда легче было форсировать: там навели понтонный мост, и по нему отдельный истребительный батальон со своими противотанковыми орудиями перебрался через реку, можно сказать, с удобствами, с комфортом.
          - Нормально укрепились на плацдарме чуть правее Франкфурта-на-Одере, - те победные дни Устин Филиппович вспоминает с удовольствием. – У них ведь два Франкфурта: один на Майне, другой на Одере. Так вот, наш мы могли бы взять легко, как раз пошли в наступление, но тут немцы с какого-то самолета разбросали листовки: мол, этот город бомбить нельзя, тут химзавод, ничего живого из-за химии вокруг не останется. Комдив приказывает – обходим город к чертовой матери и прямиком идем на Берлин!
          А потом еще одна река навсегда осталась в памяти Устина Килина. Уже когда он Бранденбургские ворота повидал, и за Победу с однополчанами свою чарку выпил, 370-я стрелковая дивизия передислоцировалась из Берлина на Эльбу.
          - Там стояли довольно долго, - говорит Устин Филиппович, - с одной стороны мы, с другой – американцы. Ну, это ведь были уже мирные, спокойные дни. И музыка на обоих берегах звучала, и знакомиться друг к другу ездили…
          Домой, в Сибирь, фронтовик Килин возвратился только в сентябре 45-го. Еще до войны была у него девушка на примете – так, переглядывались, подшучивали вроде. Оказалось, Александра думала о нем, ждала его верно и, кстати, удивительно похорошела за годы разлуки, несмотря на нелегкую работу в колхозе. В общем, через считанные дни повез ее Устин из поселка Сухого расписываться в Белокаменский сельсовет. А спустя еще немного времени и вовсе увез из Кемеровской области – далеко, в Приморье.
          Килиных-то пятеро братьев в семье было, Устин – младший. Двое старших еще в предвоенные времена уехали на рыбный промысел. На Дальнем Востоке им понравилось, звали сюда и меньшого. Устину Филипповичу с Александрой Васильевной тоже Приморье пришлось по душе, только обосноваться они решили в Чугуевке.
          - Хорошее село, - Устин Филиппович, хоть и давно владивостокский житель, остается чугуевским патриотом. – Мы 20 с гаком лет там прожили. Огород большой был, и скотину всегда держали: корову, телку, поросят, кур, уток. Я в местной стройконторе работал, плотничал. В город мы подались, когда дети выросли. Им учиться было надо, а нам само собой по-родительски о них заботиться, ну и присматривать, чтоб не избаловались в городе-то.
          Детьми Устин Филиппович доволен. Нашли свое дело в жизни и старший сын Константин, и младший Владимир, и дочь Вера, которая, сразу видно, ближе всех отцовскому сердцу.
          - Она учительница, - Устин Филиппович дочерью гордится, - человек занятой, но обязательно часок выкроит, чтобы прийти сюда, на Борисенко, по хозяйству помочь, ласковое слово сказать.
          Тут Устин Филиппович потянулся к радиоприемнику и прибавил громкости. Песня звучала и вправду замечательная: “Майскими короткими ночами, отгремев, закончились бои…... Где же вы теперь, друзья-однополчане, боевые спутники мои?”
          - А я ведь ездил на встречи однополчан, - сказал Килин, дослушав радио. – Мы три раза собирались: в Новосибирске, в Ленинграде и в городе Асино Томской области, где летом 41-го и формировалась 370-я стрелковая.
          Деряев, который у нас всю войну начальником штаба дивизии был, теперь председатель совета ветеранов, он и организует эти встречи. Представляете, я там увидел первого командира своей батареи Грошева. Его сильно ранило еще в 42-м, отправили в госпиталь его, и он к нам так и не вернулся. А тут смотрю – батюшки, навстречу мне Грошев идет. Живой! Вот радости было!

Автор: Светлана ЖУКОВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"