День памяти и скорби
…Я не помню, какая была погода 11 декабря 1994 года – было ли так же морозно и ветрено, как и в этом году? Или чуть потеплее? Тот день вошел в историю не погодой, другим - черной датой.
Именно тогда, повинуясь указу президента и постановлению правительства, федеральные войска с трех сторон – с запада, с севера и с востока – начали втягиваться на территорию мятежной Чечни. Началась первая чеченская война.
…...Бывают труднообъяснимые совпадения: именно в тот самый день 11 декабря 94-го наш земляк, кавалеровский паренек Саша Цуканов отмечал свое 19-летие. Отмечал в армии; к тому времени успел уже год прослужить – сначала в Князе-Волконском Хабаровского края, затем – в 245-м мотострелковом полку Московского военного округа. Вместе с личным составом полка и оказался на Северном Кавказе. Отмечая 19-летие, понятное дело, и знать не знал о распоряжениях, подписанных за высокими стенами Кремля. Жить ему оставалось ровно полтора месяца. 27 января 1995 года Александр Цуканов погиб на территории Чечни. Один из первых среди приморцев.
…Три дня назад, в День памяти и скорби, 11 декабря 2000 года, Сашина мама Ангелина Федоровна Цуканова, выступая на митинге в соединении морской пехоты ТОФ (здесь на первой чеченской потеряли 63 человека), сквозь перехватывающие горло слезы произнесла:
- ...…Господи, кому нужна была та проклятая война…. Дай бог, чтобы не было больше похоронок!..
Но бог, видимо, не слышит или занят другими, более важными делами. Потому что похоронки продолжают идти по всей России, в том числе и к нам, в Приморье, с мертвенным постоянством метронома...…
Год назад, к пятой годовщине начала той войны, мы выпустили “Книгу памяти”, в которой поименно назвали всех наших земляков, павших на Северном Кавказе с декабря 1994-го по сентябрь
1996-го. В “Книге” – так уж получилось – ровно сто фамилий. Но уже и со второй чеченской в край пришло около 30 похоронок. Наверное, нам пора задумываться о переиздании “Книги” в более полном, к сожалению, варианте. Наверное, пора. Но когда же наступит та пора, что можно будет подвести черту под этим постоянно пополняющимся мартирологом?
В этот же день в Свято-Никольском храме епископ Владивостокский и Приморский Вениамин провел заупокойное богослужение. Ровно час все стояли с оплывающими свечками в руках – официальные лица, родные, близкие, друзья погибших. А под церковные своды уходил голос: “...Упокой, Господи, души усопших раб твоих… Воинов на поле брани убиенных... и жизнь за други своя отдавших... Вечная память…”
Потом поехали на кладбище. Могилы многих из тех, кто пал на Северном Кавказе – бойцов и офицеров морской пехоты, ОМОНа, СОБРа, – находятся рядом друг с другом. Налили поминальные стопки. А мама омоновца Ромки Мицая, погибшего в октябре, спасая своих товарищей (“В” подробно о нем рассказывал), все не выпускала из рук опубликованную в нашей газете фотографию, где ее сын, ослепительно улыбаясь, стоит на подножке поезда, уносящего его в Чечню...
Автор: Андрей ОСТРОВСКИЙ, Вячеслав ВОЯКИН (фото), "Владивосток"
