Неоконченная война. ОМОН. Чечня-2000

...Холодная, продуваемая ноябрьским ветром низкая платформа Владивостокского железнодорожного вокзала. Крепкие ребята в пятнистом камуфляже, с чуть блестящими глазами. Жены, дети, родные, друзья. Шум и гам, бестолковщина и суета посадки, чьи-то возгласы, попытки перекричать друг друга и докричаться, хотя окна в вагонах уже по-зимнему задраены наглухо; носы, расплющенные об оконное стекло, и конечно же дети, неуклюже пытающиеся помахать рукой, что в шубе, безусловно, непросто.

Наконец поезд дергается, трогается, кто-то еще пытается бежать по перрону и что-то кричать, омоновцы рассаживаются по местам, а по проходу уже несется на весь вагон чеканный, хорошо поставленный командирский голос:

- ...Так! ...Все! ...Забыли! ...Забыли все до февраля! ...Ясно?!

Конечно, никто ничего и никого не забудет. Ни сейчас, ни завтра, ни до февраля. Просто перестанут об этом говорить. Зачем трепать святое? Заветные фотокарточки и так у каждого есть. И память, как и чувства, никто не отнимет. А команда - команда, мне кажется, правильная и своевременная. Наверное, именно такие или подобные слова звучали и в теплушках, уходивших в 41-м от перронов Белорусского вокзала, от больших и малых российских полустанков...

Вторая война

Это сравнение с Великой Отечественной, вероятно, покажется кому-то некорректным. Да оно и было бы некорректным, если бы не одно “но” - похоронки, которые, как и полвека назад, приходят сегодня с войны. Уже со второй чеченской.

Первую чеченскую (1995-1996) наш приморский ОМОН как-то проскочил - были раненые, но, к счастью, не было погибших. Хотя и тогда отряд буквально не вылезал с Северного Кавказа: Грозный, Аргун, Терекли-Мехтеб, Песчаные Буруны, Кизляр, Аксай... (Я разговаривал с ветеранами отряда, с теми, кто носит омоновскую форму по шесть-семь лет, - некоторые из них уже провели в Чечне почти по два года.)

Вторая война, хотя и длится всего чуть больше года, взяла с приморского ОМОНа куда более жестокую дань. В сентябре

1999-го во время зачистки дагестанского селения Чабанмахи подорвался на растяжке Алексей Беляев. В июле 2000-го разрывом заложенного на дороге фугаса в районе Джалки был смертельно ранен Сергей Закржевский. И, наконец, чуть больше месяца назад во время ночного обстрела ПВД (пункта временной дислокации) нашего ОМОНа вблизи селения Мескер-Юрт получил смертельное ранение при разрыве выстрела из гранатомета Роман Мицай. В каждом случае все происходило настолько стремительно, что ни одного из них не успевали даже в госпиталь доставить...

Летом, после гибели Сережи Закржевского, в отряде появилась новая песня. Написал ее, как и многие другие, один из омоновских старожилов Юра Пищёлка, по званию - старший прапорщик, а по должности - обычный милиционер-боец. По словам Юры, звучит она как бы от имени погибших ребят. С позволения автора несколько строк и припев я здесь приведу:

...Глазами голубыми

Мы смотрим в небо сине,

Такими молодыми

Вам помнить нас отныне.

Поднялась вверх вертушка,

А на борту “груз 200”.

И вот боец в веснушках

Летит к своей невесте.

Наш весь построится отряд,

Медали, ордена горят,

И командир промолвит речь

О том, что не смогли сберечь...

Плывут по небу облака,

В моей руке твоя рука,

Все это здесь в последний раз,

И слезы капают из глаз...

Гибель бойца - трагедия для всего отряда. Шрам на душе каждого омоновца независимо от звания и стажа. Я возвращался из Чечни с подразделением нашего ОМОНа, которое заменила группа, прибывшая из Владивостока. Возвращавшиеся ребята всю дорогу - в самолете от Махачкалы до Хабаровска и в поезде до дома - вспоминали и говорили только об одном: об обстоятельствах гибели Ромки Мицая. Было бы странно, если бы они об этом не говорили - тогда они были бы машинами, а не людьми...

За бетонными плитами

...В истории этой как в капле воды отражаются все стороны нашей жизни - героизм и готовность к самопожертвованию одних, несогласованность действий со вторыми, сволочизм третьих.

В принципе к обстрелам (преимущественно, как и все подлые дела, ночным) здесь давно привыкли - и на блокпосту, вынесенном к дороге Грозный - Шали, и на базе отряда, том самом ПВД, что, укрывшись за траншеями, колючей проволокой и бетонными плитами, расположился на самой окраине Мескер-Юрта. Каждый знает свою позицию, свой сектор обстрела, пристрелянные ориентиры. Знают и о том, что в направлении населенного пункта открывать огонь, даже ответный, не стоит. Почему - об этом чуть ниже...

В тот день, 19 октября, точнее, даже вечер, потому что уже совершенно стемнело, обстрел начался неожиданно - сразу из гранатомета. Как позже выяснилось, каждый выстрел (так называют выпускаемые гранатометом заряды) был обмотан проволокой для усиления поражающего эффекта при разлете осколков. Первый разрыв был такой силы, что подбросило командирский вагончик. Время 21.30, по отряду уже сыграли отбой. Мицай спал, не раздеваясь, койка его стояла у самой двери. Схватив автомат, он выскочил первым и бросился на пост № 1. Заметив по очередной вспышке позицию гранатометчика, Роман открыл по нему огонь. Стреляя короткими очередями, он успел выпустить полный автоматный рожок. Перестегнуть запасной магазин не успел, потому что в этот момент рядом грохнул разрыв - теперь уже гранатомет бил по нему, по сути он вызвал огонь на себя...

Подбежавшие товарищи вынесли его из зоны огня, пока несли до лазарета, доктор буквально на ходу успел поставить капельницу. Перевязка, промедол, прямой массаж сердца... В это время начальник штаба отряда вместе со связистом по рации связались с главной базой мобильного отряда МВД в Ханкале и потребовали санитарный борт. В ответ услышали: “А вы нам обеспечите безопасную посадку?..”

Мат - общение неуставное. Но что делать, если иначе тебя не понимают? Высказав невидимому собеседнику все, что они о нем думают, омоновцы добавили: “Посадку обеспечим!..”

Для этого нужно было всего ничего - выйти в открытое поле рядом с ПВД и разжечь четыре сигнальных костра для вертушки. Разжигать в чистом поле костер во время ночного боя - значит стать живой, хорошо освещенной мишенью.

Но люди вышли и костры разожгли.

Вскоре им крикнули: “Все... поздно...”

Вертушка пришла через 40 минут.

А назавтра в Ханкале сделали запись: “...ранения, не совместимые с жизнью”.

Омоновцы убеждены, что многим из них Ромка Мицай спас жизнь. Если бы гранатометчик успел пристреляться и пара выстрелов разорвалась бы внутри ПВД - мало бы не показалось никому...

...С первых дней нахождения подразделений нашего ОМОНа в Мескер-Юрте в штабном вагончике на видном месте висит отрядная икона - Богоматерь с младенцем. Деревянный оклад иконы любовно выполнен из досок снарядного ящика. Вот уже больше месяца под иконой висит лист с текстом, вокруг которого идет черная квадратная рамка: “19 октября во время несения боевой службы героически погиб старшина ОМОНа УВД Приморского края Роман Мицай”...

Око за око

Странная эта война.

Мы говорим - против терроризма и за целостность государства. Чеченцы говорят - за свободу и независимость.

Происходящее же на самом деле напоминает реализацию древнего как мир принципа: око за око.

В полутора десятках километров от Мескер-Юрта есть селение Чири-Юрт. Здесь стоит отряд дальневосточного СОБРа, в состав которого входят и наши, приморцы. Здесь и погибли 29 октября пятеро наших земляков, собровцы, капитаны милиции. Они зашли перекусить в местное кафе “Элита”. (Есть распоряжение командования: покидать расположение можно только группой в составе не менее пяти-шести человек. Их было десять.) Сели за разложенный стол-книжку (у нас такие в каждой второй семье). В тумбу, что в середине стола, и было спрятано самодельное взрывное устройство, изготовленное на базе выстрела из огнемета “Шмель”. Страшное, надо сказать, оружие - дает объемный взрыв с температурой до 2 тысяч градусов... Взрыв был такой силы, что от кафе практически ничего не осталось. Пятеро наших офицеров погибли на месте, еще пятеро в тяжелейшем состоянии попали в госпиталь...

Здесь стоит отметить следующую деталь. Если в Мескер-Юрте пункт дислокации нашего ОМОНа вынесен за окраину села, то в Чири-Юрте собровцы располагаются чуть ли не в центре. Незадолго до взрыва в кафе их позицию ночью обстреляли - прямо из жилых кварталов. Был открыт ответный огонь. В ходе перестрелки погибли несколько местных жителей. А как этого избежать, если стрельба идет в густонаселенном жилом массиве?..

...По одной из версий, именно этот факт - гибель местных жителей - стал главной причиной взрыва в кафе. Собровцев конкретно “пасли”. Око за око...

Никто не утверждает, что эта версия - главная. Нельзя сбрасывать со счетов и реальных бандитских отморозков, закладывающих фугасы на дорогах, захватывающих заложников, обстреливающих по ночам подразделения федеральных сил. И все-таки, по мнению людей, проведших в Чечне не один месяц, мотив кровной мести скорее всего стал основным. К слову, вместе с собровцами от взрыва погибли и три находившиеся в тот момент в кафе чеченские женщины. Нет никаких сомнений, что и за них будет отомщено не менее жестоко. Но теперь уже - организаторам взрыва. Прошло немало дней, вполне вероятно, что безжалостная месть уже свершилась...

Какое-то средневековье, подумает недоверчивый читатель. Может быть, и так. Но факт от этого не перестает быть фактом.

...Потому-то на пункте временной дислокации ОМОНа и стараются, чтобы стволы не были направлены в сторону Мескер-Юрта.

Добавлю, примеров подобных - масса. Незадолго до пересмены омоновских подразделений в Мескер-Юрте местный водитель сбил 7-летнего пацаненка. Вроде бы территория Российской Федерации, где должны действовать федеральные законы - дознание, следствие по ДТП и так дальше. Здесь все иначе - собрались старики, обсудили, посовещались, вынесли решение: не виноват. А если бы не менее раздумчиво и хладнокровно решили бы “виноват”, то уж, поверьте, виновный бы от возмездия не ушел.

Менталитет Кавказа, по многолетию равный возрасту гор, не поддается пушечно-автоматному воздействию. Принцип кровной мести никто не отменял (70-летние попытки советской власти были слишком несерьезны и потому не в счет) и никогда не отменит. Вместе с тем здесь хорошо понимают силу и если борются, то скорее не с ней, а с бессилием.

...У меня появилась привычка: из каждой командировки на Кавказ привозить книги. В феврале 95-го, когда еще шли бои в южных пригородах Грозного, привез изданную в Эстонии на русском языке, в прекрасном супере книгу Джохара Дудаева “Путь к свободе”. Из какой-то другой командировки - “Шамиль на Кавказе”. Вот и в этот раз попалась довольно любопытная плотная брошюра с простым названием “Исламский шариат”. Что-то в этой книжке может показаться нам забавным, например, требования новые вещи надевать по пятницам, снимать с себя одежду (обувь) с левой руки или ноги, а надевать, соответственно, с правой. Что-то может показаться достаточно спорным, что-то мудрым. Но меня, признаться, совершенно покорила фраза из раздела шариатских запретов: “Нельзя не выполнить свое обещание, данное маленькому ребенку”.

Восток - дело тонкое...

Нефть + кровь = деньги

Это действительно очень странная война.

...Помните операцию “Буря в пустыне”? Там все было достаточно ясно. Никого по большому счету не интересовала чья-то свобода или агрессия. Речь шла о контроле над месторождениями нефти, производственными мощностями по ее переработке, путями транспортировки, морскими терминалами. Цинично - да, но зато абсолютно понятно; там, где нефть, там большие деньги и большая политика.

На Северном Кавказе понять многое трудно.

Так получилось, что мы сначала проехали пол-Дагестана - от Каспийска до Хасавюрта - колонной, а потом пролетели пол-Чечни (до Мескер-Юрта, который расположен в самом центре мятежной республики) на вертушке.

Главное впечатление одно - сплошная стройка.

И там, и там как грибы после дождя растут коттеджи. Добротный облицовочный кирпич, многоскатные шиферные, а то и черепичные крыши, на уровне первого этажа - двое-трое гаражных ворот, большой приусадебный участок, старательно обнесенный высоким бетонным или даже кирпичным забором, кое-где - спутниковые антенны на свежих крышах. Такие, знаете ли, “сиротские” поселения...

...То, что Грозный практически стерт с лица земли и напоминает кадры из сталинградской кинохроники, я видел еще во время командировок на первую чеченскую войну. После последнего зимнего штурма разрушений, понятно, добавилось. Чему удивляться? В этом городе жили в основном русские да представители чеченской интеллигенции и чиновничества. Настоящий кавказец должен жить не в квартире здания-многоэтажки, а в собственном доме-усадьбе, таком, чтобы все видели и понимали: здесь живет настоящий мужчина!..

Вот такие “мужчинские” дома и растут сегодня по всей Чечне. Просто приятно становится за людей: есть средства, возможности, рабочая сила, материалы...

Я не экономист и плохо понимаю механизмы движения финансовых потоков. Могу судить лишь о том, что точно знаю или видел своими глазами. Так вот: вся Чечня торгует бензином. На крохотных и больших базарах, на площадях и улицах, вдоль дорог стоят люди с 3- и 5-литровыми банками, канистрами, металлическими и пластиковыми емкостями. Над головой продавца иной раз можно увидеть плакатик: “За базар отвечаешь? - Отвечаю!” или “Отвечаю на 80 процентов”...

Говорят, что самопальный бензин, дескать, плохой, двигатель на нем можно запороть и так далее... Не знаю... Знаю лишь, что товар этот у продавцов не залеживается и гоняют все на “самопале” почем зря.

Цена стандартная: 10-литровая канистра стоит 45 рублей. Литр - 4.50. Надо полагать, что в убыток себе торговать никто не будет, а значит, в продажную цену уже заложена норма прибыли и добытчика нефти, и производителя бензина, и оптовика, и рыночного торговца.

...Сколько вы платите во Владивостоке на заправке? Червонец за литр? И еще чем-то недовольны?..

Не возьмусь утверждать, что чеченская нефть (в уже переработанном или сыром виде) идет по всей стране. Да это было бы и странно ввиду таких монстров, как “Лукойл”, “Роснефть”, “Транснефть” и так далее. Но то, что здесь вращаются десятки и сотни миллионов - не рублей, естественно, - тоже, наверное, вполне понятно.

По всей равнинной и предгорной части Чечни стоят нефтяные вышки и качалки. Неработающих среди них - единицы. Так ведь и в репортажах центральных телеканалов нам не сообщают об уничтожении нефтепромыслов; речь идет исключительно о выявлении и ликвидации подпольных мини-заводов по переработке нефтепродуктов. Все правильно, ситуация должна контролироваться. Кем? Очевидно, тем, “кому надо”...

Мескер-Юрт не самое большое село даже по чеченским меркам. Для сравнения - ну, примерно, как наше Шкотово. Так вот, во время одной из последних зачисток в одном только Мескер-Юрте было обнаружено 54 (прописью - пятьдесят четыре) подпольных нефтеперегонных мини-завода.

...Как мы уже отметили, место дислокации нашего ОМОНа в Мескер-Юрте расположено чуть в стороне от села. В суете, стараясь как можно больше успеть за малый промежуток времени, я разговаривал с людьми, записывал в блокнот, пытался что-то снимать, не обращая внимание на окружающие сооружения. Уже когда улетали, спросил у офицеров: “А раньше-то, в мирное время, что здесь было?” “Как что? - удивились они. - Нефтеперегонный завод. Небольшой, правда, но настоящий”. Посидели, посмеялись. Потом один добавил: “Дали бы нам его в дело запустить, так мы бы не только наш ОМОН круче московского содержали (в московском ОМОНе, как известно 2,5 тысячи человек, а у командира кроме наземной техники еще и вертолет свой), мы бы еще и краевому УВД все проблемы решили - и с зарплатой, и с техникой, и с жильем...”

Шутка, в которой на самом деле только доля шутки.

Те, кто провел в Чечне, простоял на блокпостах не один месяц, знают, как ползают по разбитым и раскисшим от грязи дорогам “неприкосновенные” (ни с бандитской, ни с федеральной стороны) бензовозы, как знают и то, что ни бандформирования, ни федеральные авиация и артиллерия не атакуют нефтепромыслы. Зачем - проще договориться. Деньги - они ведь счет любят. Тем более большие деньги...

В самую точку

Пять лет назад в одном из репортажей с первой еще войны, приводя подобные аналогии, мне доводилось писать: “...а мы все вкладываем и вкладываем огромные средства в эту бедную, несчастную Чечню...” Все, как видно, повторяется. Прежде главным плакальщиком и просителем был Доку Завгаев (имя этого деятеля все уже, похоже, забыли), резиденция которого бесстыдно располагалась в грозненском аэропорту Северный, а под окнами стоял готовый к вылету в любую минуту самолет. Теперь многомиллиардные вливания выбивает из Москвы Кадыров, сидящий все на тех же федеральных штыках. Между тем еще полгода назад, когда серьезные бои начали стихать, специалисты резонно замечали: Чечня вполне способна сама себя прокормить. Необходимо только наладить этот процесс и контролировать его. Вот с этим, похоже, сложнее...

Однако социальная сфера республики и вправду находится в ужасающем состоянии. Порой не хватает самого элементарного, особенно в области здравоохранения и образования.

...Омоновцы наши получили в двух чеченских войнах не только боевой, но и огромный нравственный опыт. Когда в августе подразделение ОМОНа уезжало в очередную командировку в Мескер-Юрт, то наряду с продовольствием, вооружением и боеприпасами везли с собой не менее, а может быть, и более важный груз - карандаши, ручки, тетради, мел, другие школьные принадлежности. Как выяснилось, попали в самую точку. В Мескер-Юрте две школы - начальная и средняя. Приморский ОМОН шефствует над обеими. По сути дела, кроме парт и школьных досок, здесь нет ничего. Как радовались учителя и ребятня подаркам - рассказать трудно. Мел вообще восприняли как редкое богатство - его запасами поделились даже со школами в соседнем райцентре, Шали. Зато можно рассказать, как эти подарки передавались. Командир приморского ОМОНа полковник милиции Геннадий Тарабаров приехал в школу в сопровождении нескольких бойцов. Те остались прикрывать его на улице. А он пошел на территорию - один и без оружия. Потому что зайти на территорию школы со “стволом” - потерять всяческое уважение. А мишень-то для боевиков заманчивая: полковник, командир ОМОНа...

В начале ноября в командировке в Мескер-Юрте побывали несколько офицеров из УВД края. Они тоже привезли с собой подарки: приморская краевая администрация передала “подшефным” школам телевизоры.

Да и очередное подразделение ОМОНа, которое заступило на трехмесячную смену в середине ноября, тоже прибыло не с пустыми руками. При поддержке спонсора - ОАО “Приморский кондитер” - мужики повезли с собой чуть ли полцентнера конфет. Впереди ведь Новый год, а значит, новогодние подарки детворе. “Каждая конфета, которую мы положим школьникам в подарок, - приговаривал, упаковывая поклажу, заместитель командира отряда по тылу подполковник милиции Павел Капитонов, - это пуля, которая не полетит в нашу сторону...”

Это верно.

Но пули все равно летят.

Может, конфет не хватает?..

Война с ветряными мельницами

На пересменку омоновских подразделений в Мескер-Юрт приехали официальные лица. Комендант Шалинского района (точнее, Шалинской зоны безопасности) армейский полковник Геннадий Нахаев и заместитель главы гражданской районной администрации Руслан Дабуев. Поблагодарили бойцов и офицеров за службу, помянули Рому Мицая.

После построения мы зашли в штабной вагончик, разговорились. Нахаев - замкомдива из Сибирского военного округа. В Шали - с июня. Срок его назначения - на два года. Кто знает, тот поймет, что это такое. (Сам он шутит: “Это только первый год страшно...”) Ему далеко до “полтинника”, но выглядит он значительно старше. Весь седой. Кстати, наш, дальневосточник: окончил суворовское в Уссурийске, а потом высшее общевойсковое в Благовещенске.

За пять месяцев службы в Шали на него уже было два “персональных” покушения. Один раз пытались подорвать его “уазик”, да, видимо, не рассчитали заряд, не учли, что машина у коменданта бронированная. Другой раз прислали видеокассету - “посмотреть”. На этот счет в комендатуре тоже есть спецы, они осторожно привязали кассету к дереву, вставили в отверстие для лентопромотки карандаш, привязали шнур и издалека за него потянули.

От взрыва дерево переломилось...

Говорит Нахаев коротко, отрывисто, зло:

- ...Это война с ветряными мельницами. Главная подпитка боевиков - 16-18-летние пацаны. Им некуда себя деть, среди них повальная безработица. А я им предложить ничего не могу... Нужна новая тактика. Блокпосты, конечно, хороши, но статичны. Охраняют сами себя и радиус обстрела. При этом любой бандит знает, где, кого и за сколько можно “купить”, а кого лучше объехать заброшенными дорогами. Все-то тропы не перекроешь. Значит, нужны маневренные, хорошо вооруженные, мобильные группы... Опять же деньги. Мы знаем, что были попытки “выкупа” задержанных из райотделов местной, чеченской милиции. Цены - от 10 тысяч долларов и выше. Значит, есть за что платить?.. В то же время “контрактникам” выплата “боевых” задерживается постоянно. Мои - в основном из Сибири - последние деньги получили за июнь. Они хорошо подготовлены, это нормальные мужики и настоящие патриоты. Но ведь они не скрывают, что приехали подзаработать. А что получается?.. За спасибо?..

Нахаев поворачивается к командиру вновь прибывшего подразделения ОМОНа подполковнику Михаилу Лабазанову:

- Ну, тебе сейчас чуть полегче будет. Во-первых, рядом с вами на постоянное расквартирование встал полк внутренних войск. Так что давай, наводи связи с соседями. А во-вторых, я тут недавно твоему предшественнику “подарок” сделал - привез 82-миллиметровый миномет с расчетом. Они его уже, по-моему, даже пристреляли “дымовыми” по ориентирам...

Лабазанов расплывается в улыбке. До этого он всю дорогу до Мескер-Юрта переживал: как там с АГСом (автоматический станковый гранатомет)? Известно было, что его отправили на ремонт в Ханкалу, да вот никак починить и возвратить не могут. Теперь, конечно, полегче станет. Миномет в обороне - золотое оружие. А если еще учесть, что у 82-миллиметровой трубы только поражающий разлет осколков - 70 метров...

Ах, как много шестов

...В горах да и в предгорье темнеет рано. Мы улетали из Мескер-Юрта уже в сумерках. Провожающих было мало - вновь прибывшие бойцы и офицеры осваивались с хозяйством, спешили занять позиции. “Корова” (так называют в армии “Ми-26” за габариты и грузоподъемность) натужно взвыла винтами и пошла вверх. Сидевшие в чреве вертушки ждали этого момента с середины августа, три бесконечно долгих месяца. Сделан первый шаг к дому. Но сейчас, расплющив носы об иллюминаторы (говорить в таком ужасающем реве бессмысленно), все смотрели на уходящий вниз и в сторону пункт временной дислокации ОМОНа и думали: “Господи!.. Мужики!.. Дай вам бог в середине февраля всем вернуться домой! Всем! Живыми и невредимыми!..”

...Бодая обтекателями воздух и чуть задрав хвост, вертушка набирала скорость. Внизу рисовался привычный уже за столько лет пейзаж: невысокие в этой местности взгорки и перевалы, запаханные, подготовленные к зиме поля, нефтяные вышки со змеящимися от них трубопроводами, разбросанные там и тут села и поселки со свежими ярко-красными пятнами коттеджей.

Да, еще одна деталь. Когда едешь через населенный пункт на машине, кладбище, как правило, не видишь - почти всегда оно остается как бы за кадром, в стороне. С вертолета же панорама несколько другая, все как на ладони. Возле каждого села - свое небольшое кладбище. И отлично видно, как над некоторыми могилами возвышаются прямые, как штык, шесты, наверху к каждому привязан треплющийся на ветру бунчук. Каждый, кто бывал на Кавказе, знает, что это значит. А значит это, что в могиле лежит неотмщенный мужчина, воин Аллаха.

Когда состоится месть (цена вполне понятна) - шест уберут. Может быть, это произойдет завтра, а может, через десять лет. Такова традиция.

Не буду врать. Шестов много.

...Ровно через десять дней - 11 декабря - мы будем отмечать невеселую дату. В этот день шесть лет назад, повинуясь закрытому указу президента и не менее закрытому постановлению правительства РФ (эти документы до сих пор не рассекречены), федеральные войска с трех сторон - с севера, с запада и с востока вошли в Чечню. Началась первая чеченская война в новейшей российской истории. Сейчас мы говорим - вторая, но в нумерации ли дело?..

Бывают более чем странные совпадения. В этот же день и на главной базе приморского ОМОНа, что на Эгершельде во Владивостоке, и на Северном Кавказе отметят еще одну дату. Ровно год назад, в декабре 1999-го, подразделение приморского ОМОНа встало на пункте временной дислокации и на блокпосту в Мескер-Юрте.

Ровно год. В зимнюю горную стужу и летний кавказский зной. Сменяя друг друга. Вывозя убитых и спасая раненых.

По действующему в стране закону в боевых условиях день идет за три.

Мне кажется, этого мало.

P. S. Со сменившимся после командировки подразделением ОМОНа мы вернулись во Владивосток 16 ноября. А через 3 дня информационные агентства передали сообщение: "В селении Мескер-Юрт убиты глава местной администрации Шарами Дудагов и его первый заместитель Хасмагомед Цумцаев. Со ссылкой на дежурного по управлению МВД по Чечне "Интерфакс" сообщает, что двое неизвестных в масках расстреляли обоих руководителей прямо в доме Дудагова из автоматического оружия. Глава администрации к прибытию оперативной группы еще был жив. Раненого доставили на ближайший блокпост и оказали первую помощь. Но спасти Дудагова не удалось, он скончался от ран".

В центральных средствах массовой информации прошел целый ряд достаточно осведомленных комментариев к этому сообщению. О политике и о якобы мести за сотрудничество с федеральными органами власти говорилось мало. Зато куда чаще употреблялось другое слово - нефть...

Автор: Андрей ОСТРОВСКИЙ, "Владивосток" (фото автора и из архива приморского ОМОНа)