Блокада

Скованные одной цепью…

В Санкт-Петербурге сотни причалов и пристаней. Они разбросаны на многочисленных островах в устье Невы, на берегах ее проток и каналов, на десятках километров Финского залива. Здесь одновременно могут пришвартоваться до полутысячи теплоходов. Не всякий бывалый моряк сможет быстро найти в случае необходимости нужное ему судно. Тем не менее о шести арестованных рефрижераторах приморской компании “Востоктрансфлот” в Северной Пальмире слышали многие.

Четыре из них находятся в Лесном порту неподалеку от Кировского завода. Вот только попасть на эти суда постороннему человеку удается с большим трудом. Помимо обычных заявок и пропусков в порт необходимо еще получить и разрешение у пограничников в ОКПП “Санкт-Петербург – Морской торговый порт”. Ведь “Василий Полещук”, “Капитан Кириченко”, “Антон Гурин” и “Капитан Пряха” хоть и стоят в российских водах, но имеют на борту флаг Кипра. Стало быть, это “заграница”.

Тем не менее корреспонденту “В” удалось побывать на теплоходах, экипажам которых никто не хочет помогать, но многие хотели бы прибрать суда к рукам для дальнейшей перепродажи. Полчаса пути между работающими кранами и снующими погрузчиками, мимо наваленного горами пиловочника и штабелей бруса, и появляется самый дальний и заброшенный причал. У старого пирса и стоят по два – один за другим борт к борту суда из Владивостока. Они по-прежнему заботливо ухожены руками моряков, хотя 1,5 года стоянки их не пощадили. На каждом из них осталось от 6 до 10 членов экипажа. Один трап от берега на всех, один российский флаг на гафеле мачты на всех, одна беда - и та на всех.

Далекие “Берега”, недоступные “Заливы”

Через два года компания могла бы отпраздновать свое 70-летие, как это сделал недавно гордо и торжественно “Дальморепродукт”. Рыбохолодильное предприятие появилось во Владивостоке в 1932 году на базе строящегося холодильника. Буквально сразу у него стали появляться первые морозильные суда “Рефрижератор-1” и “Рефрижератор-2”. В послевоенные годы комбинат реорганизуется в Дальневосточное управление рефрижераторного флота “Востокрыбхолодфлот” с собственными транспортными, производственными, танкерными и вспомогательными судами, плавучими и рыбоприемными базами, что позволяло помимо доставки готовой продукции из районов промысла в Тихом и Индийском океанах к родным портам выпускать изделия из рыбы 52 наименований. В 1971 году управление было награждено орденом Трудового Красного Знамени.

До начала приватизации в составе флота было уже 156 специализированных судов и плюс к этому корабли поисково-спасательной службы. ВРХФ являлся одной из крупнейших рефрижераторных компаний мира. Нужда в судах такого класса существовала и будет существовать в дальнейшем. На рынке рефрижераторного действует нездоровая конкуренция, крайне негативно ведут себя фирмы Средиземноморья, небезуспешно уничтожающие своих соперников. Особенно преуспели они после развала СССР, скупая суда бывших советских предприятий, переманивая украинские, российские, латвийские и другие экипажи. Начав с Черного и Балтийского морей, они в конце концов добрались и до Дальнего Востока. Видимо, очень серьезно греки со всякими там киприотами сумели заинтересовать узкий круг руководителей некогда прославленных предприятий на постсоветском пространстве.

Для наших земляков особую гордость составляли теплоходы двух серий: “Бухты”, которые строились на Украине, и “Берега” (в два раза крупнее первых), сходившие со стапелей в Германии. Тысячи моряков со всего Приморья были трудоустроены и получали высокую заработную плату.

Затем ситуация резко изменилась. За несколько лет все разворовали и растащили. Прикрываясь высокими лозунгами, суда уводили под чужие флаги, продавали на металлолом и иностранным компаниям. От былого величия осталось несколько теплоходов, находящихся под арестом в различных портах мира. Реально можно говорить о девяти единицах флота – трех во Владивостоке и шести в Санкт-Петербурге. Маленькая группа людей нажила себе колоссальные состояния, а большинство трудового коллектива осталось ни с чем.

С быстротой спринтеров менялось руководство Востоктрансфлота, каждая команда пыталась доказать свою значимость, профессиональную пригодность и бескорыстность, любовь и заботу к “родному” предприятию и всему Приморью. Надо полагать, что кое-кто не забывал и себя любимого. Но итог все время был плачевный, суды сменялись процедурами банкротства, а программы возрождения менялись на внешнее управление. Слышали бы вы, дорогие читатели, те отборные морские эпитеты, которыми награждали члены экипажей своих береговых начальников, – даже бумага не стерпит тех слов. И уж, конечно, никто из них не рискнет встретиться с брошенными и обворованными людьми, а жаль: вряд ли их настигнет уголовное наказание, так хоть моряки вложили бы душу в то “общение”.

Cпасение в аресте

Но даже в таких жесточайших условиях уцелевшие рефрижераторы умудрялись приносить колоссальную прибыль. Они возили со скоростью 15 узлов из Северной Африки в Северную Европу цитрусовые. За один оборот в две-три недели от Могадишо до Санкт-Петербурга и обратно в балласте судовладелец получал сверхдоход в 200-300 тысяч долларов США.

За эти деньги можно было не только гасить все долги по заработной плате всем экипажам судов и вызволять из-под ареста другие рефрижераторы, но и свободно рассчитываться с банком-кредитором. Ведь несколько лет назад все вышеназванные суда были заложены Шотландскому банку за кредит под закупку трех относительно новых банановозов. Современные скоростные рефрижераторы (каждому по пять лет с момента спуска на воду) были самым лакомым кусочком для команды Милашевича и его противников. В течение полугода на прибыльных банановозах сменили по три флага, их полностью вывели из-под юрисдикции России, хотя и не сняли по документам из Регистра, продали вначале грекам, а потом и вовсе неизвестно кому. Теперь эти суда приносят доход какой-то иностранной компании. Правоохранительные органы государства просто обязаны провести расследование по дальнейшей судьбе теплоходов “Бухта Русская”, “Бухта Улисс”, “Бухта Новик” и других, в рамках уголовного дела найти и наказать виновных.

Подобным образом хотели расправиться и с оставшимися теплоходами. То есть задержать где-нибудь за границей, в очередной раз сменить флаг вместе с российским экипажем и продать по цене ниже себестоимости.

“Василий Полищук”, “Капитан Кириченко”, “Антон Гурин” и “Капитан Пряха” в этот момент, к счастью, следовали с грузом в Россию и Латвию. От капитанов судов требовали немедленно изменить курс и войти в любой заграничный порт. А там должны были передать теплоходы иностранным экипажам.

Однако приморские капитаны при полном одобрении экипажей отказались подчиниться предательскому приказу. Тем более что в отличие от судовладельцев у простых моряков есть чувство ответственности, долга и элементарной порядочности. Ведь на борту был груз, который ждали в Прибалтике. По времени это совпало с обращением в прямом эфире радиостанции “Тихий океан” губернатора Приморья Евгения Наздратенко к экипажам судов ВТФ. Он призвал земляков сохранить флот для России и не поддаваться угрозам со стороны корыстолюбивых чиновников компании.

И большинство из них откликнулось на призыв, повело свои рефрижераторы в родные воды. В их числе были и шесть теплоходов Востоктрансфлота в Балтийском море. У пяти проблем в дороге не возникло, они, наплевав на требования из Москвы и Никосии, двигались в Питер. Один рефрижератор после выгрузки стоял на рейде порта Рига.

– У меня на борту тяжело заболел старший механик, - рассказал корреспонденту “В” капитан судна Александр Кривошеев. - Человек нуждался в срочной госпитализации. Звоню непосредственному начальнику с просьбой о выделении денег для заказа у портовых властей катера под эвакуацию больного и оплаты последующей операции. А мне отвечают отказом. Представляете? Отказали в спасении работника предприятия! Но не забыли напомнить о передаче теплохода греческим морякам из компании “Ласкоридис”. Такой подлости прощать нельзя. Немедленно дал команду сниматься с якоря и следовать из Рижского залива в Санкт-Петербург. А здесь прямо к причалу подъехала машина скорой помощи и увезла на операционный стол моряка.

И уже потом “сдались” погранично-таможенно-портовым властям и команде местных судебных приставов. Потому что подоспела депеша из Владивостока об аресте. К этому времени на ВТФ была объявлена процедура банкротства и готовилось конкурсное управление.

Плавучая тюрьма

С мая 1999 года теплоходы и экипажи томятся в Санкт-Петербурге. Их обложили со всех сторон, как Ленинград в блокаду. Хотя сейчас не Великая Отечественная война, но жизнь моряков за последние полтора года впору сравнивать с судьбой ленинградцев. “Коммунары Николаева” пришвартованы возле морского вокзала Северной Пальмиры, а “Дубрава” стоит у причала одного из судоремонтных заводов. Вдобавок к имеющемуся “букету” официальных причин ареста эти рефрижераторы накануне получили хороший ремонт. Естественно, что за работу с питерскими корабелами не рассчитались. Теперь и они требуют возвращения долгов в несколько сотен тысяч американских долларов. А в качестве гарантии оплаты держат у себя готовый к плаванию рефрижератор.

Но если эти экипажи более-менее свободны в передвижении, то моряки остальных судов оказались в настоящем заточении. С июня прошлого года они не получают заработную плату. Их семьи живут без денег кормильцев. Те, письма, которые присылают родные своим мужьям и отцам, невозможно читать без слез. Люди кормятся с огородов, дети и жены донашивают старую одежду, сыновья и дочери, внучата уже выросли. Они назанимали денег у всех знакомых, и теперь впору закладывать квартиры, чтобы вернуть долги.

Все, кто мог, уже разъехались по домам. Первыми бросили работу и ушли из экипажей жители Питера. Затем потянулись домой приморцы. Кому-то родные денег прислали на дорогу, кто-то занял у товарищей по несчастью. Поездами укатили, распрощавшись с надеждой, почти все матросы, мотористы, электрики, обслуживающий персонал. На борту остались капитаны, старпомы, стармехи, боцманы, рефмеханики, кое-кто из номерных штурманов и механиков. То есть материально ответственные работники. Именно они могут поддерживать в рабочем состоянии все судовые механизмы и навигационную аппаратуру, а в случае необходимости сделать переход к другой стоянке.

Все моряки решили до конца бороться за свои кровно заработанные деньги. И было за что. Только по четырем теплоходам в Лесном порту сумма долга по заработной плате превысила миллион долларов США. По всем правовым нормам и законам уважающих себя стран в случае возникновения подобной ситуации в первую очередь производится расчет с работниками, а уж потом гасятся другие долги. Лишь в нашей истории с рефрижераторами ВТФ моряки стали заложниками политическо-финансовых игр людей, претендующих на руководство компанией, и заложниками своих судов.

Окончание следует.

Автор: Николай КУТЕНКИХ, "Владивосток"