Остров невезения называется Рейнеке
Обычно о проблемах островных территорий пишут серьезно, приводят цифры, иллюстрирующие нелегкое социально-экономическое положение… Случай привел меня не только посмотреть живым взглядом на это самое положение, но даже поучаствовать.
Почти по Конан Дойлу
В конце августа мы с друзьями отдыхали на острове Рейнеке. Отлучились как-то от лагеря, возвращаемся – видим: без нас здесь явно похозяйничали чужие.
Кусок сливочного масла, остужавшийся в ключевой воде, был съеден прямо на месте (осталась обертка). Майонезом “Моя семья” любители масла побрезговали. Украли довольно раздолбанную гитару 1968 года выпуска, два рюкзака, еду, одежду, зачем-то даже зубную щетку и женское нижнее белье (причем все эти вещи лежали отдельно, а значит, были украдены сознательно). Денег пропало около двухсот рублей, а больше всего беспокойства доставили украденные ключи и документы.
Не знаю, что сказал бы тут Шерлок Холмс, а спрошенный нами знакомый местный житель не сомневался: это Федя! Через несколько минут к его избе приближалась грозная “карательная команда”, в которой выделялся местный коммерсант по прозвищу Прапорщик, вооруженный рычащим волкодавом и конским хлыстом. На крики “Выходи, Федя, мы пришли тебя убивать!” вышла испитая донельзя супруга и сказала, что Феди нет дома. За что и схлопотала хлыстом от разъяренного Прапорщика (как выяснилось позже, Федя оперативно исчез через подпольный ход, но Прапорщик тем же вечером его поймал и отмутузил).
На шум прибежал староста поселка, прекратил безобразие и объявил, что берется за дело лично. С Феди подозрения были сняты сразу: вещи наши были украдены вероятнее всего двумя продавцами картошки, которых многие видели (причем картошка их – тоже ворованная). Федя же всегда работал в одиночку. Что касается Прапорщика, то он был просто рад предлогу свести старые счеты.
Вещи скорее всего были спрятаны в лесу. Но наши поиски, как и ночное дежурство, не дали ничего, и на следующее утро мы опять отправились в поселок - искать.
Рейнеке недалеко, но остров это не нашенский?
Из прежних нескольких сотен сейчас на острове зимует чуть больше тридцати человек. Летом население “подрастает”. Врачей здесь нет. Однажды один турист оказался в коме, и его не на чем было отправить в город – располагающий транспортом новый русский прерывать свой отдых не пожелал. Пришлось ждать городского катера, а таковые ходят три раза в неделю (и то хорошо). При нас отдыхающую девушку ужалила гадюка, и слава богу, что в город шел катер ТИНРО-центра.
Ближайшая милиция находится на острове Попова. Но разбираться с рейнековскими делами тамошние милиционеры не любят. “Если вам пришла охота кого-нибудь убить, убивайте здесь, - говорят местные. – Из поповской милиции не приедут, вышлют любую справку “за глаза” – дескать, отравился человек грибами, и дело с концом”.
В довершение всего на острове нет и света. Как рассказал Владимир Гумбин, местные работники муниципального предприятия, “отломав” по тридцать часов в месяц, работать отказываются. “Вы знаете, например, что на Рейнеке самое дешевое топливо? За бутылку вам нальют полную канистру! – говорит Владимир Васильевич. - Работать никто не хочет, даже кур лень держать. А ведь можно жить, можно держать и овец, и коров. Сколько пользы мог бы приносить остров, если умно повести дело!”
Раньше Рейнеке относился к Первомайскому району, сейчас существует особое управление по островным территориям при администрации Владивостока. Говорят, что это и лучше – от района остров вообще ничего не получал, – но верится с трудом. Картина смешна до ужаса или ужасна до смешного: света нет, милиции нет, врача нет, телефона нет, остров населен, если по-научному, люмпенизированной публикой, а если по-простому – бичами, которые воруют у тех, кто еще продолжает работать на своих огородах. И украсть наши вещи, как объяснили местные жители, мог любой: “А чего ж? Жрать местная публика не приучена, только пить, ребята нарыли чужой картошки и пошли продавать. Увидели пустые палатки – грех не пошерстить!”
Удачи вам, робинзоны!
Мы решили искать вещи до конца. Едой нас снабжали сочувствующие туристы. Владимир Гумбин, исходя из своего опыта, оценивал наши шансы в 30 проц. Не столь уж важно, нашли мы вещи или нет - жизнь-то на острове от этого не изменится! Но украденное мы все-таки вернули. Поднятый нами шум не устрашил воров, привыкших к безнаказанности. Буквально на следующий день на глазах одного из нас воришка “толкнул” рюкзак за бутылку… Прапорщику. Дальше все было делом техники. К делу подключился староста и спас вора от линчевания – некоторые предлагали подвесить его вниз головой на дерево и уже достали веревку, другие хотели поджечь дом и т. д.
Воров действительно было двое. Но мы имели дело лишь с одним – второй с утра уехал в город. Как можно догадаться, не к любимой тетушке, а продавать украденный же металл. Оба были городские (личность без милиции установить не удалось), а скупщики – местные. Прапорщик, так яро помогавший нам в первый день, оказался наипервейшим скупщиком краденого. “Пальму первенства” с ним делит, по словам старосты, некая мадам. Не редкость здесь и заказные кражи – как и везде на рынке, предложение определяется спросом.
Вещи приходилось из вора буквально вытряхивать, но главное мы все же вернули. “Ушли” деньги (их пропили в первую же ночь), разошлась по деревне и прочая мелочь – приемничек, еда, бритвенный станок, женское белье, зубные щетки.
Смешно все это, конечно, и страшно - своей обыденностью, тем, что такая жизнь здесь уже стала нормой. А ведь Рейнеке по всем законам - город Владивосток. И вот от этого уже совсем не смешно.
Автор: Василий АВЧЕНКО, "Владивосток"
