Хозяйка морских глубин
Есть люди, чей свет судьбы еще долго сияет даже после их ухода. Он согревает сердца оставшихся друзей, всех, кто когда-то был рядом. И не дает сбиться с пути под названием жизнь, даже когда бывает ни зги не видно.
Евгения Алексеевна Кардакова, вдохновенный исследователь дальневосточных морских глубин и основатель музея ТИНРО, из их числа. 14 сентября, вчера, ей исполнилось бы 100 лет. В эти же осенние дни отмечает свой 75-летний юбилей ТИНРО-центр, которому она отдала больше 30 лет жизни, оставив после себя десять тысяч экспонатов и целый мир, созданный ее сердцем и руками.
- Мне довелось быть с ней рядом всего несколько лет, - вспоминает Мария Суховеева, старший научный сотрудник лаборатории ресурсов водорослей. – В конце 50-х я, тогда еще студентка 4-го курса Ташкентского университета, попала в экспедицию на “Альбатрос”. Эта бывшая японская шхуна почти месяц провела у побережья Приморья, пройдя от м. Поворотного до м. Мосолова.
“Альбатрос” тащил на буксире водолазный бот с ручной помпой, которую во время спуска водолаза крутили по очереди, как большую шарманку, все, кроме начальника экспедиции. Крутить ее было очень тяжело, поэтому мы называли помпу “разлукой”. Евгения Алексеевна находилась рядом и делала это наравне с молодыми. И давала им сто очков вперед.
А было ей в ту пору под шестьдесят. Она целый день могла провести в шлюпке, невзирая на погоду, занимаясь осмотром подводных зарослей.
Е. А. Кардакову у нас называли ходячей энциклопедией. Она знала не только тысячи морских растений, не меньше - наземных. И всегда называла их только по латыни. Профессия альголога, специалиста по водорослям, в 50-е годы была довольно редкой на Дальнем Востоке. Я ее выбрала исключительно благодаря примеру Евгении Алексеевны.
Она была не только первоклассным специалистом – удивительно внимательным и деликатным человеком, “запойным” книгочеем. Ей ничего не стоило за ночь проглотить толстенную книгу, а наутро как ни в чем не бывало приступить к работе. А еще она писала стихи.
В то время мало кто из нас знал, какая непростая судьба выпала на долю этой скромной женщины, никогда не претендовавшей ни на какие почести, звания, материальные вознаграждения. Евгения Алексеевна сама как-то с юмором рассказывала историю, как в 1951 году, когда ее наградили орденом “Знак почета” за работу по изучению запасов водорослей на Дальнем Востоке, она не могла найти дома пару приличных туфель и отправилась на торжество в калошах. А ведь только благодаря ее атласу морских водорослей стала возможной промышленная добыча ценных подводных пород вдоль всего побережья Дальнего Востока. Той же анфельции, из которой получают знаменитый агар-агар, просто незаменимый в пищевой и медицинской отраслях, в военной промышленности.
Как рассказывает дочь Евгении Алексеевны Ирина Кузнецова, ее мама (в девичестве Преженцова) родилась в г. Львове, в дворянской семье. Отец, инженер-железнодорожник, был по тому времени высокообразованным человеком. Мать происходила из древнего рода Загоскиных и также получила блестящее воспитание. Спустя несколько лет после рождения старшей дочери Евгении семья перебралась в Царское Село. Шло время, девушку отдали в Петербургский институт благородных девиц, где она помимо хороших манер изучала литературу, музыку, иностранные языки, биологию и математику. Революция все перечеркнула и заставила жить заново. Мать, не выдержав скитаний, вскоре умерла. Евгения зарабатывала на жизнь уроками математики и шитьем.
В 1924-м судьба забросила семью Преженцовых в Хабаровск. Здесь хрупкая кареглазая девушка с буйной копной кудрей познакомилась с Андреем Кардаковым, фотографом, заведующим зоологической лабораторией при краеведческом музее, который возглавлял в то время В. К. Арсеньев. Кардаков попросил известного путешественника принять Евгению на должность лаборанта-альголога. Арсеньев согласился с непременным условием – девушка должна учиться.
Бывшей дворянке, понятно, нельзя было и пытаться попасть в советскую высшую школу, но Евгении удалось стать студенткой-заочницей у ведущего петербургского профессора Е. Зиновой.
Были в жизни Евгении Алексеевны две незабываемые экспедиции с
В. К. Арсеньевым. Первая в 1925-м, по реке Хор, посвященная исследованию культуры и быта коренных народностей, а также знакомству с флорой и фауной района. Надо сказать, Арсеньев, никогда не бравший в тяжелые походы женщин, скрепя сердце согласился с просьбой Кардакова взять его жену. Но позже ничуть не пожалел о своем решении.
Второй совместный маршрут пролег на Командорские острова в 1928 году. Евгении Алексеевне впервые предоставилась возможность работать по своему профилю – альголога. С материка на о. Медный добирались на ботах. Здесь молодая женщина была удостоена особых почестей – на соревнованиях охотников она убила нерпу, попав метким выстрелом ей прямо в глаз.
Потом, опять же по рекомендации В. К. Арсеньева, Евгения Алексеевна попала в Тихоокеанский институт рыбного хозяйства. Работала на морских биостанциях Токаревская кошка, остров Петрова. Но делом всей ее жизни стал музей морской фауны и флоры, который она создала в ТИНРО и которому было отдано больше 20 лет. Причем первые, самые тяжелые шаги выпали на то время, когда в новой семье подрастали дети – сын Алексей и дочь Ирина.
Это был гигантский труд, потребовавший полной самоотдачи. Прекрасное знание морского мира, природное чувство вкуса позволили Евгении Алексеевне создать в музее ту особую атмосферу, которая буквально завораживала посетителей. Причем экскурсии она могла свободно вести на английском, французском, немецком. Жаль, иностранные гости были по тем временам большой редкостью. И еще. Она сумела-таки создать свой собственный консервант, позволяющий сохранить цвет и форму экспонатов, поднятых со дна моря.
Евгения Алексеевна не смогла претворить в жизнь свою заветную мечту – создать музей-аквариум. Океанариум появился во Владивостоке спустя четверть века после ее смерти.
В публикации использованы материалы Л. Александровской
Экспедиция на Командоры, 1928 г. Фото из семейного альбома Е. А. Кардаковой.
Автор: Записала Тамара КАЛИБЕРОВА, "Владивосток"
