Мы строили, строили и наконец...
Почему мы не живем, а выживаем? Попробуй найди ответ на этот вопрос, вряд ли получится. Но вот выяснить, как выживают некоторые промышленные предприятия, оставшиеся на плаву, - это, пожалуй, можно. Что и попытался сделать корреспондент “В” в Артеме.
Из артиллерийских снарядов палят теперь... литейщики
Время, охочее на перемены, тасует как карты и предприятия (были тузы, стали шестерки, реже - наоборот), и их названия. ЦЭММ, некогда мощные электромеханические мастерские в Артеме, обслуживающие все угледобывающие предприятия “Приморскугля”, трансформировались в более скромное ремонтно-монтажное управление. И скромность эта вызвана одним - надо хотя бы уцелеть под прессингом беспощадных реформ. РМУ - филиал ОАО “Приморскуголь”, теперь тут найдена такая вот форма: филиалы “Приморскугля” - и угольные разрезы, и санаторий-профилакторий “Уголек”...
Предприятие родилось еще при капитализме в 1913 году, пышно расцвело при социализме (560 работающих) и скукожилось от возврата к капитализму, заклейменному некогда как проклятый. Сначала до 240, а последние пару лет до 180 работающих. Правда, все прежние участки сохранены: механосборочный, литейный, котельно-кузнечный... Всего семь. Хотя некоторые площади пустуют, объемы работ можно было бы и резко увеличить, будь предприятие и его продукция востребованы хотя бы на былую мощность. Раньше здесь ремонтировали подземные комбайны, готовили для шахт металлокрепь. Сейчас - “лечат” экскаваторы для разрезов от 5- до 20-кубового. Впрочем, здесь могут изготовить все, что готовится из металла, - от огромного экскаваторного ковша до тяпки и временного надгробного памятника с оградкой. При наличии заказа и блоху подкуют. При всех ужиманиях и сокращениях специалисты сохранились. На предприятии готовят немало товаров народного потребления (несколько сот наименований), так это называлось раньше. Ведется постоянный поиск в обретении новых производственных ориентиров. Последняя разработка - насос Д-630-90, предназначенный для откачки воды на разрезах. Мощнейший этот агрегат наверняка будет востребован, здесь намечают изготовить еще несколько таких.
Литейный участок один из ведущих на РМУ. Держится он... на списанных снарядах. Металлолом ведь сейчас весь отправляют за границу. Впрочем, и эти снаряды были готовы к вояжу за кордон, в Поднебесную империю, РМУ перехватило 140 тонн. Оказалось, просто отличная сталь для литья, и в РМУ приобрели еще партию. Но всякий раз “поддежуривать” такую отправку - дело непростое. Здесь хотели бы, чтобы военные, списывая снаряды, имели в виду в первую очередь их, своих, а не “зарубеж”.
Экономическая ситуация здесь напрямую зависит от “Дальэнерго”. Транзитный счет, введенный некогда московской комиссией во главе с Кириенко, приезжавшей решать проблемы нашего энергокризиса, не действует. Директор РМУ Анатолий Бычков говорит так: “Речь не идет о всех ста процентах оплаты (хотя почему бы и нет?), погашало бы “Дальэнерго” “Приморскуглю” хотя бы половину положенного, и то можно было бы жить. В реальности плата за топливо, а мы от этих денег зависим напрямую, производится всего на 15-20 процентов. Естественно, мы не можем расплатиться с налогами, велики задержки по зарплате...”
Как птица Феникс наших дней
Погибал Угловский ремонтно-механический, наверное, как и многие другие предприятия в то время. Сначала - акционирование, потом налоговый прессинг, растущие цены и тарифы на все и вся. Затем повальные сокращения на заводе, развал, растаскивание материальных ценностей... “Предложили нам первый вариант акционирования и второй - на выбор, - вспоминает одна из старейших сотрудниц этого завода, - мне было ясно, что и то, и другое - откровенная чушь. Даже акции из чувства протеста приобретать не стала. Навязали потом 2-й вариант. Так оно и вышло - ничего хорошего из акционирования не получилось”.
И наверное, не само по себе акционирование виновато, в общем-то это типичная форма разгосударствления собственности. Может, причина в том, что правители в тот период попались неудачные, чего стоит только один “папа” приватизации. Или в том, что делалось все скоропалительно, непродуманно, без какой-то теоретической подготовки. А может, в том, что играли роль в таком процессе прежде всего чьи-то личные интересы, “коммунистическая сознательность” ведь унеслась в прошлое. А скорее всего, и в том, и в другом вместе. Угловский РМЗ стал одним из заложников той “прихватизации”. И захирел бы, наверное, совсем, да повезло ему с директором. На завод Федор Некрасов пришел в 95-м году.
С чего он начал? Собирать людей, которых реформы вышибли с завода. А кадры были бесценные, это мы теперь только начинаем понимать, ведь нет, наверное, предприятия, которое не порастрясло бы свой “золотой фонд” в реформах. Прежде реммехзавод был ориентирован на строителей, и стройиндустрия была одной из ведущих отраслей в Артеме. Здесь производили все виды сварочных работ, мехобработку, литье стальных, цветных металлов. Причем делали большинство видов работ по высокой марке.
Теперь же нужно было найти заказы. Это было невероятно сложно и невероятно важно. Реммехзавод начал возрождаться почти как птица Феникс из пепла. Что здесь готовят? Простые урны для улиц, скамейки, стропы для подъемных машин, различные ограждения, в том числе и ажурные, посредством литья... Пока здесь почти не бывает массового потока, большинство заказов чуть ли не единичные. Причем заказы находят больше в крае и даже за его пределами, нежели в родном Артеме. Реализуют продукцию по невысокой цене (иначе можно потерять заказчика) - порой по себестоимости, а то и ниже. Конечно, завод ожил, “царапается”, но нет пока больших доходов, соответственно и оборотных средств, высоких зарплат. Зато у него появилось будущее.
Ветром реформ задувает и факел Бирмингема?
ОАО “Артеммебель” долгое время в Артеме являлось образцом стойкости. Ничто не брало предприятие, никакие реформы-перестройки? Нет, сложно было, как и всем. Но как в известной притче: одна лягушка сложила лапки и пошла на дно, другая колотила ими, сбивая масло... Здесь на ходу учились сбивать то самое масло. И “забугорные” спецы, хладнокровно следившие за нашими судорогами в экономике, только диву давались эдакому упорству, изобретательности и живучести. За успешное выживание и развитие в трудных условиях зарождающихся рыночных отношений вот вам, пожалуйста, награда: всемирно известный “Факел Бирмингема”. За маркетинговые успехи - “Серебряный диск”. За качество и сервис - “Гран-при Америки”. На предприятии от заокеанских знаков внимания не отказывались, но думали примерно так: “Нам бы один приз, отечественный - нормальные экономические условия, жизнь вместо выживания...” Еще в первые годы реформ на всем пространстве Дальнего Востока артемовская мебельная фабрика оставалась единственным подобным активно действующим предприятием. Хотя это было очень непросто. Фабрика изначально создавалась в расчете на массового советского покупателя. Нужна была переориентация, смена самой психологии, сложившейся в период плановой экономики. А тут еще рынок стал насыщаться импортной мебелью. Тем не менее не только компетентные зарубежные специалисты могли оценить жизнестойкость артемовских мебельщиков, но и наш отечественный журнал “Мир мебели” отмечал: “Предприятие “Артеммебель” не только выстояло, оно конкурентоспособно”. Да, в первой половине прошедшего десятилетия артемовские кровати из ясеня, например, закупала даже Япония. Коммерческие связи продолжались года два, затем “Артеммебель” сошла с этой дорожки, в стране усиливались экономические катаклизмы. Однако что касается Дальнего Востока и особенно самого Приморья, тут диапазон продаж оставался достаточно широк. В крупных городах края, в Хабаровске, на Сахалине были созданы выставочные залы, открыты представительства ОАО.
Очередное потрясение ОАО “Артеммебель” испытало с обвалом рубля в 98-м. Доллар стал расти, увеличилась задолженность поставщикам (она была и до обвала) - ведь фабрика работала на китайском поролоне, американских обивочных тканях, итальянских фасадах, германском лаке... Вновь надо было искать оптимальные пути, находить новые решения. Отказались от импортных поставок. Американский ворсистый флок, например, заменил ковроль из Оренбурга. У себя на фабрике стали производить поролон. Не отказываясь от широко зарекомендовавшего себя производства мягкой мебели, приоритетным направлением избрали изготовление ее из натуральной древесины (а не ДСП, как раньше). Мебельщикам выделили в крае собственные деляны для заготовок леса.
И вот и это предприятие зашаталось. Впрочем, зарабатывали люди и тут относительно стабильно (при длительных задержках выплат на других предприятиях), но опять же суммы были небольшие. А в этом году, похоже, и сама стабильность стала исчезать. Конечно, повинны в неблагополучии и этого, самого стойкого в Артеме предприятия были прежде всего низкая покупательная способность, высокие цены на сырье от поставщиков да крутые наши налоги и тарифы, постепенно сделавшие свое дело.
Первый сигнал прозвучал еще в мае, в обращении к заместителю председателя Артемовской городской думы Александру Самсонову. В письме говорилось: “Зарплату, а она и без того невелика, не получаем с декабря 99-го. Влачим нищенское существование. Фамилии свои не подписываем, так как боимся гонений, боимся остаться без работы”. В общем, анонимка по вполне понятным причинам. В обращении к Александру Самсонову звучит тревога: десятки людей-де могут быть выброшены за ворота. Ведь дело упирается не в одного-двух человек, только в городской прокуратуре лежит 13 заявлений от уволенных с ОАО “Артеммебель”, тех, кто не может получить расчетные деньги. Говорят, там идет реорганизация. Может, уже и прошла, и такое говорят. Что ж, законом подобное во имя спасения предприятия, если оно оказалось в непростой экономической ситуации, позволяется, тем более с сохранением его основного профиля. Не нарушались бы только права людей.
Эдаким камнем и космодромы можно мостить
А впрочем, и мостили. Например, аэродромное сооружение для тяжелых самолетов за Хоролем, тот же космодром почти. А вообще камень, что вырабатывает ОАО “Дробильно-сортировочный завод” (пос. Заводской), отличается завидной прочностью, влаго-, морозостойкостью. Его используют при устройстве причальных стенок, тоннелей. Но более всего вырабатываемый щебень идет, конечно, на заводы железобетонных изделий в Приморье, Хабаровском крае.
Некогда ДСЗ был цехом завода ЖБИ-3. В 89-м выделился в малое государственное предприятие при том же заводе. Появилась самостоятельность, но львиную долю прибыли продолжал забирать этот гигант стройиндустрии. Вот здесь-то, может быть, редкий случай, но помогло разгосударствление. Акционирование прошло в 92-м, и ДСЗ как-то устоял, хотя в те начальные годы реформ стали стремительно падать объемы строительных работ, потому и глохла стройиндустрия. Завод
ЖБИ-3, например, в 20 (!) раз в сравнении с дореформенным снизил объемы производства, резко сократилось здесь количество работающих. Сегодня флагман стройиндустрии перебивается на небольших порциях заказов, не живет, а существует, но жажда выживания и тут сильна. Нет, надеются не на чудо. Помню, в 96-м ходоки от завода обратились к Валентину Пилюгину, одному из бывших директоров этого предприятия. С его именем связан подъем завода, его расцвет. Пригласили экс-директора, хотя ему было уже 67, снова на этот пост. И он, расчувствовавшись, заявил: “Я подниму завод с колен!” Но ноша была непомерно велика, экономические условия таковы, что даже талантливейший руководитель эпохи социализма ничего не смог поделать. И выживание нынче, думается, прежде всего напрямую зависит от двух слагаемых: способностей руководителя и востребованности продукции. В данном случае второй фактор был почти безнадежен... И надеются тут на возрождение строительной отрасли.
Но вернемся к дробильно-сортировочному и его “голубому камню”, так еще называют сырье для этого завода. Тут спрос на продукцию был, имеется и по сей день. На заводе не жируют, живут, как и все, непросто. Но даже сокращения, которые, естественно, были, проводились малой кровью. Увольняли постепенно тех, кто вырабатывал срок. И сейчас ОАО “ДСЗ” имеет небольшой, но оптимальный состав работающих. Гендиректор завода Павел Поздняков говорит об экономической ситуации на предприятии так: “Она достаточно стабильная, насколько это возможно в наше время”.
Нам не хватает партнерства
Артем - третий по величине город в крае. По уровню развития экономики он сейчас на 24-м месте в крае. Это, конечно, радостных чувств не вызывает. А что надо сделать в первую очередь, чтобы предприятия развивались, восстанавливали свой потенциал? Руководители названных выше предприятий, к которым я обращался с этим вопросом, в один голос заявляли: прежде всего надо радикально изменить налоговую систему, снизить это непосильное бремя.
В Артеме больше года существует некоммерческое партнерство промышленников и предпринимателей, возглавляет его Владимир Новиков, бывший зам. главы администрации города. Активно действующих членов в нем более 20. Это сообщество оказывает юридическую помощь партнерам, консультативную. Да вообще это какое-то единение, которого сейчас так не хватает, возможность действовать в трудные моменты сообща, оказывать друг другу помощь. Думается, деятельность некоммерческого партнерства была бы эффективней, будь потеснее связь с городскими властями (вины партнерства в этом нет). Но, увы, политические страсти в Артеме пока заслоняют все остальное.
Автор: Михаил МАТВЕЕВ, "Владивосток"
