Он был монархистом и публицистом

Вождь мирового пролетариата никогда не был во Владивостоке, впрочем, как и вообще на Дальнем Востоке. Но к Ленину имела отношение одна из глухих приморских деревушек. Истории угодно было распорядиться так, чтобы ее назвали именем человека, которого Ильич знал, но которого на дух не переносил...

В пятистах километрах от Владивостока, на северо-восточном побережье Японского моря стоит небольшой поселок Терней. До 1922 года название этого селения было иным и труднопроизносимым - Грингмутовка.

Газета “Далекая окраина” в 1909 году писала: “Общество новоселов на берегу Великого Океана постановило наименовать свое селение Грингмутовским. Оно не только не имеет своего православного храма, но и находится вдали от церквей... Протоиерей Восторгов обратился с воззванием к москвичам собрать пожертвования на сооружение храма, который грингмутовцы решили назвать в память св. кн. Владимира”.

Кто же передал приехавшему из Москвы члену Святейшего Синода Иоанну Восторгову (в Тернее он никогда не был) пожелания местных новоселов возвести храм? Скорее всего, путешественник Владимир Клавдиевич Арсеньев. К 1909 году он дважды побывал на берегах Тернея и, вероятно, встречался во Владивостоке с приезжавшим сюда в это время из Москвы протоиереем Восторговым.

Возможно, благословляя во Владивостоке партию переселенцев на тернейскую землю, московский протоиерей и предложил назвать село “на краю света” именем своего единомышленника и ближайшего друга Владимира Андреевича Грингмута. В общем, назвали дальневосточную деревеньку в память “почившего в бозе” в 1907 году в Москве общественного деятеля - редактора известнейшей в России газеты “Московские ведомости”.

Пролетарский вождь и учитель Ленин в своих трудах частенько обличал редактора Грингмута и его газету, называя “МВ” самым реакционным органом российской печати. В таких же тонах большевистская пресса преподносила и самого Грингмута: русский реакционный публицист, выступал против малейших проявлений освободительного и революционного движения, защищал царское самодержавие и привилегированное положение православной церкви, стоял на позициях великорусского шовинизма в период революции 1905-1907 годов.

Грингмут “происходил от иностранных евреев, принял православие”. Дворянин. Прожил нельзя сказать что длинную жизнь - 56 лет. Женат был на дочери надворного советника, родившей ему четырех дочерей. Окончил Московский университет. Служил преподавателем, а затем и директором пользовавшегося высокой репутацией лицея имени цесаревича Николая в Москве.

Как о педагоге о Грингмуте по Москве ходили разные слухи. Больше положительные. Сошлюсь на отрывок из воспоминаний одного из бывших лицеистов: “Нашему выпуску из преподавателей-лингвистов повезло только в отношении греческого языка. В течение нескольких лет Грингмут преподавал настолько искусно, что об уроках его осталось благодарное воспоминание. Ему удавалось расшевеливать к делу самых сонных байбаков. Грингмут по классической древности просветил нас больше всех своих коллег”.

Литературовед князь Щетинин, познакомившись с Грингмутом, когда тот уже был редактором “Московских ведомостей”, внешность его описал следующим образом: огромная тучная фигура с лысой как колено головой и с чрезвычайно крупными чертами круглого толстого лица, на первый взгляд, несколько сонного и апатичного. Однако, добавлял князь, апатичность Грингмута сменялась высочайшей экспрессией, когда ему доводилось отстаивать в спорах свои убеждения и принципы - слезы на глазах, или эти же глаза метали искры, щеки покрывались юношеским румянцем.

Когда пронесся над Россией первый революционный вихрь, Грингмут возглавил монархические организации в Москве и сделал “МВ” партийным органом широко известного “Союза русского народа” и на первой странице газеты под самым заголовком жирным шрифтом напечатал девиз: “А прежде всего дума должна быть распущена!”

Приведу образец высказываний самого Владимира Грингмута в “МВ”, в чем-то удивительно современный и перекликающийся с выступлениями отдельных сегодняшних политиков: “Мы, монархисты, верноподданные нашего царя, ни на секунду не должны упускать из виду, что все эти гг. Стасюлевичи, Арсеньевы, Слонимские, Гольцевы (общественные деятели, современники Грингмута. - Ред.) - наши открытые враги и тайные враги России. Что для них родина? Пустой звук. Они были бы рады, если б инородцы растащили ее по кусочкам, если бы подверглась гонению наша православная церковь и если бы лучшее достояние нашей великой истории - самодержавие русских государей уступило место жидовской республике”.

Главное, чего ему не могли простить революционеры всех мастей, а тем более большевики, - это отстаивание неприкосновенности частной собственности на землю, которое сделалось, по выражению незабвенного Ленина, “основным мотивом и речей Николая II, и воплей Грингмута и Ко”.

Газеты между тем, откликаясь на рождение на берегу Тихого океана селения Грингмутовка, писали, что эта народная память о Владимире Андреевиче тем более отрадна, что знаменует приверженность дальневосточных новоселов тем принципам православия, самодержавия и народности, которым честно и верно служил покойный патриот до последнего своего вздоха.

Российская пресса, в том числе и “Московские ведомости”, призвала жертвовать средства на строительство храма в далекой Грингмутовке. В деревне успели возвести временную, небольшую, из кедра церковь-школу. Строительству большого храма имени святого князя Владимира помешала первая мировая война, а затем Октябрьская революция. После окончания в 1922 году гражданской войны, которая почти не затронула деревню Грингмутовку, название последней, замененное окончательно на Терней, исчезло из документов и с географических карт. А грингмутовцы, жившие по тем временам довольно зажиточно, потеряли розданные им самодержавием частные земельные наделы, за неприкосновенность которых так отчаянно боролся ныне совершенно забытый Владимир Андреевич Грингмут. В 1929 году в бывшей Грингмутовке комсомольцы разрушили церковь.

Автор: Евгений СУВОРОВ, действительный член Русского географического общества, пос. Терней, специально для "В"