Владивосток-140: факт, события, люди

Стало уже доброй традицией праздновать день рождения Владивостока. Даже те, кто на время уезжает из него, не забывают об этом. В начале века старожилы города, покинувшие по каким-то причинам берега Японского моря, нередко устраивали такие встречи в одном из самых шикарных ресторанов Санкт-Петербурга.

Эту традицию продолжили и те, кто в октябре 1922 г. навсегда покинул родину и провел остатки своих дней на чужбине. Бывшие владивостокцы собирались на празднование каждого юбилея города. Некоторые из них оставили свои воспоминания о дореволюционной жизни далекого русского города на самой восточной окраине России. К 100-летию Владивостока газета “Русская жизнь” в Сан-Франциско напечатала по этому поводу большую статью за подписью С. Бельдинова. Вот отрывок из нее:

“Молодой город обустраивался по последнему слову техники, поэтому он был красивее старейших сибирских городов. Магазины таких фирм, как “Кунст и Альберс”, И. Чурина, Лангелитье и других, не снились в то время этим городам. А базар... Не тот базар, который в последние дореволюционные годы был перенесен на Семеновский ковш, а старый: маленький, экзотически своеобразный, что был у самой бухты, в центре, около городского сада (ныне это главная площадь краевого центра. - Прим. ред.). Не базар, а музей всех даров морского дна и таежных недр.

На земле - большие лотки из белой жести, на которых, среди водорослей, все виды морских даров. Каких только рыб здесь нет! От косоглазой камбалы до пузатых морских бычков, верхогляды, пила-рыба, треска... Не перечтешь! Крабы, морские пауки, большие и малые, молодые осьминоги (для китайцев съедобные). Раки, красные вареные, раковые шейки, малюсенькие, что “чилимами” здесь прозывают. Вкусное легкое блюдо. Под пиво, под разговор таких чилимов можно незаметно скушать до сотни, потому и порциями их подают не меньше 50, и тащат целыми горами.

Около балаганчиков, на разостланной парусине, чаще брезенте, кучи самых разнообразных фруктов: яблоки, апельсины, ананасы, японская хурма, маленькие сладкие мандарины в небольших ящичках, по 25 в каждом, за 20 копеек. На ветках гроздьями - бананы, виноград всевозможных сортов, малюсенькие померанцы. Масса всевозможных цветов: разных видов пальмы, олеандры, белые ландыши, лилии, крупные пионы, ирисы.

Изделия китайских кондитерских: большие и малые, круглые и квадратные вафли. Особенно сладкие из священного риса “сальбе”, такие сладкие, что у грешников зубы не выдерживают и болезненно ноют.

Много больших и маленьких черепах и обезьян, которых здесь зовут макаками. Кстати, для китайца нет большей обиды и оскорбления, если назовут его макакой или черепахой.

Китайцы очень любят своего маньчжурского соловья. На базаре на длинных шестах качаются большие клетки с этими забавными птичками, которые, собственно, даже не поют, а лишь прищелкивают, и то только в такт той мелодии, которую им насвистывают.

На базаре всего много и все баснословно дешево, особенно зелень и куриные яйца: 40 копеек сотня. Дорого только говяжье мясо. Хозяйкам во Владивостоке незачем было ходить на базар. Весь город обслуживал Ван Фузин, или, по-русски, просто Вася. Он являлся тотчас же, едва вы только успевали перебраться на квартиру.

Ван Фузина - Васю все знали: в его руках - вся торговля. Если с Васей произошло разногласие - в суд он не пойдет, но и для спорщика не легче: ни один носильщик для него ничего не принесет, и на базаре ни один китаец-торговец ничего ему не отпустит.

Потому ли, что старый замечательный базар-музей был вблизи адмиральского дома, ни пьяных, ни буянов там не было. Перемещенный на большую Семеновскую площадь, вблизи Амурского залива, он сразу потерял свою чарующую экзотику. Все спряталось в больших магазинах с зеркальными стеклами, по специальностям. Даже ручная торговля, лотки - под особой крышей. В силу ли большого простора площади или по каким иным причинам, на новом Семен-базаре появилось много предсказателей судьбы. Гадали на морских свинках и белых мышках и на картах тоже. А по праздничным дням здесь шли рукопашные драки. Между матросами и пехотинцами была вражда. Ходят они на Семен-базар только группами: не приведи господи оторваться от колонны, одинокому попадет за милую душу.

Сразу после Пасхи, а случалось, и на самой Святой неделе прибывали во Владивосток на стоянку в бухте Золотой Рог наши военные корабли. Едва таковые показались на горизонте, как всюду слышались радостные возгласы:

- Эскадра пришла!

На средину огромной бухты величественно, тихо, спокойно вплывали расцвеченные флагами, при встречных пушечных салютах, наши крейсера и броненосцы: “Петропавловск”, “Рюрик”, “Память Азова”, “Изумруд” и другие. Владивосток сразу точно преображался, подтягивался, принаряжался; у всех веселое, праздничное и радостное настроение. Понимали жители, что это не простые корабли, а оплот и утверждение нашего могущества в водах Тихого океана и на Дальнем Востоке.

Матросы - народ веселый: гуляют, сорят деньгами, но иногда и бесчинствуют. Перед вечерней зарей, по корабельному свистку, вынуждены моряки, все бросив, спешить в свою часть. Приходилось наблюдать удивительное явление на базаре. В каком бы разгаре ни был кулачный бой, он моментально прекращался, едва только показались женщины.

Позднее, в апреле 1916 года, получив военную командировку, я прибыл во Владивосток. В первый праздничный день отправился на Семен-базар. Ни драк, ни плясок. Знакомые разъяснили:

- Война, не до плясок...

В праздничные и воскресные дни военные корабли нарядно расцвечены флагами. В послеобеденное время разрешается желающим осмотр кораблей. Не требуется никаких разрешений и документов. Можно подплыть на китайской шаланде к крейсеру, с которого спускается трап, на борту встречает дежурный офицер, который показывает прибывшим весь корабль, от кают господ офицеров до машинного отделения. Показывает все вооружение, вращательные пушки, минокидатели, преградительные и предупредительные аппараты.

Ежегодно в свой новый год, в январе месяце, китайцы проводили торжественное шествие с драконом. Шествие начиналось от кумирни на Китайской улице, шло вдоль всей Светланской улицы до Матросской слободки в Гнилом углу и обратно к кумирне.

Китайцы несли огромного дракона, выделанного из прозрачной, как тонкое стекло, рыбьей кожи. Кожа эта, натянутая на обручи, составляла 12 круглых цилиндров, соединенных между собой. Процессию сопровождают живущие в городе буддисты: китайцы, корейцы; что-то уныло напевают, порой кричат, у них есть поверье - чтобы быть услышанным, надо бога разбудить. Поэтому здесь же усиленно хлопают хлопушки, раздается фейерверочная стрельба.

Владивосток жил тихой, покойной и радостной жизнью. В то время корыстных грабежей и разбоев почти не было, но очень часто газеты отмечали случаи самоубийства. Основная причина - тоска и одиночество. Слишком мало было женщин. Первое время, до 1890 года, таковых, по статистическим данным, приходилось одна на четверо мужчин.

Самая отдаленная окраина нашего отечества, Владивосток, уже к 1890 году имел женскую и мужскую гимназии, портовую навигационную школу. Когда городу еще не было и 40 лет, во Владивостоке основали высшее учебное заведение - Восточный институт, воспитавший и давший стране много видных ученых, общественных и литературных деятелей.

Революция прошла во Владивостоке бурно. Большевизм как-то обезличил прекрасный город, убив его яркий, самобытный колорит... Жители, которые отвоевывали кусочки тайги и потом оказались в центре города, были ликвидированы как крупные домовладельцы. Старики-служащие Торгового дома “Кунст и Альберс” были до старости обеспечены фирмой, которая аккуратно посылала им из Германии жалованье по последним ставкам.

- За что получаете из-за границы деньги? - спросили у них. - За шпионаж?

Стариков расстреливали, семейства отправляли в ссылку”.

К сожалению, пока архивные поиски ничего не дали и биография самого С. Бельдинова остается для нас загадкой. Правда, в библиотеке Общества изучения Амурского края хранится небольшая брошюрка, автором которой он является, с теплой дарственной надписью, адресованной В. Арсеньеву...

Автор: Амир ХИСАМУТДИНОВ, специально для "В"