Нам дороги эти позабыть нельзя

Вере Степановне Бабич было 18, когда она впервые услышала о войне.

- Иду по улице, - рассказывает она, - и вдруг по репродуктору: “Фашистская Германия вероломно напала...”

Люди восприняли это по-разному. Кто-то вскрикнул: “Что же мы делать-то будем?” Раздались и решительные возгласы: “За Родину сражаться - стоять насмерть!” А я растерялась, испугалась и бегом домой к маме.

В госпитале

Мама с братом, как только война началась, в партизаны ушли. Я поехала на грузовике к двоюродной маминой сестре в Запорожье, а оттуда - в Свердловск. Там только работающих оставляли в городе. Мне пришлось отправиться дальше - в Канск, где я получила направление от военкомата в госпиталь.

Спали мы по два-три часа: раненых уж очень много было. Я переживала, плакала, просила другую работу. А мне в ответ: “Надо - и все”.

Помню: несут на носилках одного. Он кровью истекает, и я рядом со слезами на глазах. Иду и поддерживаю что-нибудь: то костыли, то полотенца, то бинты. Проработала там с полгода, больше просто не выдержала. И снова в военкомат. Там спросили: “Куда вас устроить?” А я в ответ: “Не знаю”. Тут предложили в армию идти - за Родину сражаться. Я согласилась.

Думали, на фронт...

Собрали таких же, как я, 250 человек. Посадили в эшелон. Мы думали, что на фронт едем, на запад, а приехали во Владивосток. Разместили всех нас в экипаже. Меня направили в учебный отряд подводного плавания, где уже собралось более 150 девушек. Там обучали трем специальностям: слесаря, кладовщика и радиста. Я работала раньше продавцом, и мне предложили стать кладовщиком. Здесь мы и строевой занимались, и вскакивали по тревоге, и с автоматами на Змеинку бегали, и так шесть месяцев.

А потом новое назначение: в зенитный полк. Его штаб размещался на одной из сопок Владивостока.

В Страну утренней свежести

Через два или три дня, точно не помню, из штаба пришел приказ: отправить весь полк девушек на корабле в Корею.

Корабль снялся с якоря и взял курс на Сейсин. Мы спали на палубе с оружием. Под головой вещмешок с пайком, состоящим из банки консервов да сухарей.

Шли медленно, ведь кругом мины. Часто по трансляции раздавалась команда: “Надеть спасательные жилеты! Проходим минные поля”.

Да, когда к Сейсину подходили, увидели жуткую картину: в воде плавали трупы. Грохота войны слышно не было, а столько погибших! Пришлось нам их из воды на берег вытаскивать.

Вражеский самолет

Километров за 40 от Сейсина, где мы выгрузились, шла война. В горах в блиндажах засели японские пулеметчики. С ними возникали короткие перестрелки.

Нам пришлось стрелять только один раз - по самолету. Командир приказал было развернуть орудия и открыть огонь.

Японский самолет покружил и повернул восвояси - мы не попали... Потом орудия законсервировали, а меня перевели в штаб телефонисткой. Я от Сейсина до Расина пешком прошла - связь восстанавливала.

Обстрел

Когда мы в Расин пошли, взяли с собой катушку 35-килограммовую - провод прокладывали от штаба. По деревьям бросали, где как можно было спрятать. Идем, значит, вдруг выстрел. Мы - кто куда: в ямы, окопы. Оружия-то у нас не было, ведь задание - провод проложить. Девушку одну ранило в плечо, я колено повредила, когда падала, видите - опухшее. Но ничего, главное - выбрались и задание выполнили.

И тогда мечтали о любви

Расскажу о своем муже. В экипаже мне предложили учиться на кладовщика. А строевые занятия вел красивый высокий лейтенант, на которого я сразу глаз положила. Познакомились, начали встречаться. Я брала увольнительные - и в город, к нему.

Шесть месяцев пролетели незаметно. Я попала, помните, в зенитный полк. Он приходил к нам в штаб, на сопку, а его там задерживали. Не положено. И мы стали встречаться опять в городе.

Шел 45-й год, весна! Вот-вот должна была начаться война с Японией. И она началась. Но, правда, в августе наш полк отправили в Корею. Пришлось с Василием Евтроповичем, который, кстати, был старше меня на восемь лет, расстаться.

Разыскал!

После демобилизации мы с подружкой вернулись во Владивосток. Она пригласила меня пожить у нее, пока я не найду себе квартиру. Приехали мы в домик к ее бабушке. А там - сестра подружки с тремя детьми, муж, бабушка, да еще нас двое.

Переночевала я на полу. Ох, как холодно было! Зима. А утром пошла квартиру искать. Там, где сейчас базар на Луговой, жила учительница в двухкомнатной квартире. Сына ее на фронт отправили, не вернулся еще. Пустила она меня к себе. С марта по июнь жила у нее. Устроилась работать (на целых 20 лет!) продавцом пива в ресторан “Золотой Рог”.

Сидим как-то с Полиной Ивановной, чай пьем. Вдруг стук в дверь. Полина Ивановна: “Кто там?” А ей в ответ: “Я, Бабич, а у вас живет Вера?” Дверь распахнулась. Я не поверила своим глазам - это был тот самый лейтенант... Он схватил меня в объятия и говорит: “Больше я тебя никому не отдам”. А на вопрос, как же он меня нашел, ответил: “Любовь помогла”.

На третий день после нашей встречи он получил увольнительную и мы расписались в райисполкоме. Нам дали комнату. И прожили мы в любви и согласии 50 лет...

Вот такой рассказ длиною в жизнь.

Автор: Елена ТУЛЬЦЕВА