В роддом родился... конфликт

Российским крестом называют специалисты трагическую ситуацию в стране, когда смертность упорно превышает цифры рождаемости. Врачи добавляют красок: здоровье женщин России таково, что лишь 10 процентов родов протекает нормально, остальные 90 - с патологией. Женщины массово страдают анемией (малокровием), а это прямое следствие плохого, скудного питания. Экологическое неблагополучие, нищета, непроходящее состояние тревожности будущих мам дают свою статистику: увеличилось количество тяжелых токсикозов, заболеваний почек, сердца, щитовидной железы. Пустуют койки в послеродовых отделениях - мало рожают. Зато переполнены отделения сохраняющих: почти половину срока, а нередко и весь срок женщины попросту вылеживают. Факты вопиют: все, что касается женского здоровья, будущего поколения нации, нуждается в особом внимании... Вот почему страсти, разбушевавшиеся в коллективе роддома № 6 г. Владивостока, привлекли внимание корреспондента “В”.

28 апр. 2000 Электронная версия газеты "Владивосток" №778 от 28 апр. 2000

Российским крестом называют специалисты трагическую ситуацию в стране, когда смертность упорно превышает цифры рождаемости. Врачи добавляют красок: здоровье женщин России таково, что лишь 10 процентов родов протекает нормально, остальные 90 - с патологией. Женщины массово страдают анемией (малокровием), а это прямое следствие плохого, скудного питания. Экологическое неблагополучие, нищета, непроходящее состояние тревожности будущих мам дают свою статистику: увеличилось количество тяжелых токсикозов, заболеваний почек, сердца, щитовидной железы. Пустуют койки в послеродовых отделениях - мало рожают. Зато переполнены отделения сохраняющих: почти половину срока, а нередко и весь срок женщины попросту вылеживают. Факты вопиют: все, что касается женского здоровья, будущего поколения нации, нуждается в особом внимании... Вот почему страсти, разбушевавшиеся в коллективе роддома № 6 г. Владивостока, привлекли внимание корреспондента “В”.

Городская власть затеяла в роддоме реорганизацию. Что ж, дело хорошее, весь мир постоянно что-то реорганизует и улучшает. Но мы-то тертые, мы знаем, как порой это делается у нас. И потому коллектив, включая главврача, напрягся.

Забегая вперед, скажем: реорганизация закончилась сокращением главного врача Натальи Шевченко. Взяли да и выставили человека, который 10 лет служил этому роддому верой и правдой, выпестовал его, содержал в порядке. А теперь оказался не ко двору.

Суть реорганизации - почти “глобальна”: шестой роддом на ул. Завойко, что в районе проспекта 100-летия Владивостока, присоединили к роддому № 1 на ул. Пушкинской в качестве филиала, и весь этот родильно-гинекологический конгломерат возглавил главврач первого роддома Виталий Мельников.

Мы тертые и знаем: жизнь штука жестокая, и когда лес рубят и реорганизуются предприятия, щепки, конечно, летят. Беда в другом: почему-то с удивительной легкостью жернова перемен перемалывают судьбы, проходятся по человеческим отношениям. А любая, вроде бы даже не слишком крутая управленческая ситуация оборачивается оскорблением, обидами, тревогами, непониманием, интригой. Будто так и надо. Да не надо так!

Закрыть нельзя сохранить

Поначалу, еще осенью 1999 года, речь пошла о закрытии шестого роддома: в самом деле, рождаемость по стране и по краю упала, а количество роддомов со всем персоналом - как в лучшие времена.

К счастью, само существование роддома отстояли. Шум тогда подняла главный врач Наталья Шевченко. Краевое управление здравоохранения поддержало: учреждение надо сохранять. Согласился и горздрав: ну ведь будет жизнь налаживаться, и станут мамочки заводить по двое, а то и трое детишек, вот тогда вновь развернет медицинские силы “шестерка”. А пока...

А пока 6 марта 2000 года выходит постановление и. о. главы Владивостока Ю. М. Копылова о реорганизации роддома № 6 путем присоединения. “В целях рационального использования финансовых, материальных и кадровых ресурсов”, - сказано в документе.

“Шестой роддом считается слишком узкопрофильным медучреждением, - поясняет позицию городской администрации начальник горздрава Виктор Струков. - Да это и вовсе не роддом, потому что дети тут вообще не рождаются, а женщины только сохраняют беременность. Есть здесь также отделение абортов. И потому по новым документам Минздрава такое учреждение может быть лишь отделением многопрофильной клиники либо полноценного роддома. Вообще во всем мире тенденция на развитие крупных медучреждений. Потому что в крупной больнице более эффективно работает диагностическая и медицинская аппаратура, рациональнее используется труд персонала”.

К сожалению, это логичное объяснение прозвучало в коллективе реорганизуемого роддома уже тогда, когда люди успели пережить не лучшие минуты своей жизни - страх за свое рабочее место и, если хотите, за судьбу. Уже были отправлены тревожные письма по инстанциям, уже безудержно выплескивались через край слухи.

“Представьте, - говорит Наталья Шевченко, - я - главный врач роддома, коллектив волнуется, а я не могу добиться в горздраве, чтобы мне сказали элементарное: какова идея реорганизации, что хотят сделать, кого и сколько сократить! На все мои вопросы мне ответили: придумаем - скажем. Не пригласили, не советовались, решили все сами. Будто я и коллектив тут никто”.

Наконец, когда представительные делегации из городской администрации приехали и рассказали о своих намерениях, заверив, что врачи, акушерки, санитарки - все остаются на своих местах, у всех сохраняется жалованье, а у врачей даже повышается, и под сокращение попадает лишь несколько человек из управленческого аппарата, страсти потихоньку улеглись. Но отнюдь не все.

В горздраве утверждают, что реорганизация даст существенную экономию средств. Да и вообще для нее были веские основания.

“Без сомнений, со мною попросту расправились, - заявляет Наталья Шевченко. - Избавились - за строптивость, за то, что отстояла свой роддом, не допустив закрытия. Что слишком бескомпромиссна. Что отстаиваю интересы пациенток”.

“При чем тут интересы пациенток? Они не пострадают, наоборот, все будет организовано эффективнее! И здание мы для городского здравоохранения сохранили, - парирует городской акушер-гинеколог Владимир Сергеев. - Если весь медперсонал остается на своих местах, сохраняется база, о каком ухудшении можно говорить?”

“Я уже смирилась: мне здесь не работать. Но уже на первом собрании в коллективе раздали бланки с ласковым названием “Предупреждение”. Кто не подпишет - волен увольняться. Но самое главное: не может медучреждение работать на два дома за 15 км друг от друга. Это просто глупость какая-то. Служба анестезиологии и реанимации, поделенная на две части? Два приемных покоя? И одна старшая акушерка на два корпуса - тогда как роддом нуждается в особом соблюдении санэпидрежима. А лекарства, за которыми надо ехать через весь город?” - настаивает на своем Наталья Шевченко.

“Нормальная практика в мире, - убеждают в горздраве. - Клиника Федорова разместила филиалы по всей стране, которые работают так же безупречно, как в “метрополии”. Наш краевой диагностический центр с двумя корпусами - тоже хороший пример. Расстояние не мешает хорошей работе, если дело поставлено профессионально”.

И тогда Наталья Шевченко подает в Арбитражный суд иск об отмене постановления городской администрации.

Тем временем, как и бывает в подобных случаях, коллектив роддома разбился на два лагеря: тех, кто поддерживает прежнего главного врача, и тех, кто смирился и успел сработаться с новым.

Что и говорить, доводы и тех, и других по-своему убедительны. Оказалось, например, что врачи давно обижены на Шевченко: недоплачивала зарплату, срезав ставки. Зато средний медперсонал стоит за нее горой: “Достаточно сходить на экскурсию в первый и наш, шестой, роддом, чтобы выбрать, какого главврача оставлять на должности. В ее владениях полный порядок - начиная с операционной и заканчивая больничной кухней и прачечной”.

Главный специалист акушерско-гинекологической службы департамента здравоохранения края Татьяна Станкевич тоже считает, что Наталья Шевченко - очень сильный руководитель. А вот начальник горздрава Виктор Струков не согласен: “У нас есть акты ревизии КРУ еще трехлетней давности, где обнаружены настолько серьезные финансовые нарушения, что уже тогда встал вопрос о служебном соответствии. Например, чего стоит факт, что горздрав выделил ставки для усиления реанимационно-анестезиологической службы. Вместо этого в штате появились слесарь, архивариус, другие хозединицы. За счет лишних ставок она поощряла лишь приближенных к себе нескольких верных человек. Ну и т. д...”

“Интересно - 10 лет я была нужна! - с горечью подводит итог Наталья Шевченко. - И вот теперь оказалась неугодной новому начальству...”

12 апреля состоялось заседание Арбитражного суда. Иск отклонен, постановление городской администрации осталось в силе. Наверное, и страсти скоро улягутся. Разве что у кого-то останется осадок в душе. Да у Натальи Шевченко - горькая обида...

Кто начальник, а кто дурак?

Какие-то люди у нас негибкие: их “уходят” сплошь и рядом, а они все никак не могут привыкнуть... А может, все-таки “уходят” как-то неправильно?

Есть такая наука - психология управления. Это когда жернова перемен скрежещут, но при этом учитывается, что человек - тонкий и нежный инструмент. И к факту этому относятся не как к досадной помехе - “каждый со своим норовом!”, а с уважением. С признанием достоинств. И слабостей. И это не просто утонченные правила этики. Это - наука. Со своими законами, почти математическими.

Когда уважаемый муниципалитет затевает реорганизации, пусть самые что ни на есть благоприятные, но руководитель узнает о самом факте и о сути изменений в последнюю очередь - это грамотно и уважительно? Когда на общих собраниях коллектива в адрес человека, главного врача, с которым этот коллектив нормально проработал и прожил 10 лет жизни, раздаются “конфиденциальные сведения” (не подтвержденные документально), что он-де забор украл, - это нормально? Этично? Достойно - нет, не “бывшего”, а нынешних, вершащих судьбы? Приходящих к власти?

Любую управленческую процедуру можно изготовить. Либо наполнив ее недомолвками, подводными течениями. Либо ясностью намерений и честностью - даже по отношению к тем, кого сокращают, снимают, реорганизуют. И все сделать деликатно, аккуратно, красиво. Один из вариантов - объявить, например, конкурс, как делают в цивилизованном мире: подготовленные люди вступают в борьбу, причем вполне легально, при свете прожекторов. Представляют проекты: мы хотим сделать наше учреждение профессионально безупречным и при этом - бюджетное - еще и не беспомощным экономически. Кто лучше?

“Мы предлагаем Наталье Николаевне место рядового врача, могли бы предложить и хорошую должность, но вы же видите, какая она конфликтная. Мы объединили две поликлиники таким же путем, но там прошло все абсолютно спокойно”, - сказали в горздраве. “Со мною даже никто не разговаривал!” - сокрушается Шевченко.

Я не знаю, кто говорит правду, а кто лукавит. Да это и неважно. Я знаю, что слишком часто с людьми обращаются именно так: “Посторонитесь, этот человек теперь займет ваш кабинет”. Только новенькому важно учесть: если сегодня, не церемонясь, выбросили “генерала в отставке”, то завтра такая судьба может ждать и его. Увы, такова система. И потому жива истина: ты начальник - я дурак, я начальник - ты дурак...

Автор: Марина ИВЛЕВА, "Владивосток"