Монголия: новое время - новые танцы

Жизнь и профессия Туи определились в десятилетнем возрасте. Она играла с соседскими ребятами во дворе своего дома в Улан-Баторе, когда к ним подошел человек и спросил, не хотят ли они записаться в балетную школу. Тогда, в 1967 году, в Монголии никто толком не знал, что такое балет. Но дети с радостью побежали за ним, чтобы предстать перед комиссией, проверявшей физические данные потенциальных танцоров, и после отборочного тура Тую приняли в школу.

- Мой папа ничего не понял, - смеется Туя. - Меня посадили на поезд и увезли в Москву в балетное училище.

Вообще-то ее имя Ренцендорджиин Туяцецег, но для удобства друзья и родные зовут ее Туя. В общей сложности Туя провела в России 13 лет - сначала в Московском хореографическом училище, потом в Ленинградской консерватории, где училась на балетмейстера. До 1986 года танцевала в Монгольском национальном театре оперы и балета, потом работала там хореографом и даже поставила “Лебединое озеро”.

Но недавно Туя ушла из театра: нет больше сил наблюдать упадок любимого искусства. Монголии сейчас не до балета.

Возможно, часть проблемы заключается в том, что это искусство никогда не было родным для монголов. В 1957 году в Улан-Баторе состоялась премьера “Бахчисарайского фонтана”, и благодаря простоте трагической истории любви и ярким декорациям он вызвал большой интерес у народа. Потом был долгий период прививания любви к балету, трудовые коллективы обязывали посещать спектакли. К началу восьмидесятых балет в Монголии полюбили, он стал популярен. И поскольку практически все артисты учились в России, то спектакли были поставлены на хорошем уровне, а исполнение было первоклассным. До сих пор на театральных афишах можно увидеть родные для нас названия: “Жизель”, “Пахита”, “Лебединое озеро”. Но сегодня зал театра в лучшем случае заполнен на треть.

Пытаясь найти выход из тупика, Туя решила представить своей стране “танец модерн”, который зародился в России в 20-е годы и потом оформился как искусство в Америке. “Он ближе к фольклору, не так тяжело воспринимается”, - считает Туя. И потому одной из задач ее первой постановки, представленной на суд зрителя в прошлом году, было возвращение к древним истокам монгольской культуры.

Ее балет “Великая легенда” повествует о том, что монголы произошли от серого волка и газели, но почему-то забыли об этом и начали истреблять волков, не жалея ни их детей, ни волчиц. Природа, не выдержав дисбаланса, начала мстить людям, убивая их своими стихиями. В конце концов остается в живых один волк и один человеческий детеныш. Волк решает оставить ребенку жизнь, а вместе с тем и надежду человечеству на выживание.

К сожалению, мне удалось посмотреть балет только в записи, но все равно впечатление было очень сильным. Зрители поначалу не знали, как реагировать. К Туе подошли кочевники-скотоводы и сказали, что у них от тяжелой музыки разболелась голова. А один дедушка пожаловался, что он вообще перестал что-либо соображать, ему казалось, что он сходит с ума. Но по продолжительным овациям по окончании спектакля Туя поняла, что народ все-таки принял этот балет.

У нее пока нет постоянной труппы, но зато есть своя школа для детей, где она обучает девочек танцам, а мальчиков - тхэквондо. В коридоре, ведущем в уютный балетный зал со станком, зеркалами и фортепиано, пяти-шестилетние дети спят на одеяле, расстеленном прямо на полу, тут же аккуратным рядком стоят крошечные туфельки и ботинки. После сонного часа они еще будут учить английский и монгольский языки. Кто знает, может быть, это и есть будущая культурная элита нации.

Автор: Нонна ЧЕРНЯКОВА