Как Фроловы “мотают срок” на воле

Есть такая детская игра. Предлагаются две, с первого взгляда, абсолютно одинаковые картинки, нужно найти различия. Взгляните на эти снимки. Они сделаны с интервалом почти в три года. На фото одна семья. Заметили разницу?.. Увы, из их жизни исчез не только стол с нехитрым угощением...

Сначала семья училась жить без работы, без денег, без прописки. Сейчас привыкает обходиться без отца и мужа.

Газета “Владивосток” уже дважды (в феврале и июне 1997 года) писала о Фроловых, переселенцах с Севера. Напомним их историю: супруги Ольга и Павел, отработав в рыболовецком колхозе им. Вострецова, что под Охотском, в общей сложности больше четверти века, от отчаяния и полной безнадежности (колхоз развалился, и даже грошовую зарплату выдавать перестали) вынуждены были покинуть родные места. Оставили все: отличную 3-комнатную квартиру, огородик, старых друзей. С двумя детьми на руках: 8-летней Настей и 2-годовалым Антошкой, собакой Рябчиком перебрались во Владивосток, где проживали ближайшие родственники.

Первое время торговали на улице мылом, зубной пастой, туалетной бумагой, потом глава семьи занялся частным извозом. И все это время Фроловы не уставали обивать чиновничьи пороги и писать челобитные во все инстанции. Дело в том, что согласно ряду постановлений правительства (№ 1141 от 4.11. 1993 г., № 757 от 23.05. 1996 г.) им должны предоставить жилье или безвозмездные субсидии на его строительство, приобретение на территории России, так как они проработали на Севере не менее 10 лет. А еще единовременную помощь на каждого члена семьи.

Но все эти права оказались лишь бумажными журавликами в небе. На земле Фроловы-большие и Фроловы-маленькие который уж год мытарят срок.

Не так давно мы снова побывали в гостях у “внеплановых” переселенцев, как их окрестили чиновники. Дети подросли - Настя уже в пятом классе, круглощекий крепыш Антошка все больше становится похожим на папу, только отец с ними теперь не живет.

- Я его не виню, - устало и равнодушно роняет Ольга, она тоже сильно изменилась за это время: похудела и как-то сникла. - Измучила его такая жизнь. Сломался, хоть и крепкий с виду мужик. Опять подался на Север. Алиментов нет, потому что нет постоянной работы. Живем на то, что приношу я, вкалывая уборщицей на две ставки. Это 580 рублей. Из них 180 плачу за детский садик, 114 - за комнату в общежитии. Спасибо руководству Дальрыбвтуза, уже четвертый год живу с детьми под их крышей, если бы не они - давно бы на улице оказалась. Но все равно это временный вариант, если смотреть по закону, мы тут на птичьих правах.

Ольга однажды пробовала устроиться дворником, чтобы получить пусть ведомственную крышу над головой - здоровье подвело. Попала в больницу. У нее серьезный недуг. И каждый день такой отчаянной жизни идет у нее за десять...

В небольшой комнатке - двухъярусная кровать (местный столяр переделал из двуспальной), развалюшный диванчик, изрядно пообветшалый ковер - примета прошлой благополучной жизни. Жив еще импортный телевизор - премия за ударный труд на Севере, а вот плотной шеренги книг в дорогом переплете уже не видно.

- Ты по-прежнему любишь рисовать? - интересуюсь я у Насти. Девочка в ответ лишь равнодушно пожимает плечами.

- Она уроки на подоконнике делает, какое тут рисование, - вступает в разговор Ольга, - да и карандаши приберегаем для школы. Новые-то не на что купить...

Фроловым изначально не повезло. Миграционная краевая служба помогает лишь тем, кто вписывается в рамки закона “О беженцах и вынужденных переселенцах”. Хотя по логике вещей эта семья тоже вынуждена была переселиться, чтобы не уморить детей голодом и сохранить им хоть какое-то здоровье. К тому же они оказались в числе официально не оформленных. И еще: приехали не из горячей точки, а совсем наоборот.

В администрации Владивостока Фроловой недавно вообще заявили: прежде чем уезжать - нужно было с юристом проконсультироваться, теперь нечего жаловаться...

Просматриваем толстую пачку документов - свидетельство неравной борьбы, которую Ольга мужественно ведет все эти долгие годы. Справка о том, что семья Фроловых стоит на учете в управлении социальной защиты как малообеспеченная... Документ, подписанный заместителем главы администрации В. Житковым (13. 10. 1999 г.): “...В связи с отсутствием в администрации города резерва свободного для распределения жилья и огромной очередностью граждан на получение квартир (более 15 тысяч семей) решить вопрос о предоставлении жилой площади семье Фроловых во внеочередном порядке в настоящее время не представляется возможным”... Письмо С. Горячевой, заместителя председателя Государственной думы, в адрес Ю. Копылова от 15. 09. 1999 г. с просьбой рассмотреть ситуацию и по возможности содействовать положительному решению проблемы.

К слову, возможность такая недавно появилась. Как сообщил в газете “Владивосток” от 14. 03. 2000 г. председатель краевого комитета по архитектуре и капитальному строительству Сергей Ахапакин, “...для северян построено 36 квартир общей площадью 2272 кв. метра во Владивостоке на ул. Артемовской и в Уссурийске на ул. Некрасовской и Комсомольской. По жилищным субсидиям - семь квартир площадью 387 кв. метров... Документы на эти квартиры уже переданы в администрации Владивостока и Уссурийска для распределения”.

Прочитав это радостное известие, Фролова снова отправилась в мэрию Владивостока. Но тут выяснилось: квартиры предназначены для вновь прибывших северян. Выходит, что Фроловы тогда, в 1996-м, поторопились. Тот факт, что с сентября 1997 года Фроловы стоят на учете на получение жилья как граждане, выехавшие из районов Крайнего Севера, в расчет почему-то не берется.

Для того чтобы воспользоваться декларированными посулами, Ольга Фролова решила последовать бесплатному совету, который ей дали в официальном письме из Госкомсевера России, - обратилась в краевую прокуратуру с иском в защиту своих прав...

- Сейчас жду ответа, но мало на что надеюсь, - говорит она без всякого энтузиазма. - Вот если бы ребенка родила 1 января 2000 года - тогда бы точно квартиру получила...

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"