Приговор врачей: будет жить, если...

Это была грустная командировка. В редакцию пришло письмо, в котором жительница города Партизанска рассказала о свалившейся на нее беде и просила о помощи. Предстояла встреча лицом к лицу с горем невыдуманным и большим. Но что делать? Газета, если она дорожит доверием читателя, должна публиковать факты проверенные.

Ведь не секрет, что существуют так называемые профессиональные попрошайки. В редакции помнят женщину, которая ходила по предприятиям и вымаливала деньги для лечения больной дочери. Между тем, как выяснилось впоследствии, семья не бедствовала и сама была в состоянии найти необходимые средства. А добытые деньги шли на покупку очередного телевизора и прочего барахла. То есть семейство постаралось обратить болезнь дочери в своего рода бизнес “на жалости”.

Забегая вперед скажем, что данный случай к бизнесу не имеет никакого отношения, а публикуемое письмо достойно предельной чуткости. Вот текст:

“Здравствуйте, уважаемая редакция!

Очень прошу, дочитайте письмо до конца и, если есть возможность, опубликуйте. Мне 38 лет, зовут Марина Юрьевна Осминкина. Имею на содержании двоих несовершеннолетних детей: сына 16 лет и 10-летнюю дочь. Я инвалид 2-й группы с 1997 года по заболеванию. Диагноз – рассеянный склероз цереброспинальной формы. Это заболевание не поддается лечению. Полностью нарушена нервная система. Когда заболела в 1995 году, отказали ноги, не ходила полгода. Сильные головные боли, боли во всем позвоночнике и в ногах. Потом стала ходить, сначала с двумя палочками, а потом с одной. Ходила с трудом. А 16 декабря 1999 года опять ноги отказали, совсем не хожу. У меня нарушены память и речь, плохо слушаются руки, часто случаются сильные нервные срывы.

Как сказали врачи неврологического отделения краевой больницы г. Владивостока, где я находилась на обследовании и лечении и где мне сообщили этот страшный диагноз, нужно лежать в этом отделении (именно у них) каждые три месяца или хотя бы раз в полгода. А в промежутках лечиться амбулаторно таблетками и уколами. Также врачи сказали, что это заболевание совершенно непредсказуемо. Можно протянуть 20 лет, а можно и через несколько лет умереть. И только от регулярности лечения зависит, сколько я проживу. А так как лечение очень дорогое, то с каждым годом все труднее находить на него деньги.

Я получаю 533 “инвалидных” рубля. Муж не работает, так как на постоянную работу устроиться не может – из-за меня, из-за моей болезни. Ведь нужно за мной ухаживать, за домом, за детьми приглядеть, на огороде поработать. Без огорода мы бы вообще с голоду умерли. А у меня часто такие приступы сильные, что неделями валяюсь не вставая. Кому нужен такой работник, который бы постоянно отпрашивался для ухода за больной женой? Вот и перебивается временными заработками. Но этого очень и очень мало. И как прожить на такие деньги? Тут иной раз не до лечения. Детей учить надо, обуть, одеть, накормить. Чтобы в школе в голодные обмороки не падали. А чтобы полечиться один раз, нужно 2-3 тысячи рублей.

Врач-невропатолог мне подсказала, что в Москве есть медицинский центр “Примавера Медика”, который занимается лечением рассеянного склероза. Вернее, не лечит, так как заболевание не поддается излечению, а поддерживает жизнедеятельность больного. И лечат не так, как у нас – гормонами (на них я уже посадила свой желудок, предъязвенное состояние), а аминокислотами. У этих препаратов нет таких сильных побочных явлений. А эффект такого лечения, по словам врача, просто поразительный: резко уменьшается частота приступов, ослабевают боли, намного увеличивается время ремиссии. И возможно, в результате этого лечения я смогу самостоятельно ходить!

Я написала в этот центр, и мне ответили. Само лечение (на данный момент, с учетом курса доллара) с проживанием обойдется где-то в 15-17 тысяч рублей. Плюс дорога. Всего получается 20-22 тысячи рублей. Но мне ведь еще и сопровождающий нужен, ведь я совсем не хожу.

Бешеные деньги! Для моего кармана и 2-3 тысячи – огромная сумма. Что уж говорить о 20 тысячах…

Как быть? Если не буду лечиться, умру. А ведь мне еще детей на ноги поставить надо, это мой долг. Из-за них только и держусь на этом свете. А то бы давно уже руки на себя наложила от такой жизни. Это даже не жизнь, а жалкое существование. Да и молодая я еще. Не 70 лет-то!

Извините, что такое длинное получилось письмо. А суть в том, что я через вашу газету хочу обратиться к людям. Помогите, люди добрые, не дайте детям остаться сиротами раньше времени!

Обратиться мне больше не к кому. Родители умерли. Есть родной брат, но он тоже инвалид, живет на пенсию. Есть еще родители мужа, но они люди в годах, пенсионеры. Поэтому и решилась написать в газету – вдруг кто-нибудь откликнется. Я буду рада любой помощи! Заранее благодарна. Мой адрес: Приморский край, г. Партизанск-10, ул. Юбилейная, 5, кв. 2”.

Дом, где живет Марина Осминкина, пришлось поискать. Оказалось, что под индексом “Партизанск-10” числится деревня Несвоевка. То есть нужно ехать от Партизанска до поселка Лозового, а оттуда – еще минут 15 ходьбы. И вот я на месте. Но не ко времени. Вышедшая на лай собаки племянница Марины сказала, что хозяева уехали на перекомиссию. Как раз сейчас решается вопрос о переводе Осминкиной со второй инвалидной группы на первую. “Да вы заходите!”

Надя - так назвала себя племянница - в курсе всех проблем. Знает она и о письме, отправленном в газету “Владивосток”. Предлагает, пока ждем хозяев, осмотреть “апартаменты”. Проходим. Трехкомнатная квартира. Очень чистая и опрятная, но настолько же небогато обставленная. В одной из комнат, бывшей детской, “чемоданная” пустота. Там намеревались штукатурить обвалившийся потолок, но так и не собрались. “Светится” дранка. Все деньги, по словам Нади, уходят на лечение. В свое время пришлось продать копившиеся в сарае стройматериалы.

Пока говорили, подъехали хозяева. Муж внес Марину на руках. Поздоровались. Я, честно говоря, опешил: почему-то – наверное, невнимательно читал - представлял себе автора письма этаким божьим одуванчиком, а она оказалась симпатичной молодой женщиной. Темно-русые волосы, короткая стрижка, серые, чуть печальные глаза. Муж под стать хозяйке – стройный светло-русый парень. Гусарские усы. Красивая пара! Вот этот контраст – явившаяся на месте предполагаемой пожилой недужности молодая пригожесть - резанул по сердцу сильнее всего.

Как же так вышло, что молодая и красивая женщина в одночасье стала инвалидом? Ладно бы получила травму – это понятно. Но ведь не гимнастка. Работала себе тихо-мирно бухгалтером, потом коммерцией вместе с мужем занялись. А в одно недоброе утро проснулась, встала с кровати и …упала. По-народному – “отнялись ноги”. А врачи определили “рассеянный склероз” – болезнь то ли инфекционную, то ли передающуюся по наследству. В том-то и дело, что источник недуга пока неизвестен, а потому неведомы пути его излечения.

Муж усадил Марину на диван в гостиной и пошел на кухню готовить обед. Я достал записную книжку. Разговор начался с неловкого молчания.

- Вы, наверное, приехали посмотреть, как мы живем? – нарушила паузу Марина. Мне оставалось только кивнуть головой.

О чем она говорила? В основном о том, что уже было знакомо по письму – о неизвестно откуда взявшейся напасти и о тревоге за будущее детей. Да еще непроизвольным рефреном звучало сожаление о невозможности отремонтировать квартиру…

Как выживают? Спасает огород. Сами наловчились печь хлеб – дешевле выходит. Муж не пьет. Мастер на все руки, вот только штукатурить не умеет.

Марина рассказывала спокойно, без “слезы”. За время болезни - с злополучного октября 95-го года – наверное, успела наплакаться. Но надежды не потеряла. Отсюда и рефрен о необходимости ремонта. Я сидел рядом на табуретке, слушал и никак не мог отделаться от чувства вины, которое человек здоровый неизбежно испытывает в присутствии больного. Наверное, в основе этого стыда лежит боязнь за собственное будущее. Ведь нет никакой гарантии, что завтра такая же беда не приключится с тобой.

Состоялась и неизбежная официальная часть “программы”. Просмотрели медицинские справки, многочисленные письма-просьбы к власть и деньги имущим. Откликов пока что нету. Выяснилось, кстати, что семью можно поздравить с улучшением материального положения: в связи с присвоением Марине 1-й инвалидной группы ее муж будет теперь получать 80 рублей по уходу за больной.

Трудные времена. Государство в лице местной власти сегодня помочь не в состоянии. Даже телефон – вещь при такой болезни совершенно необходимую – установить в квартире Осминкиных не нашли возможным. Остается надеяться только на помощь не потерявших чувства сострадания состоятельных “частников”.

- Ну, хорошо, – говорю я Марине, - опубликовали мы письмо, и кто-то захочет перечислить деньги. А куда?

Марина отыскала сберкнижку, на которой осталось от былого благополучия несчастных 10 рублей.

Вот ее данные: Сбербанк РФ, филиал номер 41 43 – 024 г. Партизанск Приморского края счет номер 42301810850122405528

Автор: Юрий БОДУХИН, "Владивосток"