И наш фарфор ничуть не хуже

Он выжил. Он уставил своей экологически чистой продукцией полки некоторых магазинов, вытеснив китайский и тайваньский товар. Он старается реагировать: вам блюдца без кружек? Пожалуйста. Вам кружки без блюдец? Хорошо. Белый верх, черный низ? Сделаем.

Но до истинно здоровой и счастливой жизни Владивостокскому фарфоровому заводу еще шагать и шагать.

Был момент, когда Владивостокский фарфоровый пережил “клиническую смерть”: процедуру банкротства. Медленно и мучительно вставал на ноги. Отправлял работников в неоплачиваемые отпуска. Терял специалистов.

Уже целый год завод работает без остановок. По нынешним временам это событие. Целый год худо-бедно платит зарплату персоналу. Копеечную, признаться (в среднем по заводу - 1200 рублей), к тому же частично - 80 процентов, оставляя за собой долги уже несколько лет. Целый год исправно отправляет в торговую сеть свой товар - дешевые и весьма нужные тарелки, кружки и чайники на повседневку, сервизы подороже, а иногда и авторские работы - к праздникам... Целый год рассчитывается с поставщиками - за сырье и даже с “Дальэнерго”. С последним - посудой. Те, в свою очередь, отправляют фарфор на север - своим поставщикам. Этакий рынок... Целый год разрабатывает новую продукцию. Более того, завод совершил “революцию” и отделил от себя службу реализации, сделав самостоятельным подразделением. Теперь оттуда могут сказать: “Такие кружки мы, ребята, у вас возьмем на реализацию, а с этими тарелками возитесь сами, магазины их не берут”.

И все же, говорят, дважды войти в одну и ту же реку не удалось еще никому... Изменилась жизнь, изменился завод. Объем производства упал в 10 раз. “Раньше с конвейера сходило 24 млн. штук изделий в год. Теперь - около 3 млн.”, - говорит директор завода Юрий Языков. Стоят пустые цеха, жизнь кипит лишь на части территории. Навечно погасли несколько печей. Те, что действуют, разжигаются раз в неделю: объемы-то невелики. Такой график для печи, привыкшей пыхтеть круглосуточно, - смертельный трюк.

Раньше работники завода могли чувствовать себя вполне обеспеченными: “И на жизнь хватало, и в отпуск могли съездить”. Теперь роспись одной кружки стоит 3 копейки, за тысячу кружек можно получить целых 30 рублей. А за тысячу тарелок с золотой каемочкой - и вовсе 6 рублей. За все каемочки.

В цехах холодно и неустроенно. Среди рабочих - глухое недовольство: “Начальство на джипах разъезжает, а мы в страшной нужде... Разве мы им нужны?”

И тем не менее создана уже новая продукция. Быть может, эти свежие вещицы станут спасительными? Винный набор с сочным, колоритным рисунком. “Идею подсказали потребители, - рассказывает Елена Деревянко, главный художник завода. - Подать на стол домашнее вино в такой красивой бутылке - значит создать праздник”. Новые сервизы - чайные и кофейные, отдельно - легкая кружка из тонкого фарфора и удобной формы. Тонкий фарфоровый подарочный бокал с рисунком на приморскую тему. Сувенирные колокольчик и дракошка - к новому году. Тигрята - просто на память о крае. Новый деколь - водоустойчивая “переводилка” для массовых видов изделий, изготовленная уже здесь, в Приморье, по собственным эскизам и заменившая привозную, удручающей убогости.

Особая категория - целый арсенал бутылей, бочонков и штофов для веселящих напитков “Уссурийского бальзама”. Клиент этот у Владивостокского фарфорового - любимый, его здесь холят и лелеют, потому что кормилец. Заказывает эксклюзивную продукцию в приличных объемах, платит не только щедро, но и аккуратно. Причем деньгами.

В октябре 1999 года Елена Деревянко возила образцы завода на международную выставку-ярмарку стран АТР “Экспо NEAR-21” в Японию: сервизы, сувениры. Традиционная русская роспись, лепнина, белый тонкий фарфор (чем белее, тем больше ценится). Японцы цокали языками: в России такое хорошее качество? И вообще экзотика, другая культура. Кто-то даже заикнулся: можно и магазинчик рискнуть открыть. Дальше знакомства, увы, дело не пошло.

“Наверное, мы недостаточно активно выходим на внешний рынок, хотя видим - наша продукция вызывает интерес, - говорит Юрий Языков. - И фарфор наш ничуть не хуже того, каким пользуются за рубежом”.

Вообще завод выработал свою политику на будущее, суть ее на поверхности: работать на три потока. Первый - дешевая массовая посуда, и чем меньше розочек и вензелей, тем лучше. Второй - с крупным заказчиком фирменных вещей типа “Уссурийского бальзама”. Третий - изысканные авторские изделия, которые могут составить достояние дома. В том числе индивидуальные заказы.

К сожалению, положение художников, которые как раз и могут своим творчеством составить славу завода, более чем печальное. За свой труд они получают сущие копейки. Изменить тут что-либо - все равно что свернуть гору... “Почему, ну почему такая несправедливость? - вопрошала я. - Ведь художник и скульптор - бог и царь фарфорового производства”. “Производство - штука сложная”, - отвечали мне. Конкретный ответ!

А в лаборатории художников среди экспонатов затесался роскошный салатник в форме ракушки. Производства Франции. Комментарии? Излишни.

Автор: Марина ИВЛЕВА, Владивосток"