Свеча горела на столе...

В Приморской картинной галерее открылась персональная выставка Степана Арефина, заслуженного художника России, старейшего театрального художника, участника Великой Отечественной войны. Представлены более 60 картин, эскизы костюмов и макеты декораций театральных постановок.

Однажды работа художника Степана Арефина перекочевала из мастерской в жилище одной из почитательниц его таланта. На холсте была изображена свеча: язычок пламени, в перспективе - утонувшие в сумраке очертания предметов. “Где вы ее повесили?” - спросил позже художник. И услышал в ответ: “В прихожей... Уходя или возвращаясь, я включаю свет, и свеча загорается”.

Пространства городских квартир и музейных залов согреты не только огоньками свечей, которые особенно “получаются” у Степана Федоровича. Янтарные виноградины рассыпались по столу, рубиновым светом искрятся грани винного сосуда, желтым дождем в зеленой листве разбрызганы розы - все осязаемо, тепло.

- Истосковались мы по “интимному”, - говорит Степан Федорович. - Не случайно так популярен сегодня натюрморт. Когда-то были огромные полотна - китобои, корабли в заливе, стройки века. Сегодня мы возвращаемся к живому, к природе.

Себя Арефин числит где-то между импрессионистами и “дремучими” реалистами. Обожает Кончаловского, считает непревзойденным творчество Клода Моне. Объясняет свое пристрастие:

- Импрессионисты в буквальном смысле просветили живопись, насытили ее цветом и светом. До них она была коричневатая, несколько мрачная, посмотрите того же Ван Гога... Хотя вообще-то я реалист.

Наверное, потому, что реализм - явление, не подверженное моде, вечное. Впрочем, как и масло, столь любимое Степаном Федоровичем. Эту технику он считает самой сложной и самой совершенной. И вновь обращается к импрессионистам: масло у них ложится мягкими растушеванными мазками, кое-где - густо и выпукло. Не потому ли так живо трепещет река, тронутая солнечным лучом?

Однако живопись - лишь часть жизни Арефина. Половина ее прошла в театре. Лишь недавно оставивший должность главного художника академического театра драмы им. Горького, Степан Арефин сбился со счета: не один десяток лет отданы театру, еще больше оформлено постановок за эти годы. Что запомнилось? Неувядающая классика. Горький, Чехов, Шекспир... Из последних постановок театра Степану Федоровичу принадлежат “Травиата”, “Риголетто” и “Рождественские грезы”, покорившие зрителя светлой лирикой сюжета.

Но ни один сюжет на сцене не состоится, если не будет соответствующей “обложки”. Арефин преуспел и в этом, хотя труд художника-постановщика страшно неблагодарен: спектакль прекратил свою жизнь - разобраны и декорации. У Степана Федоровича сохранились лишь два эскиза спектаклей: “Иванов” и “Ревизор” - да и то потому, что были представлены на всесоюзных выставках.

Театральная жизнь Арефина началась неожиданно. В тот период, когда его пригласили оформить спектакль Уссурийского драматического театра “Как поживаешь, парень?”, он уже был членом Союза художников - активно занимался живописью, участвовал во всесоюзных, республиканских, зональных выставках. Интереса ради решил согласиться. А потом Натан Басин, возглавлявший тогда театр им. Горького, пригласил художника во Владивосток.

- И началась вторая жизнь, - вспоминает Степан Федорович. - Времени на мастерскую почти не оставалось. Соответственно и выставки делать перестал...

Но Арефин на обстоятельства не в обиде, слишком сжился с театром. Тем более что время все расставляет по местам. Недавно Степану Федоровичу присвоено звание заслуженного работника культуры России. Да и в мастерскую он теперь спешит как на работу. Надо многое успеть “С ярмарки еду...” - задумчиво произносит мастер. Оставив место главного художника более молодому, Арефин несколько месяцев готовился к персональной выставке. Поклонники ждали ее с нетерпением, на открытии яблоку негде было упасть. Некоторые теснились, чтобы поздравить Степана Федоровича, а другие не спеша разглядывали желтые розы, немудреные краснобокие помидоры и свечу - рядом с бюстом Рембрандта на столе...

Автор: Ольга ЗОТОВА, "Владивосток"