Все не так, как в кино

“Мы не раскрываем преступление между двумя рюмками коньяка. Наша работа - будни и проза”. С этих слов начался разговор с Олегом Низовцевым, прокурором-криминалистом отдела криминалистики Приморского края.

В детстве Олег, как и многие мальчишки, мечтал стать летчиком. Но судьба распорядилась иначе: после армии поступил на юрфак ДВГУ и начал работать следователем прокуратуры Фрунзенского района, затем во Владивостокской прокуратуре, а теперь его место в отделе криминалистики Приморского края.

И вовсе не случайно выбрано это дело, есть в душе какая-то приверженность. Он занимается своей работой не потому, что любит копаться в кровавых делах, а потому, что, как и его товарищи, понимает - “кроме нас, этого никто делать не будет”.

В прокуратуре Олег работает уже более 10 лет. Совсем утратилось чувство романтизма. Он говорит, что многие начинающие здесь “ломаются” в первые несколько лет, более выдержанные - остаются. Именно поэтому из-за тщательного отбора коллектив в отделе криминалистики крепкий, надежный. Да, приходится пропускать через себя чужие боль, горе, ненависть, но те, кто нашел здесь свое место, остаются в отделе на много лет.

У психологов есть такой термин - “профессиональная психологическая деформация”, она присутствует у специалистов такого рода - нет бурной реакции на специфические запахи, вид крови и прочее. Олег считает, что это ненормально для человека, но иначе ведь нельзя, не сможешь работать. И все же к смерти привыкнуть невозможно. Хоть на первом месте - выдержка и логика, но эмоции остаются. “Не могу владеть собой, когда вижу убитых детей, - говорит мой собеседник, - это страшно. Но мне приходится работать и с такими случаями. Вот в Надеждинском убили двух малолетних - чуть старше одного года - и сбросили в подвал... А даже рассказать невозможно, как страшно насилуют и убивают женщин. Тут эмоции прорываются, как бы ты себя ни сдерживал”.

Работа оперативно-следственной группы автоматизирована: выезжают на место происшествия и занимаются каждый своим делом - годами отлаженный механизм. Доказательства, представляемые в суде, - это мозаика, состоящая из многих мельчайших деталей, складывающаяся в результате кропотливой работы всей группы. “Нельзя сказать: я раскрыл это преступление, это дело целой команды”, - говорит Олег.

Криминогенная ситуация ухудшается. Представить только: в 80-х годах по краю было за год около трехсот тяжких преступлений, теперь эта цифра - за восемьсот. Преступник стал умнее, изощреннее, зачастую у него хорошая материальная база. А работать с этими сотнями преступлений приходится горстке специалистов...

“Какие бывают чаще преступления?” - спрашиваю. Меня обезоруживают встречным вопросом: “Что вы имеете в виду: по мотивации, по исполнению? Какие в уголовном кодексе есть - все бывают”. Да, действительно, сколько преступников, столько и грязных дел. Это и тщательно спланированные заказные, и так называемая бытовуха, которую, кстати, порой труднее раскрыть из-за отсутствия свидетелей. А бывает, что человеку просто захотелось убить - это называют внезапно возникшей личной неприязнью. Человек, однажды преступивший грань, часто совершает повторное преступление. И тюрьма не исправляет, считает Олег. Общество защищено от данного преступника лишь на срок его заключения.

Но не всегда человек совершает преступление из-за необузданного зверства. Некоторых, говорит Олег, можно понять. Мужчина, над женой или ребенком которого надругались, в состоянии аффекта, ведомый жаждой мести, убивает виновного - и в этот момент он не может поступить по-другому.

Свое особое мнение у него и по вопросу смертной казни, расстрела. “После революции расстрел называли “высшей мерой социальной защиты”. Это не значит, что нужно всех расстреливать, но есть люди, которые не имеют права жить. В последнее время говорят: расстрел - это грех. Согласен. Но убийства детей или насилие над женщиной это еще более страшный грех! Настоящие преступники, приходя из тюрьмы, возвращаются к преступной жизни. Сократ утверждал, что “добро - это добро к добрым, а зло - к злым”. Тем более обидно, когда ты отпускаешь на свободу преступника, потому что нет доказательств, и знаешь, что у него будут еще жертвы. Но мы не можем фальсифицировать дело ни в коем случае, потому что главное в нашей работе - честность”.

Олег Низовцев и его коллеги делают все возможное, чтобы раскрыть преступление. Естественно, эти люди подвергают себя риску. Во время первичного осмотра места происшествия может случиться что угодно, например, в Подмосковье однажды подорвалась оперативно-следственная группа, осматривая квартиру: перевернули труп, а там - граната.

В работе они ответственны и за себя, за своих коллег, и за праздных любопытствующих. А бывает, что следователи рискуют жизнью из-за того, что кому-то неугодно раскрытие определенного преступления. Так, однажды пришлось возбуждать уголовное дело по факту покушения на жизнь - Олега Низовцева.

Есть в практике следователей особо запоминающиеся дела - не только самые страшные, но и в процессе раскрытия “красивые” (что ж, у каждой профессии - своя специфика), то есть профессионально исполненные, когда хорошо смоделирована ситуация, выстроены правильные версии.

Олег привел в пример негромкое, но в течение суток раскрытое преступление. Было это лет восемь назад на Эгершельде. Возле какой-то столовой обнаружили труп бомжеватого вида мужичка. Кстати, в самой столовой были следы грабежа: так, по мелочи - конфеты, сигареты. В ходе осмотра на двери обнаружили отпечаток сапога типа кирзового. Предположили, что виновник - либо солдат воинской части (их поблизости было две), либо работник торгового порта. Работали над раскрытием хорошие профессионалы угрозыска, в том числе и Олег Низовцев. Разбились на две группы и вскоре недалеко от ближайшей воинской части нашли краденое, да и преступника обнаружили. А бомж, видимо, пытался войти к солдату в долю.

Вот такое раскрытие у профессионалов называется “красивым”.

Но вся эта “красивость”, как вы понимаете, условная. Очень трудно все время работать с тяжкими преступлениями, общаясь с самыми разными людьми - от бомжа до профессора. Каждого нужно понять, от каждого добиться правды, и если человек лжет, нужно узнать причину.

Специфика работы такова, что, вдоволь “наобщавшись” на работе, Олег предпочитает отдыхать подальше от шумных компаний. Поэтому лучший отпуск - проведенный в уединении. Например, в нынешнем году Олег благодаря друзьям оказался в одиночестве на десять дней на одном из близлежащих островов, прямо как Робинзон Крузо, только с продуктами. Вот это был отдых, вот где можно набраться сил на весь год вперед! И порыбачить, что Олег очень любит - на удочку и спиннинг. “А вот стрелять даже в тире не люблю”, - говорит он. “А что еще любите?” - спрашиваю. “Люблю хорошие книги: исторические, жизненные, мой любимый автор - Ремарк, нравится “Черный обелиск”. Люблю красивых женщин. А еще большие машины, лошадей и сторожевых собак. Люблю свою работу”.

Автор: Марина КРАВЧЕНКО, специально для "В"