Исповедь террориста

Желание проверить свои возможности и нервы, а также испытать на прочность хваленый СОБР возникло случайно. Журналисты занимали места в ведомственном автобусе, чтобы отправиться на полигон и посмотреть за учениями специального отряда быстрого реагирования Дальневосточной оперативной таможни. У дверей заполняющегося автобуса знакомый таможенник Михаил предложил захватить заложников и потребовать за них выкуп.

Нас поддержал Павел - оператор одной из местных телекомпаний. Мы надели на голову черные вязаные шапочки с прорезями для глаз, взяли в руки предметы, похожие на холодное оружие и взрывчатку, и залезли в гомонящий салон.

- Автобус захвачен! - закричал Михаил. - Всем воспринимать это серьезно. Вы становитесь заложниками, - объявил он заулыбавшимся пассажирам. - Руки всем - за голову, а если будут стрелять, то советую пригнуться на сиденьях. Затем выбрал девушку посимпатичнее и заявил ей: “А ты будешь все время находиться возле меня”. Ну это на тот случай, что если будут отбивать автобус, то по всем криминальным канонам нужен живой щит.

После этого Михаил подошел к водителю - трогай! Машина двинулась по городским улицам, по которым бродили люди. Некоторые с удивлением смотрели на проезжавший автобус, в проходе которого бродили непонятные типы в масках. Забрав у водителя рацию, старший банды вышел в открытый эфир на таможенной волне.

- Всем, кто меня слышит. Мы только что захватили заложников. Требуем немедленно предоставить валюту, марафет и вертолет, чтобы выбраться из Владивостока. Если проигнорируете требования, начнем убивать заложников. Попробуете помешать нам, взорвем автобус.

Видимо, те, кто услышал наш вызов, посчитали это глупой шуткой, поскольку в ответ мы были посланы по определенному адресу, а чтобы не заблудились, фраза была сопровождена трехэтажным матом.

Вот те на. И что? На этом терроризм заканчивается? Заложников отпускать? Пришлось повторить угрозу. И чтобы стало доходчивее, все это сопровождалось не менее витиеватым матом в три с половиной этажа. На одном из сидений находился заместитель начальника оперативной таможни. Пришлось использовать целого подполковника таможенной службы в качестве посредника. Он оценил ситуацию и моментально включился.

Услышав голос своего непосредственного начальника, на том конце связи на мгновение задумались - скорей всего не шутки. Мы подталкивали его в бок. Командир вещал в эфир:

- Террористы не хотят, чтобы их называли “террористами”. Они нервничают и требуют вертолет.

Где стоит “вертушка” таможенного управления? На полуострове Басаргина? Бандиты в масках истошно закричали, что отправляемся на взлетную площадку. Между тем посредник передавал наши команды:

- Валюта и наркотики само собой. К автобусу никому не приближаться. Разговор может состояться только с одним человеком без оружия. Лишь в этом случае заложники окажутся на свободе и им не причинят вреда. В ответ слышится: “Не нервничайте, ваши условия рассматриваются, скорей всего командование их примет!”

Между тем машина заехала на полуостров и двинулась по нему на горку. Прошло 15 минут с момента захвата заложников. Асфальт сменился обычной гравийкой. Дорога сужалась, с одной стороны был резкий обрыв в сторону моря, с другой также резко вверх поднималась сопка. Проезд окружал густой кустарник. Люди не только прекратили шутить и улыбаться, но и вовсе замолчали. В салоне установилась гнетущая тишина. Все ждали чего-то мрачного. Михаил поднял вверх взрывное устройство. Я и мой “коллега” Павел нервно ходили по проходу, изредка покрикивая на сидящих. Заложники держали руки за головой. Мы оттолкнули посредника на сиденье, он свою роль выполнил и теперь превратился в такой же живой щит, как и все остальные. Оставался последний поворот перед съездом к вертолетной площадке...

Неожиданно для всех, в том числе и для водителя, раздался мощный взрыв с ослепительной вспышкой под правым передним колесом машины. От резкого торможения всех бросило вперед. И сразу же тишину заполнили десятки автоматных выстрелов. Трассирующие очереди летели над автобусом, впереди и вдоль машины. Кто-то в салоне закричал от испуга, кто-то просто упал. В полуметре от окон на склоне быстро поднялась листва в полный человеческий рост и превратилась в темные фигуры с накинутыми маскхалатами.

Боковым зрением я увидел, что чья-то неведомая рука открыла одно из боковых окон. Моментально кинулся к образовавшемуся проему. Резко дернул окно - и вовремя, потому что, изготовившись к прыжку, через свободное пространство в салон хотел забраться вооруженный боец. Пока закрывал окно, услышал за спиной истошный вопль. Обернувшись увидел, как в замедленном кино, жуткую картину. Передние двери автобуса уже были распахнуты, и в салон лезли люди в таких же черных шапочках или косынках защитного цвета на головах. Один из них с нижней ступеньки резко поднял автомат и со всей силы опустил его на голову сидящего на переднем сиденье, сопровождая удар отборным матом. Из-под приклада во все стороны брызнула кровь, у пострадавшего дернулась голова, но человек все снес молча. Про себя отметил - ударили посредника в наших переговорах.

Кино между тем стремительно раскручивалось дальше. С другой стороны мелькнуло дуло автомата у лица водителя. Рядом замер Павел. Михаил уже вступил в схватку с противником. Одной рукой с зажатой “взрывчаткой” он прижимал к себе заложницу - та аж зажмурилась, другой он отбивался от двух спецназовцев. Отовсюду неслись крики.

Да, надо выручать Мишу, мелькнуло у меня в мозгу. И в тот же миг я кинулся в общую драку с криком: “А-ааа, суки-иии!” Оказавшись между подельником и собровцами, нанес удар в ближайшее лицо, вымазанное черной краской. Больше мне не дали. Не меньше четырех рук в одно мгновение схватили меня, какой-то болевой прием, и я обмякаю. Чувствую, буквально выносят из салона. Еще пытаюсь зацепиться ногами за проем двери, но куда там. Резкая боль в правой руке. Выволокли и со всего маху бросают на землю. В нос ударил запах прелой листвы. В затылок упирается холодный ствол автомата. Еще один боец прижал поясницу к земле. Нечем дышать, задыхаюсь. Но пошевелиться не могу. Все! Закончилась моя эпопея террориста. Всего-то 16 минут и побыл им. Руки заламывают за голову.

А борьба в салоне между тем продолжается. Еще двое спецназовцев буквально следом выволокли Павла и бросили его в нескольких метрах от меня. По ушам громко резанул голос Михаила: “Сволочи... У-ууу. Пусти, больно... пусти”. И смолк. Кошу глазом в сторону - сколько можно. Миша уже в наручниках. Как потом выяснилось, от первого взрыва до щелчка наручников прошло всего 40 (!) секунд.

Из салона выводят перепуганных, растерянных или смеющихся людей. У них руки за головой. Перед автобусом их обыскивают и отводят в сторону. Они садятся на корточки, руки также за головой.

Поднимают нас троих. Руки упираются в стенку автобуса, ноги широко расставлены, ах, черт, развязался шнурок. Пошевелил рукой, и тут же опять ствол автомата в бок, и собровец вновь меня скручивает, сопровождая это уже привычными словами. Обыск продолжается. А что они могут найти, если у меня, кроме журналистского удостоверения и блокнота, ничего нет? Полистали. Так, всем вперед.

Выводят на дорогу, садят на колени, причем ноги скручивают крест-накрест. В таком положении и 30 секунд не посидишь, все тело немеет от тупой боли. собровцы продолжают выяснять наши личности и обстоятельства вместе с причинами нашего неадекватного поведения. Поднимают с земли, ведут к “воронку” и запихивают за решетку. Вот теперь, кажется, совсем все.

Разобравшись, нас освобождают, и мы - все равно с видом победителей - вылезаем из “воронка”. Первым делом знакомлюсь со своим охранником, который меня “вязал”.

- Ты уж извини меня, браток, если что не так, - говорит он мне. А я зла не держу, понятное дело - служба у него такая. Зовут парня Владимиром. Полтора года назад уволился капитаном с должности помощника начальника штаба отдельного полка связи Тихоокеанского флота. С тех пор служит в специальном отряде быстрого реагирования. В составе отряда постоянно принимает участие в различных операциях. А в промежутке вместе со всеми усиленно тренируется. Дважды в неделю стрельба из всех видов стрелкового оружия. Плюс занятия силовыми единоборствами. На прошлой неделе были прыжки с парашютом, десантирование в море с корабля на корабль. Тут вот еще мы со своей импровизацией.

Старший группы СОБРа майор Валерий поделился некоторыми секретами. На этот раз времени на подготовку операции у них не было. Все произошло спонтанно, но его подчиненные готовы к любым поворотам судьбы, могут с пол-оборота вступать в схватку с противником. Они догадывались, что захват заложников был частью учений. Поэтому было принято решение не вести стрельбу боевыми патронами и специальными гранатами, парализующими на время всех людей, не использовать холодное оружие и приемы с ломанием конечностей. Нынешние переговоры велись для отвода глаз. Поэтому так долго - аж 40 секунд - пришлось потратить на выполнение операции. Никогда террористам не удастся выторговать себе какие-либо условия. Если с ними не договорятся психологи в ходе предварительных переговоров, если не удастся их обезоружить и задержать обычными средствами, то будет вестись огонь на уничтожение. Главное - сохранить жизнь заложников. В каждом конкретном случае своя методика освобождения людей, готовых схем не существует.

На этот раз ограничились командой из 12 офицеров. Группа прикрытия, штурмовая группа из четырех человек. Этого оказалось более чем достаточно для нас - неопытных террористов.

Ребята приводят в порядок амуницию и оружие. Бронежилет в 15 килограммов, рация, автомат “АКС-74У” и 120 патронов к нему, пистолет Макарова и 16 патронов, нож, гранаты “Заря”, индивидуальная аптечка, наручники. Но главное оружие - это их умение думать. Все, ребята готовы к выполнению нового задания. Мы расстаемся почти друзьями.

...Никому не советую всерьез брать заложников и требовать за них выкуп. Лучше не становиться на пути СОБРа.

Автор: Николай КУТЕНКИХ, террорист, Юрий МАЛЬЦЕВ, заложник, (фото), "Владивосток"