Рассстрелянный остров

С наблюдательного пункта заставы им. Стрельникова остров Даманский виден как на ладони. До него рукой подать. Неожиданно маленький, метров пятьсот в ширину, чуть больше километра в длину, он вытянулся вдоль китайского берега сытой “рыбиной”, отделенный от него лишь узкой протокой. Летом здесь наливаются зноем сочные травы, зимой позванивают на ветру гибкие ветви краснотала, хрипло шуршит прошлогодний камыш да разрывает тишину треск лопающегося на Уссури льда. Все точно так, как много-много лет назад. И небо такое же высокое и пронзительно синее. Только попасть на некогда русский Даманский нам уже не суждено. Отныне это китайская земля, обильно политая кровью и тех, и других солдат. Каждый из них до конца выполнял свой воинский долг и приказ своей родины... А называется эта земля сейчас - Чжень Бао Дао.

Так что же здесь произошло ранней весной ровно 30 лет назад? Российский школьный учебник “История Отечества”, недавно вышедший в свет, отводит этому трагическому событию всего несколько строк. И сообщает, что в марте 1969 года на о. Даманском (р. Амур - ?!!) произошел советско-китайский конфликт.

Фактически это была война. Неизвестная война, первая после Великой Отечественной, когда боевые действия велись на нашей территории. Взлетали сигнальные ракеты, раздавалась команда “огонь”, солдаты ходили в рукопашные... Все газеты исправно выдавали заметки с места событий. Но рассказывали в них только о пограничниках. Насчет пехоты, артиллерии, авиации, регулярных частей, срочно укомплектованных по штатам военного времени, - ни слова...

Мог ли кто подумать, что этот безлюдный кусочек суши станет кровавым символом территориального раздора? А потом на 20 долгих лет канет в тишину забвения? Будто и не было его никогда...

Мы ехали вдоль контрольно-следовой полосы - несколько метров земли, покрытой белым нетронутым снегом, и молчали. Это чувство трудно объяснить словами. На границе все видится иначе: жизнь, поступки, проблемы. Это рубеж. И этим все сказано.

Игорь Тимофеев стал начальником заставы несколько месяцев назад, после окончания укороченных офицерских курсов. Русоволосый, сероглазый 25-летний лейтенант с жесткой складкой в уголках рта. Буквально месяц назад ему вручили медаль “За отличие в охране границы”. Такой же наградой был отмечен инструктор розыскной собаки старшина Андрей Петров. Они задержали двух китайских нарушителей без единого выстрела, с помощью лишь боевого друга Рекса.

- Несмотря на сложные сегодняшние времена, прийти служить к нам на заставу может далеко не каждый, - говорит командир. - Отбираются лучшие из лучших. Ведь застава именная - значит отличная. Память об Иване Стрельникове, Герое Советского Союза, здесь чтится свято. И это не высокие слова. Вот и Андрей Петров, у которого в мае дембель, решил остаться - охранять границу дальше.

Игорь скуп на слова, да и на улыбку тоже. Но за этой сдержанностью чувствуется такая надежность... и романтика души. В его кабинете рядом с Андреевским флагом - огромный букет багульника.

Наш разговор то и дело прерывали “громкие” сообщения - судя по ним, жизнь здесь в преддверии памятного Даманского “юбилея” полна хозяйственных забот. Жена Наташа, которая работает на заставе писарем, и 4-летняя дочка Настенька почти не видят папу дома. И не только в авральные дни.

Застава живет трудно. Пайковых здесь 15 месяцев не получали, вкус мяса давно забыли - обходятся тушенкой. Крупы на 50 процентов заменили картофелем. Повару Алексею Чистякову приходится проявлять чудеса изобретательности.

Да что там довольствие - горюче-смазочными материалами снабжает заставу “ЛуТЭК”. И не только ими. Вальтер Козлов считает ее одним из своих цехов. Он же снабжает пограничников картошкой, крупой. Недавно краски подбросил, строительные материалы, чтобы привести в порядок казарму, подновить музей.

В тот день, когда мы приехали, на заставе находился лутэковский работник Анатолий Филь.

- Я сам на заставе 8 лет прослужил, - говорит Анатолий Дмитриевич. - И сын пограничником был. Как выдается свободный день, я всегда сюда приезжаю. В этот раз полтонны картошки ребятам завез, сгущенки.

По свежим осиновым ступенькам (их сделали к приезду ветеранов) поднимаемся на сопку, к наблюдательному пункту. Внутри кирпичного домика по стенам - инструкции, в углу 3 пары валенок. В смотровое окно виден Даманский, заросший тальником, - такой близкий и уже такой чужой.

На обратном пути заглядываем на минутку к Андрею Ивановичу Таммесу - гражданскому человеку, который с той памятной весны единственный из разбежавшейся деревни Нижне-Михайловки остался здесь. Так и живет на самой границе, “за колючкой”, имея пенсию 500 рублей и несколько уликов с пчелами.

“В тот день, когда китайцы напали на Даманский, я был дома. Стою во дворе с пилой, вдруг прибегает пасечник Митька и кричит: “Бросай все, война началась!” Я и бросил. Какие уж тут дрова, когда такое творится. Нам вместе с соседями Авдеевыми по 2 гранаты выдали на всякий случай, правда, воспользоваться ими так и не пришлось. Авдеевы на Даманский патроны возили, раненых от обморожения спасали.

Раньше этот остров никому не был нужен. Да и маленький он совсем - старой бабе сесть. Я там чаще других бывал - фонарь зажигал, когда бакенщиком работал. Опять же сено косил. Рыбу ловили. Ее раньше много было. Мы бригадой до 17 тонн зимой брали. А сейчас ни рыбы не стало, ни людей - все ушли после той страшной весны...”

Как считают сегодня многие ведущие историки, истоков кровопролития на Даманском было несколько. Первый надо искать в прошлом веке, когда после Айгунского (1858 г.) был подписан Пекинский (1860 г.) дополнительный договор. Именно к нему приложили карту, где красной линией обозначалась граница. В районе острова Даманского она шла практически по китайскому берегу, кое-где “наползая” на него. Об островах в договоре не было сказано ни слова.

Мировая практика говорит, что граница между государствами на судоходных реках проходит, как правило, по главному фарватеру. В ситуации с Даманским дело обстояло иначе. Граница здесь была проведена по урезу китайского берега, а не по фарватеру.

Вторая причина - острые идеологические разногласия между руководителями двух коммунистических партий - Китая и СССР - в 60-е годы. Впервые Мао Цзедун заявил о территориальном вопросе “вслух” в 1964 году.

И все же, чтобы упредить эскалацию конфликта, дипломаты обеих стран проделали большую работу - на обменных картах они нашли 20 спорных участков. И даже согласовали эти вопросы вчерне! Требовалось лишь политическое решение высшего руководства. Но его не последовало.

Так был упущен последний серьезный шанс, дававший возможность вынуть запал из бомбы, которая разорвалась через 5 лет трагедией на о. Даманском. С этого времени обстановка на границе стала все более обостряться. Пока “наверху” думали, на льду Даманского размахивали уже не палками и кулаками.

Вот выдержки из “доверительной информации”, прозвучавшей в свое время на собрании краевого партийного актива.

“События на острове Даманском 2 и 15 марта 1969 года были “не единственными в этом роде”, - докладывал начальник войск Краснознаменного Тихоокеанского пограничного округа В. Ф. Лобанов спустя 3 дня после завершения военных действий. - На границе, проходящей по реке Уссури, только в 1968 году было пресечено более 100 случаев провокаций, в которых участвовали 2000 китайцев. Причем были случаи, когда пограничникам Иманского погранотряда приходилось физически выбрасывать с острова Киркинского большие провокационные группы китайцев численностью до 500 человек...”

К концу 1968 года в КНР завершилось формирование новых органов власти на местах - ревкомов. Роль армии в политической жизни страны становилась доминирующей. А посты в центральном руководстве страны должен был распределить IХ съезд партии, в преддверии которого и разразился пограничный конфликт на о. Даманском. Китайскому генералитету он был на руку.

Что касается СССР, то он, как считает Елена Волохова, кандидат исторических наук, главный научный сотрудник центра АТР Дипломатической академии МИДа РФ, также использовал события на Даманском в своих политических интересах. Летом того же 1969 года готовилось совещание коммунистических и рабочих партий, лидеры КПСС хотели показать, что их разрыв с КПК более чем оправдан. Хотя вряд ли все же советские военные руководители всерьез считали, что существует реальная военная угроза со стороны Китая.

А когда уже ничего нельзя было изменить и вернуть матерям их погибших сыновей, вопрос был решен буквально за несколько часов.

В сентябре того же 1969 года А. Н. Косыгин, возвращаясь в Москву из Вьетнама, сделал посадку в Пекине и подписал документ, утверждающий относительно острова Даманского “статус-кво”. Это значило, что обе стороны остаются там, где находятся в данный момент. До официальных переговоров. А длились они еще очень долго, до начала 90-х годов, пока Даманский “де-юре” не отошел Китаю.

Но как бы ни складывались 30 лет назад отношения в верхних эшелонах власти, никто сегодня не вправе усомниться в мужестве наших бойцов. Слишком многие заплатили за это очень дорогой ценой - жизнью. И только память может воскресить их.

“В ночь на 2 марта около 300 вооруженных китайских солдат, нарушив советскую государственную границу, перешли через протоку реки Уссури на остров Даманский. Эта группа, одетая в белые маскировочные халаты, рассредоточившись на острове, залегла в засаду.

На китайском берегу Уссури были сосредоточены воинские подразделения и огневые средства - минометы, гранатометы и крупнокалиберные пулеметы. В 4 часа 10 минут по московскому времени с китайского берега через государственную границу СССР к острову Даманскому направились еще 30 вооруженных нарушителей. К месту нарушения границы по льду Уссури вышла группа советских пограничников во главе с начальником заставы Стрельниковым.

Как и ранее, пограничники имели намерение заявить китайцам протест по поводу нарушения границы и выдворить их с территории Советского Союза. По советским пограничникам был открыт огонь, и они буквально в упор были расстреляны. По другой группе пограничников с китайского берега был открыт артиллерийский и минометный огонь”.
ТАСС, 9 марта 1969 г.

Вот так, просто и без лишних эмоций, выглядела официальная версия событий. На деле же все было сложней и трагичней.

Отправляясь 2 марта выдворять нарушителей с нашей территории, пограничники были настроены на мирный исход дела. Ни пулеметов, ни ручных гранат с собой не брали. В своем командире они были уверены.

Ивана Стрельникова бойцы уважали и любили. За открытый характер, силу, честность. Он звал их “братки”, но в этом не было фамильярности. Службу командир спрашивал строго. А сам себя называл Победным - 9 мая ему должно было исполниться 30 лет.

Когда старший лейтенант Стрельников с группой из 7 человек остановился в нескольких метрах от нарушителей, первая шеренга провокаторов расступилась. За ней стояли автоматчики, которые без предупреждения открыли огонь. Рядом с командиром упали на снег офицер Николай Буйневич, Анатолий Денисенко, неугомонный киношник и баянист Коля Петров. Не раз выходивший выдворять нарушителей рядовой Петров, как обычно, захватил с собой фотоаппарат “Зоркий-4” и кинокамеру. Последние 3 кадра были сделаны им всего за несколько минут до гибели. Они уцелели только потому, что он, уже мертвый, закрыл собой аппарат.

Жена командира заставы Лидия Стрельникова с двумя крохотными детьми на руках (сыну было чуть больше года, дочке - три) долгих 12 часов ничего не знала о судьбе мужа. Но все это время была рядом с бойцами, перевязывала раненых. Лидия Стрельникова была удостоена ордена Красной звезды.

Несколько минут спустя на остров прибыла группа пограничников во главе с младшим сержантом Юрием Бабанским. Бабанский, видевший гибель товарищей, с ходу вступил в бой.

Затем подоспело подкрепление с соседней заставы. Старший лейтенант Виталий Бубенин вел свой БТР между островом и китайским берегом, к южной части Даманского, расстреливая нарушителей из пулемета. К слову, до провокации на острове Даманском пограничники использовали бронетранспортеры только в качестве транспортного средства и пулеметчиков на них не держали.

Из воспоминаний Виталия Бубенина, Героя Советского Союза, участника Даманских событий:

“От моей заставы до Даманского было 18 километров по льду Уссури. Со мной было 22 человека. Когда БТР поравнялся с островом, мы услышали сильную стрельбу. Развернувшись цепью, пошли в глубь Даманского. Столкнулись со взводом китайцев, завязался бой. И тут со всего вала по нам ударили десятки пулеметов, сотни автоматов. Это был настоящий ад. Меня ранило и контузило.

Назад, к БТРу, нас вышло пятеро. Мы поехали вокруг острова, чтобы ударить с тыла - на Даманском отбивались наши раненые товарищи. И тут увидели, что с китайского берега идет еще рота подкрепления - около ста человек. Я находился за пулеметом и еще на подходе открыл огонь. Наш бронетранспортер буквально изрешетили, потом он вспыхнул. Меня к тому времени контузило и ранило еще раз. Всех, кто уцелел, вытащил механик, спасибо ему.

Потом мы пересели на другую машину, которая подоспела с моей заставы, и снова двинулись к Даманскому. Во время боя и ее подбили. Раненые поползли через лед, а мы с тремя солдатами собрали кое-какое оружие и опять пошли на проклятый остров...”

Маневр Бубенина был настолько дерзким и неожиданным, что ряды противников дрогнули. Китайцы оказались в окружении: с одной стороны их поливал огнем бронетранспортер начальника заставы №1, с другой обстреливала группа Юрия Бабанского.

Уже в час дня на остров прибыли пограничники с соседних застав. Китайцы отступили на свой берег.

Пограничники потеряли в этом бою 32 человека. Еще 15 солдат и офицеров были ранены”.

Из воспоминаний корреспондента газеты “Ударный фронт” г. Дальнереченска Ивана Медведева:

“2 марта мне исполнилось 39 лет. В день рождения у меня дома собралась вся редакция. Мы пели, смеялись, выходили фотографироваться и не знали, что в нескольких километрах отсюда льется кровь. И очень скоро я, как и полагается фотокору, оказался там. Ездил на остров, снимал раненых в госпитале, потом похороны. Всего в памятный 1969 год я отснял 30 пленок - недавно передал их в наш Дальнереченский музей. На снимках можно увидеть живых и павших героев Даманского, их родных и близких, известных людей, которые приезжали почтить память бойцов”.

...Нижне-Михайловка готовилась оплакать погибших. В нескольких метрах от казармы стали копать братскую могилу. Мерзлая земля не хотела поддаваться. Не помогли ни ломики, ни специально привезенный на заставу компрессор. Проблему решили по-военному просто. Начинили землю взрывчаткой, а ночью рванули. Комья полетели в стороны, в казармах со звоном посыпались стекла. Кто-то решил, что заставу обстреливают китайские танки...

6 марта в огромную братскую могилу опустили 20 гробов. Днем позже были преданы земле тела погибших офицеров - Николая Буйневича и Ивана Стрельникова. Еще 9 солдат были похоронены на заставе “Сопки Кулебякины”.

Не успели еще земля остыть от разрывов и высохнуть слезы матерей, как ранним утром 15 марта 1969 г. китайцы вновь предприняли попытку захвата острова. А за несколько часов до этого на Даманский отправилась группа подполковника Евгения Яншина.

В ночь с 14 на 15 марта начальник погранотряда полковник Леонов вызвал к себе офицеров Н. Попова, Л. Маньковского, А. Клыгу и В. Соловьева. Была поставлена задача: зайти на остров, проверить, есть ли там провокаторы. И оставаться на Даманском, дожидаясь подкрепления.

Из воспоминаний Николая Попова (в 1969 году он служил заместителем начальника заставы Маркова и, когда начались Даманские события, находился в отряде):

“Во втором часу ночи мы, пятеро офицеров и 40 солдат, на четырех БТРах выехали с заставы Нижне-Михайловка. По южной стороне острова проходил вал. Вот здесь мы и залегли, по кромке болотца. Разведка, побывавшая в южной части Даманского, никого не обнаружила. А мы тем временем вырыли небольшие окопы, наломали сухих веток и стали ждать.

Как только рассвело, китайцы включили свою громкоговорящую установку и начали трансляцию: “Офицеры и солдаты советской армии! Вы нарушили границу Китайской Народной Республики!”

С нашей стороны тоже включили громкоговоритель. Он вещал на китайском языке. Такая словесная перепалка шла, наверное, часа два. Примерно около 10 часов утра китайцы открыли сильный артиллерийский и минометный огонь. На южной части острова появились первые китайские солдаты. Их было больше роты.

Когда китайцы подошли к нам поближе, моя группа первой вступила в бой. 4 наших бронетранспортера на ходу вели пулеметный огонь.

А нас с китайского берега видно как на ладони. Пальба началась сумасшедшая. На мне была новая шуба, так на ней все полы - в клочья. А меня не царапнуло даже.

Яншин быстро понял, в чем дело, развернул свой бронетранспортер и прикрыл нас...

Полковник Леонов принял решение выйти к острову на танке и, зайдя китайцам в тыл, поддержать Яншина. Три танка двинулись напрямую к южной оконечности острова. Боевые машины обогнули остров с юга, зашли в протоку, где и были обстреляны китайцами. Танк Леонова подбили. Когда Демократ Владимирович попытался выбраться наружу, пуля снайпера попала ему в самое сердце...

Бой продолжался уже около 7 часов. Несколько раз остров Даманский переходил из рук в руки.

Наконец было получено разрешение пустить в ход артиллерию. На то, чтобы получить добро от командования, ушел практически весь день”.

Из воспоминаний старшего офицера разведотделения Уссурийского погранотряда Владимира Баженова:

“Перед последней атакой на остров по расположению китайцев в 17.00 был произведен 10-минутный огневой налет артполка и дивизиона “Град”. Залп “Града” оказался очень эффективным. Он уничтожил позиции минометов, штабеля со снарядами, минами и батальон пехоты”.

Из воспоминаний Нины Цымбал, операционной сестры:

“Когда мы ехали на дежурство 15 марта, я услышала разговор офицерских жен. “На границе опять неспокойно, - говорила одна. - Я сегодня детей с записочками в садик отвела, чтобы в случае чего знали, куда их отправлять к родственникам”. Сердце, конечно, сжалось: у меня дочке еще годика не было.

Раненые начали поступать со второй половины дня. Бойцов доставлял вертолет, который садился прямо перед госпиталем...”

На Даманский начиная с 1970 года не ступал русский человек. Остров перестал, опять же согласно указу “сверху”, интересовать и пограничников, что бы там ни делали соседи.

А соседи весной того же года стали завозить на Даманский гравий и камни для укрепления берегов. К лету остров уже был основательно благоустроен и обжит.

...На Даманском героями стали пятеро. Трое посмертно: Иван Стрельников, Демократ Леонов, Владимир Орехов. Имя последнего долго замалчивалось - он служил в регулярных войсках, которые, по официальной версии, не участвовали в пограничной войне.

Здесь, на приморской земле, Игорь Шаферан написал свои потрясающие до боли строки, посвященные тем, кто не вернулся с границы той весной. Ян Френкель сочинил музыку. Так родилась песня. Буквально на следующий день ее исполнил на городской площади Иосиф Кобзон. Площадь сняла головные уборы и плакала.

Тишина на границе
обманчива очень.
Снова слышатся
выстрелы с той стороны,
Смотрит синее небо
в закрытые очи,
И не будет, не будет
двадцатой весны...

Каждый год 2 марта на заставу им. И. Стрельникова приезжают русские матери, чтобы помянуть своих сыновей. А на острове, где остались другие - китайские могилы, появился обелиск и музей с именами национальных героев КНР.

По закону сердца и памяти сделать бы эту землю скорби - ничейной...

Автор благодарит за помощь в подготовке материала Людмилу Гордиенко, сотрудницу Приморского госархива, работников музея погранвойск, Дальнереченского филиала музея им. В. Арсеньева, бывшего первого секретаря Дальнереченского горкома партии Ивана Подкауру.

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, "Владивосток", Иван Медведев (фото), бывший фотокорреспондент газеты "Ударный фронт"