Кино длиною в жизнь

1945-й стал для Юлии Васильевой не только годом окончания войны, но и началом работы в старейшем кинотеатре Владивостока "Уссури". Сегодня она здесь директор. Прошло больше полувека... За эти годы кинотеатр стал для нее вторым домом, а порой ей кажется, что первым.

- Вы приехали во Владивосток сразу после войны?

- Гораздо раньше. Наша семья перебралась сюда из Тернейского района, когда мне было два года. Мы поселились на Менжинского. Я помню булыжные мостовые, деревянные тротуары, трамваи, которые тогда считались диковиной. В город приходили иностранные суда, и по улицам разгуливали моряки в белоснежных кителях. В магазине Торгсина на Алеутской еще расплачивались золотыми монетами. А в 1937-м отца (мне исполнилось 10 лет) объявили врагом народа, и нас выслали в Сибирь, под Красноярск. На отъезд дали 24 часа. Побросав в узлы, что смогли увезти, мы ехали навстречу неизвестности. Остановились в деревне Клюквино. На всю семью - одна маленькая комнатка. Отец искал работу, дети - нас было семеро - тоже устроились на местную фабрику. Как-то стали приспосабливаться. Вскоре отца все-таки арестовали, и больше мы его не видели.

Когда началась война, я пошла работать на военный завод им. Ворошилова. А потом ушла в армию. Меня направили в школу радистов. Война была в самом разгаре, и я оказалась на Дальнем Востоке. Службу заканчивала в штабе командующего Дальневосточным фронтом в чине сержанта.

- Ярлык члена семьи врага народа не помешал?

- В 15 лет - столько мне тогда было - документов практически никаких я не имела. В военной школе обманула, что оставила их дома. Но нас с подругой искали.

В поезде, где мы ехали, обыскивали каждый вагон. Наши попутчики спрятали нас на третьей полке, закрыв чемоданами. Демобилизовалась я в ноябре 45-го.

- Вы не боялись оставаться в городе, из которого вас выслали?

- Страх был всегда. Нам ведь категорически запретили въезд во Владивосток. Всю войну я не поддерживала связь с семьей - боялась, что разыщут. Это чувство страха осталось до сих пор, хотя у меня уже есть документы о реабилитации. Но разве можно забыть, как под барабанный бой снимали галстук перед всей школой? Мы ведь все были тогда патриотами, искренне любили Родину.

- Война и кино - совершенно несовместимые вещи. Почему вы пришли устраиваться на работу именно в “Уссури”?

- Случайно. Сейчас я понимаю, что случайностей в жизни не бывает. А тогда, кроме гимнастерки, у меня ничего не было. Надо было привыкать жить мирной жизнью. Я обратилась в крайком комсомола, и мне дали путевку в “Уссури”. Поначалу я просто печатала на билетах время сеанса. Потом стала кассиром, позже - методистом. И не заметила, как всерьез полюбила свою работу.

- В те времена кино было суперпопулярным видом досуга. Наверное, обязанностей у вас было много?

- Да, бывали дни, когда в кинотеатр было не пробиться. Представьте себе, 6 сеансов в день - и билетов не купить. Но я всегда хотела, чтобы шли не просто смотреть, а еще что-то узнавали о фильме, режиссере. Литературы о кино тогда издавалось много, я постоянно что-то читала, сама монтировала афиши. Мы проводили массу лекториев - “В мире прекрасного”, “Светофор” и другие. Шефствовали над детским кинотеатром “Искорка” (сегодня его уже нет). Он прославился далеко за пределами края. Директор, контролеры, киномеханики в “Искорке” были школьники. А мы помогали им. К примеру, вместо урока литературы дети смотрели фильм и писали сочинение. В фойе оформляли стенд с сочинениями, их читали зрители. А потом собиралось жюри во главе с заведующей гороно, и лучших награждали. Цветы, оркестр... Все торжественно и по-настоящему. Сегодня некоторые из той детской администрации занимают большие должности.

- Это повседневная работа, которая расцвечивалась приездом столичных актеров. Вы помните всех, кто побывал в “Уссури”?

- Всех помню... Сегодня смотрю по телевизору фильмы, вошедшие в “Золотой фонд советского кино”, и обязательно там снимается актер, который побывал у нас. Крючков, Переверзев, Лужина, Соколова, Волков, Юматов, Ларионова, Рыбников, Пельтцер, Маркова, оба Соломины... Всех не перечислишь. Кинозрители их считали кумирами. А на самом деле актеры того поколения были доступными, не мнили себя звездами (да и слово это появилось позже) и как-то притягивали к себе. С ними запросто можно было общаться, сидеть за одним столом. Между прочим, мы не водили их в дорогой ресторан. Кормили здесь же, в кинотеатре, сами готовили на плитке обеды. Конечно, старались повкуснее, морскими деликатесами угощали, которые в Москве были редкостью. Случались и курьезы. Однажды Переверзев, Корольков и Сеня Морозов представляли фильм. Отработали, надо улетать. Мы с замдиректора кинотеатра “Океан” провожали их. На прощальный ужин раздобыли бутылку водки с красивенной этикеткой, с крутящейся пробочкой. В общем, лицом в грязь не ударили. Бутылка опустела, а самолет задерживается... Что делать? Я быстренько в буфет, купила водку в обычной бутылке. А чтобы впечатление не портить, мы решили перелить ее в фирменную. Пока суетились, не заметили, как Переверзев подошел. Говорит: “Девчата, да не старайтесь, мы и такую пьем...”

Я грущу, что те встречи в прошлом. Главное сегодня - деньги. Никита Михалков пожелал представить свой фильм “Сибирский цирюльник”, но свое появление перед публикой оценил заранее в такую астрономическую сумму, что мы месяц всем кинотеатром будем жить на эти деньги.

- “Всем кинотеатром” звучит почти как “всей семьей”. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы уйти из “Уссури”?

- Даже мыслей таких никогда не было. Когда строили “Океан”, мне предлагали возглавить его. Но я отказалась. К тому времени уже в своем кинотеатре работала 22 года. И не мыслила себя без него, меня как будто магнитом притягивало. Даже когда мы с мужем шли на воскресную прогулку (а жили мы на Менжинского), я находила повод пройти по Ленинской, чтобы заглянуть хоть на 10 минут в кинотеатр. Он уже потом разгадал мою хитрость и, не спрашивая, выбирал маршрут прогулки через “Уссури”.

Старый кинотеатр (до ремонта) был настоящим домом. Большой читальный зал, в котором на стульях белые чехлы (мы держали прачку) всегда были чистыми, люстры сверкали, на стенах - картины. В кинозале - большие дубовые лавки. А перед вечерними сеансами играл джаз. Оркестр состоял из 12 человек, были и скрипка, и трубы, и саксофон. Все музыканты - профессионалы, двое из них в свое время играли в оркестре Леонида Утесова. Мы почти жили в кинотеатре, а не просто приходили на работу. Сегодня, конечно, этого нет. Но я все равно не ушла, хотя звали и в театр им. Горького, и в отдел культуры крайисполкома.

- Еще пару лет назад казалось, что кинотеатры доживают свой век, власть захватило видео. Сегодня ситуация со зрителем изменилась к лучшему или залы пустуют?

- Самым провальным стал 1997 год. Страшно было смотреть на пустые стулья. Я ведь помню то время, когда за год наш кинотеатр обслуживал

1 600 000 зрителей. А тут 2-3 человека на сеансе. Как-то шла комедия, и в зале раздался смех. Так я бегом побежала посмотреть, не послышалось ли. Ведь когда смотришь вместе с кем-то, то заряжаешься от его настроения, смеха. А что сегодня может служить лучшим лекарством?

В прошлом году уже было больше зрителей. Хорошо прошли “Титаник”, “Армагеддон”. Кто посмотрел тот же “Титаник” на видео, просто обокрал себя. Люди поняли, что в кино надо ходить. Повели детей. Ведь посмотрите, до чего мы дожили! 10 лет ребенку, а он в кинотеатре первый раз и спрашивает: “Это что, такой большой телевизор?” В зале ведь не просто смотришь фильм, а общаешься и переживаешь, это объединяет людей. Кроме того, это самый дешевый и демократичный вид досуга. В кино может пойти любой - и студент, и пенсионер. Для последних мы продолжаем делать бесплатные сеансы раз в неделю.

- Юлия Михайловна, а как семья относилась к тому, что вся ваша жизнь проходит в кинотеатре?

- Мне повезло, мой муж всегда понимал меня. Он и сам так же относился к своей работе. А потом, мы всегда проводили вместе отпуск. Очень много путешествовали. Я посмотрела всю Грузию, Украину... Почти каждый год ездили вдвоем в Москву на открытие театрального сезона. Покупали билеты на поезд в двухместное купе. Брали с собой книги, журналы, что-нибудь вкусненькое и целую неделю отдыхали от суеты, телефонных звонков, общались друг с другом, в общем, жили, как на необитаемом острове.

- Вы считаете себя счастливым человеком?

- Конечно! Мне очень повезло во всем. Я имела и имею любимую работу. У меня был прекрасный и любящий муж, с которым я прожила 49 лет. Сегодня его уже нет рядом, но со мной моя дочь, внучка, подрастает правнук. Я люблю свой город...

Знаете, сегодня в слово “счастье” часто вкладывают материальный смысл. Для меня деньги никогда не были главным. Я не имею шикарной квартиры, всю жизнь мы прожили в однокомнатной, где есть только необходимые вещи. Потому что не я должна служить вещам, а они мне. Роскошь я не терплю. Считаю, что в каком-то смысле это даже пошло. Должна быть жива душа, а так уйдешь из жизни и оставишь после себя только вещи. Я всегда старалась быть сильной. Верила, что человек может преодолеть любые невзгоды. В 47-м году по ложному обвинению арестовали мужа. Я очень переживала, пока все не выяснилось. Но на работе, глядя на меня, никто не подумал бы, что у меня неприятности.

Я счастлива, потому что в мой любимый город вернулась вся семья - братья и сестры. У нас уже у всех есть внуки, у некоторых - правнуки. Чтобы собраться всем вместе, нам нужен огромный банкетный зал - самый близкий круг только старшей сестры (ей 82 года) составляет 38 человек.

- А за что вы стали бы ругать наше время?

- Самое страшное, что люди теряют веру. Мы жили непросто. Но у нас была мечта, мы думали о будущем. А сегодня многие не думают о завтрашнем дне. Это страшно. Но у меня все равно теплится надежда - мы же русские, мы обязательно будем жить хорошо.

Автор: Ольга ЗОТОВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток" Использованы снимки из личного архива Ю. М. Васильевой.