Лики политического фарса

Завершилась пятнадцатая попытка сформировать городское собрание Владивостока. Подчеркну, не вторая или третья - пятнадцатая. На сей раз, судя по всему, цель наконец-то достигнута. Сообщается, что большинство мест получили сторонники смещенного указом президента Ельцина недавнего руководителя городской администрации Черепкова, что неудивительно, если иметь в виду одну российскую традицию. У нас давно уже самыми лучшими и самыми умными очень и очень многие считают не самых лучших и самых умных, но гонимых и преследуемых - тех, кого недолюбливает власть.

Речь у нас, однако, пойдет не только о результатах последних выборов, но и на владивостокском примере - о превратностях регионального суверенитета, от которого не легче ни центру, ни региону.

Согласитесь, затрачивать полтора десятка попыток на избрание законодательного городского органа, на покорение не ахти какой высоты местного уровня - чересчур, даже и при еще более пышном расцвете демократии, нежели это имеет место в сегодняшней России. А ведь астрономическое число выборов - отнюдь не единственный рекорд на тернистом пути демократических преобразований в “далеком, но нашенском” городе.

До последнего воскресенья Владивосток оставался единственным административным центром субъекта РФ, где с осени 1993-го, то есть после упразднения советов народных депутатов, все еще отсутствовал законодательный орган власти. То без конца переносились сроки выборов, то, если их и удавалось провести, результаты объявлялись недействительными. (В последний раз на выборах, состоявшихся 18 октября прошлого года, - из-за явки к избирательным урнам лишь 18 процентов занесенных в списки горожан вместо положенных как минимум 25 процентов.) Но в сущности, причина всякий раз была одна. И о ней давно уже знает вся Россия, поскольку из всех 89 субъектов Российской Федерации разве что о Чечне в последнее время во всех средствах массовой информации говорится больше, чем о Владивостоке. Говорится с разными вариациями одно и то же: однажды начавшись, там никак не может закончиться начальственная междоусобица.

Губернатор Наздратенко борется с мэром Черепковым, мэр - с губернатором. Причем статус бывшего мэра-борца не вполне ясен. То ли его следует уже окончательно считать бывшим, то ли вновь временно, что уже имело место в недалеком прошлом. Мэру, помнится, при явном в ту пору благоволении к нему Москвы возвращали по суду его мэрство. А вот первое лицо всей дальневосточной территории - губернатор - в ту самую пору благорасположенностью федеральных властей не пользовался. В его владения со специальной миссией прибывал строгий ревизор из столицы в солидном сане заместителя главы президентской администрации. Тогда впервые в российской демократической практике центр попытался разговаривать с лидером региона, получившим свой мандат на региональных выборах, а значит, как бы из рук всего населения края, с позиций силового давления и устранения кадровых проблем административными мерами.

Москва, не решившись на не предусмотренные законом крайние меры, пошла на половинчатые - замыслила если не отстранить губернатора от власти, то основательно сузить его полномочия, передав их существенную часть начальнику местного УФСБ, который по совместительству становился и представителем президента. Дальнейшие события оказались достойным продолжением длинной цепи решений, продиктованных взаимной неприязнью представителей региональной верхушки и беспомощным, плавающим курсом федеральных властей по отношению к региональным передрягам, грозившим принять все более неуправляемый характер.

Федеральная власть попыталась ради оздоровления обстановки на Дальнем Востоке выманить оттуда неугодного губернатора, предложив ему пост вице-премьера в российском правительстве. Но хитромудрый “удельный князь” легко разгадал все несложные уловки столичных политических расчетчиков. Ему удалось некими тихими ходами изменить отношение федеральных верхов в свою пользу. И вот уже от власти отстраняют не его, а его экстравагантного соперника - мэра Владивостока, вчерашнего фаворита центра…

Пострадавший последним оказывается первым на выборах, хотя поскольку конфликт нескончаем, победителей в нем просто не может быть. А больше всего теряют при этом даже не его участники, а население подведомственной территории, люди, избравшие себе таких бескомпромиссных начальников. Об этом всего красноречивее говорит фон, на котором возникла и продолжается ссора, - высокая социальная напряженность в регионе. Она создается и поддерживается, само собой, не столько силами прикрытия в лице женского (в основном) батальона, взявшего сторону мэра-экстрасенса и стойко оборонявшего подступы к городской мэрии, сколько более серьезными силами.

Невыплаты зарплаты, постоянные отключения электроэнергии вынуждают большинство населения думать не столько о судьбе своих начальников, сколько о своей собственной судьбе.

Словом, собрать бы воедино все сюжеты ожесточенной борьбы за власть местных начальников друг с другом и борьбы федеральной власти с приморскими начальниками. Сюжеты, казавшиеся поначалу драматическими, а затем переросшие в трагикомические курьезы и фарсы. Тогда бы получилась небольшая энциклопедия политических курьезов посткоммунистических времен, сборник фактического материала для тех, кто захочет узнать, во что вырождается при слабой центральной власти, при отсутствии многих необходимых законов и при недодуманности существующих суверенитет конкретной территории.

Оправдывают ли себя при нынешнем уровне нашей политической культуры, при нынешней политической зрелости электората так называемые всенародные выборы губернаторов, мэров, глав районных администраций? Именно - так называемые. О какой всенародной поддержке многих из тех, кто занимает главенствующие посты, можно говорить, если даже при существующей норме признания выборов состоявшимися участие в них принимают во многих случаях лишь 25 человек из ста зарегистрированных? А за победителя голосуют и того меньше, порой хватает и десяти человек из ста. Причем известно, какого возраста избиратели преобладают. Можно смело утверждать, что если бы активность избирателей во многих регионах была бы выше, тем более если бы к избирательным урнам приходило значительно больше молодых людей, то управление страной в целом и отдельными регионами в частности было бы в руках совсем других людей.

Еще одна проблема: что делать, если во главе региона или города – предположим гипотетически - оказывается, так сказать, неподготовленный человек, склонный, скажем, к бесхозяйственности, а то и к казнокрадству, мздоимству? Судебному преследованию у нас, как правило, подвергаются только исчерпавшие срок пребывания на высоких выборных должностях лица. Ждать окончания одного срока, чтобы начать исчисление другого?

А стоит ли усиливать какие-либо рычаги влияния центра на региональных лидеров и проводимую ими политику? Как это сделать, не выходя из демократического конституционного поля?

Владивосток - это множество уроков для нашей демократии, это множество вопросов, на которые натолкнулась реальная практика демократических перемен. Пришло время не только задавать вопросы, но и находить решения.

Автор: Альберт ПЛУТНИК, "Известия" Распространено по каналам агентства Acta Publica