«Иж-Планета» и самовары с секретом

В номере «В» за 16 марта мы рассказали о том, как пятеро автотуристов из Приморья на трех автомобилях – ВАЗ-2101, ВАЗ-2108 и «Москвич-412» отправились на покорение перевалов горной системы Памир и просторов Казахстана, Восточной Сибири и Средней Азии в августе 1987 года (см. публикацию «Когда под колесами пропасть»). Пробег по маршруту 5-й категории сложности был организован комиссией автомототуризма Приморского краевого совета по туризму и экскурсиям. 

За 25 суток пути, с 30 июля по 24 августа, наши искатели приключений преодолели 12 412 километров асфальтированных, гравийных и грунтовых дорог. Плюс тоннели и около 40 перевалов, из которых 14 – на высоте более 3500 метров над уровнем моря. Особенно пятерку отважных автотуристов впечатлил и даже напугал перевал Хабу-Работ, расположенный в 99 километрах от города Комсомолбада, на высоте 3270 метров над уровнем моря.

Состав команды был таков: руководитель группы – Казанцев Владимир Георгиевич, Купера Михаил Филиппович – штурман, Протас Борис Николаевич – фотограф, Брагоренко Виктор Семенович – завхоз, Дудник Сергей – сменный водитель.

Бартер сильнее денег 

Когда команда прошла все горные дороги, перевалы и тысячекилометровую пустыню от Алма-Аты до Усть-Каменогорска, у Михаила Куперы в Алтайском крае (недалеко от Бийска) на «Москвиче» стуканул двигатель. Не ко времени полетела шатунная шейка третьего цилиндра. Как раз перед выездом (после отдыха в городе) на Телецкое озеро – это на северо-востоке Алтайских гор. 

Но Михаил на Телецком уже был 15 лет назад. Он и его сменный водитель Валерий Михайловский остались в Бийске, чтобы раскидать двигатель и посмотреть, что можно с ним сделать в походных условиях. Остальные члены команды ранним утром рванули на озеро, чтобы посмотреть местную туристическую достопримечательность. 

Рассказывает Михаил Филиппович Купера: 

– Парни укатили, а мы с Валерой поехали за помощью в городское отделение ДОСААФ. Но там никого не было. Дело было в субботу, люди отдыхали. Правда, сторож нас пустил во двор, где мы до трех часов раскидали двигатель, вытащили коленвал, который надо было шлифовать. А где это сделать в чужом городе? Только на какой-нибудь автобазе или в ремонтной мастерской. А в Бийске все автобазы, мастерские и частные гаражи вынесены за пределы города, чтобы не портить экологию. Мы коленвал в руки, поймали такси и за город. Местные мужики посоветовали обратиться в таксопарк, где есть «Москвичи». Приезжаем в таксопарк. Действительно, у них все было для ремонта. Но сегодня суббота, и механики уже ушли. Так нам сказали. И все-таки мы пошли в мастерскую, где застали двух пенсионеров, которые сидели около мешка из брезента и делили кружкой сахар: кружку – одному, кружку – другому. Один из мужичков оказался шлифовщиком, а полмешка сахара – это была плата за выполненную им работу. Деньги тогда не ценились. Основой экономики в эпоху перестройки был бартер. Показываем им коленвал, спрашиваем: 

– Шлифануть можете? Сколько стоит? 

Мужички в ответ: 

– Можем. Но денег не берем. Давайте литр белой. 

– Где же мы ее купим, если в продаже водки нет? В стране сухой закон. 

Мужички послали нас… за Бийск, где мы только что были. Мол, туда вынесли торговые точки по продаже спиртного. Сказали: «Езжайте, мы вас подождем». 

И снова стали делить сахар, кружку – одному, кружку – другому…

Мы опять на такси помчались за город. Нашли длинный сарай с восемью окнами-амбразурами, и возле каждой километровая очередь за спиртным! Можно стоять до понедельника и ничего не купить. И тут к нам подскочил ушлый парень с пропитым лицом. Видимо, он понял, что мы неместные. Спросил, чего надо. Мы сказали. Он пообещал купить водку без очереди, но по 25 рублей за бутылку. Чтобы у него был свой интерес. Мы дали ему деньги, и он буквально по головам, как показывают в кино, прополз до окна выдачи, нырнул в него и вскоре вернулся с двумя бутылками водки. Привозим в таксопарк водку, и тут шлифовщик говорит, что еще нужны вкладыши. Их можно купить у его приятеля, у которого тоже автомобиль «Москвич». Мы поехали к этому приятелю: 

– Продай вкладыши, нам до зарезу надо. Завтра выезжать, а без коленвала никак.

А он ни в какую:

– Вкладыши – дефицит! Самому нужны. 

Тогда мы пообещали прислать ему банку красной икры и пять хвостов красной рыбы, когда вернемся во Владивосток. Уговорили. Но, когда мы уходили, мужик передумал. Сказал, что икра ему не нужна, лучше дайте деньги. Да без проблем! 

Прилетаем с вкладышами в таксопарк, а время уже около восьми вечера. Все, думаем, шлифовщик ушел. Нет, сидит с напарником, ждет. По всему, им очень хотелось выпить в выходной. Шлифанул он нашу проблему. И когда Гриванов с парнями вернулись с озера, мы уже заканчивали собирать движок. На другой день в шесть утра выехали без задержки. И в первый же день прошли 600 километров. Правда, после первой сотни за руль «Москвича» сел Гена Ковальчук, а мы с Валерой утухли на заднем сиденье. Мы накануне так вымотались, что у нас не было сил управлять автомобилем. 

Стыдно за дороги края! 

Из отчета о путешествии: 

«От Бийска грех не сделать «Алтайское колечко» на Телецкое озеро: Бийск – Горно-Алтайск – Артыбаш – Турочак – Бийск. Конечно, с обязательным заездом на родину Василия Макаровича Шукшина в деревню Сростки. Посидеть на лавочке у его дома и подумать о жизни. И вот что нас поразило на этом маршруте: красивейшие горные места, чем-то напоминающие наши приморские. Но вот дороги… (не считая знаменитого Чуйского тракта) как будто специально сделаны, чтобы по ним не ездили. Ну очень они разбиты, особенно Артыбаш – Турочак – Бийск. Совсем другое дело – дорога от Бийска на Новокузнецк через Целинное – Мартыново – Ельцовку – Куздеево. Дорожники Кемеровской области держат свое хозяйство в хорошем состоянии. Практически везде неплохой асфальт, который обрывается на границе с Красноярским краем. В Бурятии и Читинской области уже давно хорошие дороги, но кое-где асфальт начал стареть. 

В Чите закончилась активная часть путешествия на Памир. Далее до Хабаровска автотуристы вместе с машинами добирались по железной дороге на платформе. Это 2325 километров. От Хабаровска до Владивостока – своим ходом».

Из отчета о путешествии: 

«От Хабаровска до Владивостока на протяжении 240 километров хороший асфальт. Но, как только вас подкинуло на кочке, это значит, что вы пересекли границу Приморского края. И здесь уже не зевай: гребенка, рытвины, раковины – сплошные ловушки для жигулевских колес. Недаром любимый инструмент наших водителей – кувалда. За оставшиеся 516 километров до столицы Приморья только два куска дороги подходят под название «асфальт». Они 15 раз ремонтировались, и только этим летом их покрыли асфальтом. Длина этих кусков… три километра и полтора километра! Нам стыдно за приморских дорожников. Приморье – единственный край на всем маршруте, где за 15 лет никакого дорожного ремонта. Мрак!»

На такой пессимистичной ноте заканчивается история многодневного автопробега на Памир и по Средней Азии. Хотя все автотуристы вернулись живыми, здоровыми, как и их надежные четырехколесные кони. С той поры прошло 35 лет. Сегодня на автомагистралях Приморья иная картина: почти везде асфальт и плановый или срочный ремонт дорожного полотна. И уже не встретишь в бесконечных потоках автомобилей наши родные ВАЗ-2101, ВАЗ-2108 и «Москвич-412». Все больше «Тойоты», «Ниссаны», «Хонды» и «Субару». Лишь иногда на периферии края промелькнет отечественный внедорожник ВАЗ-2121 «Нива». 

По Монголии без контроля 

Но на этом приключения мототуристов из поселка Славянка не закончились. В 1989 году с 21 июля по 29 августа Михаил Купера в составе команды работников Славянского судоремонтного завода совершил мотопутешествие 5-й категории сложности по Дальнему Востоку, Забайкалью и Монгольской Народной Республике. Общая протяженность маршрута – 9956 километров, из них 100 километров – на морском пароме от Славянки до Владивостока и обратно. Плюс 720 километров на платформе по железной дороге от Сковородино до Чернышевска.

Основная цель пробега – участие в праздничных мероприятиях, посвященных 50-летию Победы Красной армии в боях у озера Хасан с японскими милитаристами. 

В Советском Союзе попасть за границу простые люди могли по туристической путевке бюро молодежного туризма «Спутник», либо с делегацией по культурному обмену, либо в командировку. И то после согласования с Комитетом государственной безопасности (КГБ), ныне ФСБ. Такими привилегиями пользовались дипломатические работники, высокая партийная номенклатура и визированные моряки загранзаплыва. Команда мототуристов из поселка Славянка делегировалась в дружественную Монголию от общественной организации, краевого комитета ВЛКСМ.

Но, прежде чем получить добро на выезд в социалистическую страну в Восточной Азии, члены команды исписали ворох всевозможных анкет и предоставили характеристики с места работы. Кто учился заочно – дополнительно с места учебы. Во Владивостоке в здании крайкома комсомола на улице Ленинской, 47 (сейчас Светланская, 47) комсомольские функционеры и неулыбчивые люди из КГБ несколько раз проводили с ними собеседование на тему, что там можно, что нельзя. В точности как в известной песне Владимира Высоцкого. Помните: «Перед выездом в загранку заполняешь кучу бланков…» 

По традиции мототуристы повезли в Монголию две гильзы от танкового пулемета с землей с мест сражений на берегах озера Хасан. И еще значки «50 лет Хасанских событий», а также с символикой и видами Приморского края и Владивостока. 

И все бы ничего. Только ехать в Монголию на своих видавших виды мотоциклах путешественникам из Славянки не разрешили. Вместо них в краевом комитете ДОСААФ им выдали абсолютно новые мотоциклы «Иж-Планета». Из Владивостока до Сковородино они пролетели на мотоциклах. Затем погрузились на платформу и по железной дороге доехали до Чернышевска, откуда рванули в сторону Читы, где на границе с Монголией встретились с агитационным поездом. И здесь парни поняли, зачем им дали новые мотоциклы. 
Оказалось, что организаторы поездки хотели, чтобы группа Казанцева также передвигалась по Монголии на поезде, как было прописано в сценарии юбилейных мероприятий. И только на остановках, в местах встречи с местным населением, выезжала на публику на новых мотоциклах, красиво и под музыку. Затем, покатавшись вдоль вагонов, так же эффектно заезжала на платформу по специальному помосту. Одним словом, это было бы не путешествие, а показуха для галочки. Такой вариант пробега мототуристов не устраивал. Они не желали быть свадебными генералами. Избавиться от опеки помог случай. 

Во время проверки на границе незадолго до погрузки в агитпоезд пограничники нашли у одного из парней охотничий нож в кожаных ножнах, из тех, что свободно продаются в наших магазинах «Спорттовары» в отделах «Все для охоты и рыбалки». В Советском Союзе это был обычный атрибут туриста, но в Монголии запрещено носить холодное оружие. Замполит заставы предложил оставить нож, чтобы не было проблемы с монгольскими правоохранительными органами. А на обратном пути забрать. Но у команды Казанцева не было возможности вернуться за ножом. Они заходили в Монголию в Читинской области, а выходили в Бурятии. Поэтому клинок вместе с ножнами подарили замполиту заставы. Замполит оказался понятливым мужчиной. 

За эту «взятку» он разрешил мотоциклистам проскочить кордон, не дожидаясь погрузки в вагон. С его стороны это было грубейшим нарушением правил пересечения границы, за которое можно было лишиться звания и даже погон. Но, видимо, замполит знал, что делает. И мототуристов за эту самодеятельность тоже могли наказать. Тем не менее они рискнули. И в первый же день ушли вглубь Монголии на 180 километров. После чего ездили по ее территории как у себя дома, без какого-либо контроля. 

Сухой закон по-монгольски 

До столицы Монголии Улан-Батора мототуристы проскочили без проблем. В Улан-Баторе местные комсомольцы пригласили команду Казанцева во Дворец правительства на торжественное собрание в честь 50-летия Хасанских событий. В те времена эту дату в Монголии отмечали с помпой, как когда-то в СССР День Великой Октябрьской социалистической революции. В Улан-Баторе есть музей, посвященный этим событиям, где мототуристы из Славянки оставили одну гильзу со священной землей Хасанщины. 

…Собираясь на торжество во Дворец правительства, наши парни хотели прихватить с собой дежурную бутылку коньяка. Вдруг будет банкет после собрания. А какой же праздник без спиртного? Кроме того, почему бы не угостить новых монгольских комсомольцев в знак дружбы. Но потом они отказались от этой мысли. Мало ли какие традиции в этой стране. И сотрудник КГБ, кстати, не инструктировал их, можно ли в Монголии употреблять спиртные напитки. 

После торжества всех присутствующих пригласили на обед. Дорогих гостей из Приморья усадили поближе к местным партийным и комсомольским вождям. На столах было много мясных блюд. В кувшинах кумыс. И еще возле каждого присутствующего стояла глубокая чашка. 

– Как у вас с алкоголем? Выпить что-нибудь есть? – почти шепотом спросили наши парни у соседей по застолью. В ответ монгольские комсомольцы напряглись, видимо, почувствовав в вопросе политический подвох. У них даже глаза стали уже обычного. 

– Нет! – отвечают. – У нас все строго. Спиртное запрещено. В Монголии такой же сухой закон, как и у вас. 

– Ну нет так нет. Хозяин – барин. Будем праздновать на сухую, – решили наши мототуристы и навалились на мясо.

И тут в зал, где проходило пиршество, внесли несколько больших самоваров и поставили их на столы. Монгольские комсомольцы сразу оживились и стали наполнять чашки чаем.

– Вы тоже попробуйте. Очень вкусно, – предложили они дорогим гостям. 

Отказываться было нельзя. Иначе хозяева могли обидеться. Парни наполнили чашки чаем, почему-то холодным. 

– Как у вас говорят, ну, поехали! – сказали монгольские комсомольцы и резво опрокинули в себя чашки.

Мототуристы сделали по глотку и едва не поперхнулись. В пузатых самоварах оказалась… монгольская 38-градусная водка «архи», которую делают на основе забродившего козьего или кобыльего молока, прогоняя его через дистилляционный аппарат. Европейцы называют «архи» «хитрой водой». Она пьется легко, без ощущения крепости. Выпив несколько стаканов, человек остается трезвым, как ему кажется, но у него подкашиваются ноги. Он теряет способность передвигаться. 

Продолжение следует

Сергей КОЖИН