Жена, любовник, муж с ножом…
Это жизнь, так над чем ты смеешься, паяц?
Одним из самых ярких культурных событий, завершающих 2021 год, стала премьера оперы «Паяцы» (12+) на Приморской сцене Мариинского театра.
Знаменитая опера итальянского композитора Руджеро Леонкавалло «Паяцы» была представлена в режиссерском прочтении и сценографии лауреата «Золотой маски» Марата Гацалова. Необычное видение режиссера, постановка с применением видеоинсталляций, яркие образы и голоса, захватывающе выразительная музыка и прекрасная работа солистов и артистов хора – все это стало грандиозным впечатлением для приморского зрителя.
В центре оперы Леонкавалло – трагическая фигура Канио, ревнивого мужа. Рядом с ним Тонио, пылкий любовник, и Сильвио, отвергнутый поклонник. Все они претендуют на благосклонность единственной героини – Недды. У композитора это не стандартные оперные амплуа, а вывернутые наизнанку человеческие души.
– Название оперы говорит само за себя – это спектакль об артистах, – прокомментировал свое видение постановки оперы режиссер Марат Гацалов. – В этом сюжете мы видим классический треугольник. Герой Тонио является автором всей этой истории и ее провокатором. Это произведение – его исповедь. В самом финале он сублимирует свою огромную энергию и реализует ее на сцене.
Опера «Паяцы» максимально полно выражает идеи итальянского веризма. Знаменитая ария Канио Vesti la giubba не только является эмоциональным центром всей оперы, но и принадлежит к золотому фонду тенорового репертуара. Свою интерпретацию партии Канио в премьерных показах во Владивостоке представил солист Мариинского театра (Санкт-Петербург) Михаил Векуа.
Между прочим, для него это был дебют – в партии, в опере…
– Чем интересна партия Канио для вас, Михаил?
– Во-первых, Руджеро Леонкавалло интересный композитор. У него такие интересные оркестровки, такая сложная по глубине и исполнению музыка, непохожая на обычные итальянские оперы. «Паяцы» – это шедевр! И прикасаться к шедевру – это счастье.
Другое дело, что, как и все популярные партии, партия Канио обросла всяческими финтифлюшками: тут исполнитель передерживает ноту, тут почему-то кричит… Эти так называемые исполнительские традиции образовались за много лет исполнения: однажды кто-то так сделал, другой исполнитель счел, что это эффектно, и решил повторить, ну и пошло-поехало.
Когда мы с Ириной Соболевой, которая заведует оперной труппой Приморской сцены, а ранее работала в Санкт-Петербурге на исторической сцене Мариинки, только начинали работу над ней, то решили, что уберем все привычные стереотипы, привязавшиеся к партии, нарушающие правильное течение музыки, и будем ориентироваться только на то, как задумал композитор. Замечу, что все эти «исполнительские традиции» чаще всего не гениальные находки, а именно трюки, совершенно ненужные. И мы решили, что партию я буду петь так, как написал композитор. Потому что он так скрупулезно прописал все нюансы, так выписал музыкальный текст, что лучше и не надо…
– Как вы оправдываете своего героя, ведь он в приступе ревности убил жену и ее любовника?
– Ну как… Это жизнь. В жизни все бывает. Канио – сильный человек, с огромной волей к жизни. Вы вспомните, как жили бродячие артисты в том веке: сегодня ты поел, а завтра и послезавтра – совсем не факт… И в таких обстоятельствах он подбирает сироту, дает ей защиту, крышу над головой. Он полюбил эту девушку, она стала его женой. И Канио надеялся, что и она его любит, сострадает ему, верил в это. А выясняется, что нет. Эта правда рушит мир Канио… Вы подумайте, иногда потеря домашнего любимца становится трагедией для человека – как, бывает, хозяин бросается с кулаками на водителя, сбившего его собаку, а тут любимая жена предает и уходит! Сложная ситуация.
Поймите правильно, я никого не призываю следовать примеру Канио – ежели у кого подобное в жизни случится, отпустите вашего любимого, скажите вслед: скатертью дорога. А там можете переживать, страдать… Так, как Канио, нельзя, но понять его я могу.
Любовь БЕРЧАНСКАЯ
Фото Алексея ВОРОНИНА
