Я выиграл… девять лет колонии

В номерах «В» за 3 и 17 ноября мы начали публикацию воспоминаний Юрия Борисовича Мельникова, бывшего заместителя прокурора Приморского края, ныне уполномоченного по правам человека в Приморском крае. Сегодня продолжение его мемуаров.

Мужчине было лет тридцать. Он лежал на спине, раскинув руки. На его бледном лице, освещенном солнцем, даже издали были видны темные оспины в кровавых потеках, особенно под пустой правой глазницей. Нетрудно было догадаться: оспины – следы дроби.

…Каких-то пару часов назад я, молодой следователь районной прокуратуры, недавно прибывший в поселок Кировский по распределению, не подозревал о существовании ни этой поляны, ни проселочной дороги с грузовиком «Камацу», припаркованным в трех десятках метров от места, где лежал труп.

Стреляли из кустов

Звонок от дежурного Кировского РОВД поступил в прокуратуру после обеда: «В лесу близ села Марьяновка обнаружен водитель лесовоза без признаков жизни с огнестрельным ранением».

После этого сообщения следственно-оперативная группа выехала на место происшествия.

На месте нас ждал сельский участковый младший лейтенант Сергей Плотников. В кабине «Камацу» сидел какой-то мужчина.

Плотников пояснил, что мужчина – водитель грузовика. 

– Примерно часа полтора назад он на попутке доехал до ближайшего села и сообщил, что убили его друга. Из ружья. Убийца ему неизвестен, – рассказал участковый уполномоченный. 

Представился водителю: 

– Следователь Мельников Юрий Борисович. Выйдите, пожалуйста, из машины, мне надо с вами поговорить. Меня интересуют обстоятельства убийства вашего знакомого. Расскажите все, что знаете, со всеми возможными подробностями. 

Водитель выбрался из кабины и назвал себя: 

– Чесноков… Сергей Иванович… 

Он оказался высоким, крепкого телосложения. 

От Сергея Ивановича сильно несло спиртным. Я невольно отступил, совсем чуть-чуть, но продолжал смотреть ему прямо в глаза и внимательно слушал. 

– Эта… погиб, значит. Убит… Свояк он мой, Сашка… Сверстник мой. Александр Василич, Лавров фамилия… Да, свояк, мы, эта, свояки, родня, значит, на сестрах мы женаты… Сашка на одной сестре, я на другой сестре… 

Я тогда подумал: близкие люди, мужик, ясное дело, взволнован, более того – даже в шоке. Хотя и пьян, но соображал: беда случилась с человеком непоправимая, и человек нечужой. 

Из его невнятной речи кое-что все-таки прояснилось. Погибший тоже работал водителем «Камацу». Он находился в отпуске и поехал со свояком в этот роковой рейс пассажиром. С собой прихватили две бутылки самогонки емкостью по 0,7 литра. Пару часов назад приехали на эту полянку, выпили полторы бутылки, закусили, мирно разговаривали. И тут неожиданно из кустов, метров с двадцати, раздался выстрел. 

Мне показалось, что Чесноков чего-то недоговаривает, но ничего другого узнать у него не удалось. 

На трупе – одно огнестрельное ранение. Метрах в десяти от неподвижного тела примята трава, тут же газеты с огрызками колбасы и хлебными крошками. Рядом валяется пустая бутылка из-под самогонки и еще одна наполовину початая. 

Осмотрели место предполагаемого выстрела, на которое указал Чесноков. Только каких-либо следов в кустах не обнаружили – ни сломанных веток, ни стреляной гильзы. Хотя убийца, если он действительно был, мог ее унести. Гильза – это улика! Но если учесть отсутствие следов неведомого стрелка плюс расположение тела погибшего, то выходит, что стреляли совсем с другого места. Не из кустов, а с окраины поляны, где трапезничали свояки Лавров и Чесноков. Хотя гильзы не оказалось и здесь. 

После этого неожиданного вывода показания Чеснокова представлялись все более неправдоподобными. 

Мы осмотрели его машину. Нашли охотничьи патроны. Чесноков пояснил: 

– Эта… да я же сам охотник, как же! В выходные вот выезжаю поохотиться, патроны-то забыл как-то в машине. Вот, эта… Ружье теперь дома, а тут патроны случайно залежались, к чему патроны без ружья-то?.. 

Может, у меня мелькнула мысль, между Чесноковым и Лавровым произошла ссора? Или был кто-то третий? Но пустых стаканов на земле только два... 

Классные мужики, но любят выпить 

Я решил не отпускать домой Чеснокова. Привез его в прокуратуру, посадил в кабинете секретаря писать объяснение об обстоятельствах ЧП. 

Чеснокова все без исключения соседи и сослуживцы характеризуют как неконфликтного и доброго человека. И к Лаврову ни у кого нет претензий. Очень хорошие мужики, давние и хорошие друзья… 

Что-то тут не склеивалось. Я уже почти был уверен: к гибели Лаврова причастен Чесноков, и никто иной. Тому неопровержимое доказательство: он из дома взял ружье, а на месте происшествия его не оказалось. Вариант здесь один: Лавров убит из этого ружья, убийца подобрал гильзу, а ствол спрятал где-то в лесу. Мужиков на поляне было двое – это точно. Один из них труп, второй, получается, убийца. 

Но родня, и соседи дуют в одну дуду: классные мужики. Единственный их недостаток – любят выпить. А когда выпьют, всегда хвастаются, какие они меткие охотники. 

Вдруг я ясно представил то, что случилось на поляне под Марьяновкой… 

Уже был 21 час. Я пригласил Чеснокова в кабинет. Он протрезвел и выглядел более неуверенным, чем несколько часов назад. Даже каким-то потерянным. 

– Гражданин начальник, я ничего не написал… 

Передо мной стоял уже другой человек. Я видел, что Чесноков глубоко переживает какую-то внутреннюю драму. Я сказал ему прямо: 

– Гражданин Чесноков, я подозреваю, что вы убили Лаврова, поэтому принимаю решение о вашем задержании. Сотрудники милиции ждут вас в коридоре прокуратуры… 

И тут с Чесноковым случилась истерика. Здоровенный мужчина плакал навзрыд. 

Протрезвев, совершают суицид 

Через десять минут я знал все. 

Утром друзья отъехали недалеко от дома. Расположились в лесу на поляне, слово за слово – не заметили, как выпили полторы бутылки самогона. Потом стали спорить, кто из них более меткий охотник. Лавров заявил, что с десяти метров попадет в глаз белке. Чесноков парировал, что он не только белке, но и в Лаврова с этого расстояния не промажет. Ударили по рукам… 

Лавров отошел на означенное расстояние. Примерно, конечно. Сознание у обоих отключилось, и двигались они в пространстве не слишком твердо. Чесноков прицелился в глаз другу… 

Потом он сидел и курил. Потом прилег. Примерно через час он начал приходить в себя. 

Я отказывался верить признанию Чеснокова. Это было ненормально: убить друга и родственника не за понюх табаку, без всякого повода просто так – взять и убить! На спор без победителя. Но Чесноков не производил впечатления сумасшедшего… 

Я с трудом дожидался утра, чтобы позвонить знакомому психиатру, моему однокласснику из Уссурийска Сергею Радиулову. Рассказываю, что и как. Спрашиваю: 

– Скажи, возможна такая ситуация в принципе? 

Слышу в ответ: 

– Редко, но бывает. Люди во время распития спиртного теряют чувство реальности. В таком состоянии они способны на самые невероятные поступки... 

Один – в колонию, другой – в могилу 

Мне это все показалось настолько нелепым, что и после консультации Сергея я сомневался в правдивости показаний Чеснокова. Сомнения усилились после проведенного в это же утро допроса потерпевшей, жены погибшего Лаврова. Светлана уверяла, что отношения между ее покойным мужем и Чесноковым были очень дружеские.

Потом в прокуратуре появился водитель машины, которую остановил в лесу Чесноков. Его разыскал и привез для допроса Щербанев. Звали водителя Антон Рогочий. Он сообщил, что вчера управлял грузовой автомашиной и на проселочной дороге его действительно тормознул Чесноков. Он сказал, что застрелен его друг, просил вызвать милицию, при этом на его глазах были слезы.

– Вспомните подробно весь разговор. Не показалось ли что-то странным в поведении Чеснокова? – спросил я Рогочего.

Ответ был зафиксирован в протоколе:

– Чесноков был очень пьян и нес еще какую-то чепуху. Повторял: «Я выиграл, я лучше его стреляю». А затем плакал. И так несколько раз…

Теперь сомнения мои рассеялись. Я срочно позвонил дежурному милиции:

– Уточните: не находится ли привезенный вчера Чесноков один в камере? Если один, незамедлительно водворите к нему кого-нибудь из задержанных.

Дежурный удивился, откуда я знаю о происшествии, случившемся в изоляторе временного содержания час назад. Ведь документы об этом ЧП он только собрался отправить с посыльным в прокуратуру. Оказалось, что час назад Чесноков пытался повеситься на решетке в камере, в качестве веревки использовав свою рубашку. В это время его сокамерника увезли на заседание суда. К счастью для Чеснокова, судебное заседание по делу сокамерника перенесли и вскоре мужчина вернулся в камеру. Как раз в тот момент, когда петля почти затянулась на шее Чеснокова. 

У меня отлегло от сердца. 

В этот же день я вновь допрашивал Чеснокова. Он подтвердил свои показания без утайки. Передо мной сидел человек, за ночь постаревший на несколько лет… 

Это было в 1982 году. Но во мне до сих пор живо чувство обиды за двух здоровых работящих мужиков, друзей и родственников, один из которых пошел по этапу на девять лет, а другой лег в сырую землю из-за дурацкого спора и нескольких стаканов самогонки.

Фото из архива