«Мне мама разрешила бить тебя»

«Каждый второй подросток жалуется на агрессию в школе», – такие данные приводило РБК в 2019 году. Спустя два года ситуация вряд ли улучшилась. Более того, буллинг значительно помолодел. Судя по известным корреспонденту «В» конфликтным ситуациям, все чаще жертвами и агрессорами становятся ученики начального звена.

В трех районах Владивостока – Первомайском, Ленинском, Первореченском – есть по школе, где конфликты зародились еще в первых классах. Причины конфликтов самые различные. Вернее, поводы самые различные – от низкой успеваемости и дефектов внешности до отсутствия смартфона свежей модели. А причина, как правило, одна: плохое воспитание детей и, увы, их родителей. Что, впрочем, закономерно: плохо воспитанные мамы и папы не в состоянии втолковать отпрыскам правила достойного поведения в социуме или хотя бы просто объяснить, что нападать толпой на одного, да еще и более слабого, подло и стыдно.

Но самое ужасное, что в конфликтах в начальных классах чаще всего задают тон именно мамы и папы. 

Дети ищут жертву

По сути, буллинг был всегда, с ним сталкивались абсолютно все поколения, вот только информация о нем так активно не тиражировалась. По объективным причинам: не было социальных сетей, родительских чатов и смартфонов с функцией видеосъемки. У нынешнего буллинга есть еще одно отличие: сейчас к процессу активно присоединяются мамы и папы, а порой и инициируют его.

Показательная иллюстрация – затяжной конфликт между второклассниками одной из старейших владивостокских школ и их родителями. Мама одного из мальчиков обратила внимание на проблемы ребенка, когда у того диагностировали сотрясение мозга: в школьном дворе ему в голову прилетел камень. И тогда выяснилось, что конфликт у сына с мальчиком, который этот камень бросил, начался еще в первом классе.

В классе есть лидер, который образует вокруг себя стайку, нападающую на выбранных ими жертв. И если на прочих мальчишек из этой банды воздействовать можно через мам-пап, то родители главного агрессора считают принцип «если ты терпила, значит, терпи» вполне подходящим для воспитания парня (терпилы, как вы понимаете, все, кроме их сына).

Однако жертвы считать себя жертвами категорически не согласны и пытаются защищаться. Когда же один из мальчишек в драке стукнул заводилу пакетом с молоком по голове, мама агрессора, в свою очередь, терпеть не согласилась и отправилась в комиссию по делам несовершеннолетних (КДН) писать заявление на побившего ее сына одноклассника и его родителей. А им самим, родителям, при встрече заявила: «Теперь я разрешу ему (сыну) втащить вашему…» Каков лексикон, а?

Ты напишешь на меня – я напишу на тебя…

Впрочем, это еще что… Корреспонденту «В» попала в руки видеозапись одного из диалогов родителей – участников резонансного конфликта (школа в связи с этим скандалом уже не первый месяц на слуху). Заверяю вас: нормативными в том диалоге были только предлоги и местоимения. Общались мамочки на школьном дворе в присутствии своих и чужих детей. Так что вполне закономерно, что подобный формат общения для их детей уже норма.

Сам скандал длится без малого полтора года. Родители одного из второклассников обычной муниципальной школы воюют со всем остальным классом. Хотя по большей части родители воюют между собой. И я уверена: если бы у них хватило ума самоустраниться, дети давным-давно эту войну бы закончили. Да, собственно, и вовсе никакой войны не было бы.

Первопричина конфликта? У каждой из сторон она своя. Консолидированная часть родителей жалуется на агрессивного ребенка, который с поощрения своей семьи всех обижает, и на то, что из-за одного лишь ученика (вернее его родителей) весь класс лишился любимой учительницы.

У противной стороны целый перечень обид. Первая и главная – «незаслуженная четверка». Дело в том, что во втором полугодии первого класса учительница начала постепенно приучать детей к оценкам.

– Очень осторожно приучала, ставила только четверки и пятерки, а тем, у кого результат был слабее, вообще ничего не ставила, – рассказывает мама одной из учениц.

Тому самому мальчику (назовем его Ваня) поставили четверку. 

– Дело не в четверке! Существует правило: не ставить оценки первоклассникам. И учитель должен придерживаться этого правила, – высказывает свою позицию Ванина мама.

Выставленная оценка стала первым поводом для заявления в прокуратуру. Настолько принципиальные родители? Возможно. Хотя терзают меня смутные сомнения: получи мальчик пятерку, не было бы ни заявления, ни дальнейшего скандала. 

Поводом для второго заявления стали собранные на какие-то нужды класса деньги, которые (со слов Ваниной мамы) было предложено пустить на подарок учителю (если ситуация и в самом деле именно такова, сильнее подставить любимую учительницу родители просто не могли).

Эстафету с жалобами охотно подхватила другая сторона. Теперь противники активно строчат друг на друга заявления в прокуратуру. То, что занятие это стало популярным в семьях, отлично иллюстрирует очередное видео, где мальчишка, отбиваясь от группы нападающих на него одноклассников, бросает угрозу: «Я на вас заявление напишу!» И смешно, и грустно…

Продолжение банкета: страдают все!

Что до учительницы… Претензий к ней у родителей мальчика набрался целый ворох.

– Ребенку летом сделали сложную операцию, о ней мы рассказали лишь учительнице, – поясняет ситуацию мама Вани. – Но как тогда получилось, что в первые же дни сентября к сыну подошла одноклассница и со словами: «Мне мама разрешила бить тебя сюда и сюда!» – нанесла ему поочередно удары именно в те места, которые подверглись операции? Или взять ситуацию с окном. Мой сын сидит за последней партой, окно в течение урока открывают именно рядом с ним. В итоге ребенок кашляет. На нашу просьбу открывать другие окна учительница прямо ответила: «Тогда выкосит весь класс». А то, что наш ребенок заболеет, это нормально?

Логичный вопрос. Как и другой: если ребенку некомфортно учиться в этом классе, почему его нельзя перевести, например, в параллельный (хотя, по словам и учителя, и одноклассников, сам Ваня совсем не против их общества)? Однако Ванины родители на такой исход не согласны. Они, словно триста спартанцев, держат занятую позицию: почему сын должен уходить из класса,  если он хорошо учится? (К слову, хорошая успеваемость мальчика официально задокументирована – заключение было составлено инспекторами КДН, присутствовавшими на занятиях.)

В итоге ушел весь остальной класс. В прямом смысле: после очередной пары инцидентов (одному из ребят Ваня антисептиком в лицо брызнул, из-под другой стул в столовой выбил) весь класс дружно не пришел на уроки. И не ходил, пока школьная администрация не пообещала родителям изолировать агрессивного ребенка. В результате весь последний месяц этого учебного года Ваня занимается индивидуально с личным учителем отдельно от класса. И класс учится отдельно от Вани. Родители довольны, школьная администрация – нет. При этом все осознают, что в таком формате класс дальше учиться не сможет. Но ни педагоги, ни психологи, ни социальные работники, похоже, не понимают, как погасить затянувшийся конфликт. 

Все ждут лета и надеются, что за каникулы родители успокоятся. Спросите, какая связь между этой ситуацией и буллингом? Да самая прямая! Более того, здесь жертв оказалось значительно больше, чем в классическом буллинге. Во-первых, мальчик, на которого периодически ополчается весь класс. Во-вторых, учительница, которая в результате конфликта уже готова уйти из профессии и точно оставила класс. И, как ни странно, Ванины родители, которые за этот год получили в свой адрес неимоверное количество негатива, и не только со стороны родителей одноклассников сына, но и от горожан: ситуацию не единожды описывали в соцсетях и СМИ, а комментаторы у нас, как известно, в выражениях не стесняются.

Виноватый фактор

Психологи, анализируя ситуацию с буллингом, непременно скажут: в любом конфликте есть доля вины учителя – недосмотрел, вовремя ссору не потушил, дал ей перерасти в скандал. Или принял провальное решение: передал свои полномочия родителям, предложив избавиться от неугодного ребенка, и тем самым спровоцировал уже родительский буллинг.

Часто это происходит по той причине, что учителю не хватает знаний. Психологию будущие учителя изучают на втором курсе, и к окончанию вуза все полученные знания благополучно забываются. В итоге зачастую в школу приходят отличные предметники, но слабые педагоги и никакие психологи.

Дает надежду то, что сами педагоги с этой ситуацией мириться не желают. Во всяком случае, информация о буллинге, о том, как его определить и предотвратить, у учителей крайне востребована – это подтверждают и психологи, и психиатры.

– На курсах, которые мы организуем для классных руководителей, присутствует по 500 человек, и по их реакции мы понимаем: на информацию о буллинге, о суицидах огромный спрос, – рассказывает главный врач краевой клинической детской психиатрической больницы Анастасия Горохова.

Совершенно особая история, когда буллинг инициируют сами учителя. Зачем? Да просто не нравится ребенок. В конце концов, человеческий фактор даже в работе педагога никто не отменял. И совсем необязательно усомниться в умственных способностях ученика публично, перед всем классом. Достаточно демонстративно отреагировать на его поведение или ответ у доски, и это уже будет красным флажком для одноклассников: ату его, ребята! Ну а тот в ответ на агрессию отвечает агрессий, порой чрезмерной. И уже дальше идет лавина родительских жалоб: хулиган ткнул ручкой Дашу, толкнул Колю, ударил пеналом по голове Вику. (Это же как надо было достать парня, что он поднял руку на девочку, учитывая, что рос он с установкой: девочек бить категорически нельзя!)

Эта травля (а иначе ситуацию не назовешь) тянется уже восемь лет, ровно столько, сколько ребенок учится в школе. Скажем сразу: это именно та ситуация, где школьник в связи с особенностями здоровья и поведения требует дополнительного внимания. Внимание от педагогов он получает, но, увы, не то, в каком нуждается…

Чтобы не рассуждать голословно, вот вам небольшая иллюстрация к сказанному. На уроке во втором классе проходит репетиция чрезвычайной ситуации (пожарной тревоги). Задача учителя – как можно быстрее вывести детей на улицу. Она просит их встать со своих мест, оставить все вещи на столах, выйти из класса и далее уже из здания школы. Ситуация для второклашек непривычная, в чем-то даже стрессовая, и один из мальчиков (пусть будет Саша) в суете берет с собой учебник.

Казалось бы, ну взял и взял, в чем криминал-то? Тем не менее все то время, пока класс ожидает окончания ЧС на улице, учитель распекает Сашу за то, что он захватил с собой книгу. В течение 20 минут ребенок вынужден стоять и при всем классе слушать про то, что он, мягко говоря, сглупил. В итоге нервы у пацана не выдерживают и он избавляется от книги – выкидывает ее в ближайшую мусорку. Да, не очень разумное решение, но мальчишка старается избавиться от вещи, из-за которой его на протяжении 20 минут выставляют посмешищем перед всем классом. И что? Все последующее время учительница долбила бедного Сашу уже за то, что он так неразумно избавился от учебника!

Повторюсь, это лишь небольшой эпизод из восьмилетней Сашиной школьной жизни, и, поверьте, она была богата на подобные конфликтные ситуации. Настолько, что в шестом классе мальчишка категорически отказывался идти в школу. А когда дома его прессовала уже мать, отправляя на уроки, закрывался в комнате и грозился покончить с собой, если его не оставят в покое…

Весь период начальной школы и большая часть средней были потрачены на походы по неврологам, психологам и психиатрам, чтобы получить подтверждение того, что мальчик может учиться в общеобразовательной школе, и на войну родителей Саши за то, чтобы его перевели в другой класс. Добились они своего практически лишь к концу среднего звена.

Почему на этот, казалось бы, не слишком сложный шаг пришлось потратить столько лет? Мама Саши не может ответить на этот вопрос, лишь разводит руками.

Но, если вы думаете, что на этом Сашины проблемы закончились, вы ошибаетесь. Если даже оставшиеся школьные годы пройдут относительно гладко, то во взрослой жизни ему еще предстоит изрядно потратиться на психологов и психиатров, дабы разрешить ворох личных проблем, зародившихся именно в конфликтах с учителем и одноклассниками… 

Анжелина ШИЛАН

Фото Алексея ВОРОНИНА