Закалка боем: от растерянности до полной готовности

Год коронавируса не прошел бесследно и безболезненно даже для тех, кого COVID-19 миновал. Просматривая ежедневно новостные ленты с обновленной статистикой по вновь заболевшим и умершим в результате болезни, тревога постепенно сменялась усталостью от бесконечности пандемии (дай бог, чтобы не было никакой третьей волны). Это что касается нас, обывателей. Каково же пришлось врачам и медсестрам, которые каждый день находились в эпицентре борьбы с COVID-19? 

С начала мая Владивостокская клиническая больница № 4 (бывшая «дальзаводская») вновь вернулась к своему доковидному многопрофильному формату работы.

Напомним, что 25 апреля прошлого года ВГКБ № 4 была перепрофилирована в ковидный госпиталь, который стал самым крупным на Дальнем Востоке. Ровно через год стационар прекратил прием пациентов с коронавирусной инфекцией. Всего же за прошедший год здесь прошли лечение 9113 больных.

– Мы принимали до 1500 пациентов в месяц. Они нуждались в кислородной поддержке, в аппаратах искусственной вентиляции легких. В сутки уходило до 1 млн литров кислорода. Чтобы не отрываться от работы, сотрудники жили в гостинице. Это колоссальная нагрузка на весь медицинский персонал. Но весь бесценный опыт мы заберем с собой в светлое будущее. Мы очень соскучились по нашим профильным пациентам, – заявила главный врач ВГКБ № 4 Елена Новицкая на вручении памятных знаков «Мужества и самопожертвования» сотрудникам больницы.

Год отличий

– Чем отличался этот год от иных из моей профессиональной практики? Да всем! – рассказывает врач-невролог Владислав Ли. – Во-первых, заболеванием, с которым нам пришлось справляться. Оно отличалось от прежних понятных и знакомых, для каждого из которых был свой специалист: неврологи лечили общую неврологию и инсульты, кардиологи – сердечные патологии, хирурги оперировали. С приходом COVID врачам пришлось переквалифицироваться, переучиваться. Год назад о вирусе мы знали в основном из телевизора и Интернета. По большей части то, что он невероятно контагиозен и что может привести к летальному исходу. А вот чем и как лечить… Выходили, конечно, методические рекомендации, но все равно информации на тот момент было катастрофически мало, а предложенные алгоритмы лечения, как ни крути, все еще находились на стадии апробации. 

К тому же с приходом коронавируса никто не отменял инсульты, инфаркты, иные заболевания, требующие срочной госпитализации. Поэтому ковидположительных пациентов с неврологическими, желудочно-кишечными, гинекологическими патологиями из других стационаров, где их лечили по профилю, переводили к нам. И здесь они уже получали лечение и от коронавируса, и от своего основного заболевания.     

Пациенты и те отличались от привычных: людей госпитализировали с ковидом, но они продолжали не верить в существование вируса, а следовательно, сомневались в методах лечения, не понимали, зачем им назначают те или иные препараты. Не все, конечно. Но с ковид-диссидентами приходилось встречаться часто. Впрочем, и самим пациентам было сложно: на протяжении всей госпитализации (а это две-три недели) они были полностью изолированы от внешнего мира и с родственниками могли общаться разве что по телефону.
Юлия Слезкина до прихода в «дальзаводскую» 9 лет проработала на «скорой помощи», которая по праву считается одной из самых сложных медицинских служб. И имея за плечами достаточно богатый опыт работы зачастую в экстремальных условиях (бригаду СМП далеко не всегда вызывают бабушки с гипертонией, нередко им приходится общаться с дебоширами, алкоголиками и просто неадекватными гражданами), она затрудняется с ответом, где тяжелее – в бригаде СМП или в ковидном госпитале.

– С перепрофилированием стационара в госпиталь, разумеется, изменились режим и условия работы. Поверьте, очень сложно 12-16 часов (столько длилась рабочая смена) находиться в СИЗах (в красную зону, где лежали пациенты, можно было пройти только в средствах индивидуальной защиты. – Прим. авт.). И когда в день поступало более 80 пациентов, не было возможности покинуть красную зону, чтобы попить или в туалет сходить… Зимой греют батареи, летом – солнце, а СИЗы – это словно полиэтиленовые пакеты. Люди, когда все-таки получалось их снять, были мокрыми, изможденными. Бывало, что сотрудники выходили из красной зоны и плакали – настолько велика была усталость. Еще сложнее было хирургам – пот глаза заливает, а оперировать все равно надо.

Нас поддерживала надежда, что рано или поздно пандемия закончится. Изначально ведь мы рассчитывали, что она продлится месяца три-четыре. Но в сентябре сроки сместились до февраля, а в феврале – до апреля… Конечно, присутствовала психологическая усталость, но в итоге этот режим работы стал для нас обычным. Знаете, когда 4 мая, после того как перевели оставшихся ковидных больных в инфекционное отделение ПККБ № 2 (бывшая больница рыбаков) и мы отправились в свои отделения уже без СИЗов, у нас было ощущение, как будто мы забыли что-то важное надеть.

Девять месяцев изоляции

– Когда ковидный период только начался, персонал больниц разместили в гостинице, чтобы обезопасить семьи врачей и медсестер: все-таки среди родственников были и возрастные, и хронически больные, – рассказывает Владислав Ли. – Автобус отвозил людей из больницы в гостиницу и из гостиницы в больницу. В итоге люди жили в изоляции практически девять месяцев, общаясь со своими близкими только по видеосвязи. А ведь у многих дома остались маленькие дети. Когда медсестру из нашего отделения во время очередного репортажа телевизионщики спросили, как ее домашние относятся к тому, что ее не видят, она расплакалась… Но, когда видишь результаты своей работы, все неудобства нивелируются, осознаются как что-то временное. В пиковый период, когда шел особенно большой поток больных, к нам поступил пациент из Арсеньева (мы принимали ковидных больных со всего края) со стопроцентным поражением легких. Начал он лечение с реанимации, потом перешел в обычное отделение, и каждый раз, когда я к нему заходил и рассказывал о ходе лечения, о положительной динамике, у него на глазах появлялись слезы, а на лице – улыбка. Или другой случай: к нам поступила беременная женщина с гинекологической патологией, нуждающаяся в срочной операции. И тоже со стопроцентным поражением легких. Ее прооперировали, вылечили от ковида, она благополучно доносила и родила ребенка. Именно эти моменты победы над болезнью, радости пациентов придавали нам уверенности, что мы движемся в правильном направлении.

 Новый опыт, новые знания

– Мы не только расширили свою специализацию, переквалифицировавшись в терапевтов, инфекционистов, пульмонологов, – говорит Юлия Сергеевна, – мы заново узнали своих коллег. Когда ты уже не мог двигаться, они брали на себя часть твоих обязанностей: смотрели пациентов, назначали лечение. Да просто делали тебе чай, хотя сами уставали не меньше…

– Этот год прокачал нас как профессионалов, – дополняет коллегу Владислав. – Закалка боем дала каждому из нас огромный опыт. Мы приобрели новые умения, навыки. Мы теперь знаем, как лечить болезнь, о которой еще год назад мировая медицина имела крохи информации. Все это время выходила профильная литература, обновлялись рекомендации и протоколы лечения. Но мы научились бороться с вирусом не по методичкам, а на собственной практике. Знаем, что коронавирус поражает все органы и ткани, но наибольшая уязвимость все же у респираторной системы. Влияет вирус и на свертываемость крови, она сгущается, и за счет этого образуются тромбы. В нашем стационаре было достаточно пациентов, у которых вирус спровоцировал тромбозы мезентериальных сосудов в желудочно-кишечном тракте, периферические тромбозы – руки, ноги, мозговые тромбозы с результатами в виде инсультов. И мы лечили этих пациентов. Одним словом, после этого года напугать нас стало сложнее. Третью волну мы не исключаем, но мы к ней готовы.

Анжелина ШИЛАН

Фото предоставлено ВКБ № 4