Тайны бриллиантов Авроры

Глава 3

Больше они не встречались – как любящие друг друга мужчина и женщина. Но эта встреча и их отношения оставили большой след в жизни Лизы, так как все последующие события многое изменили.

На катере они тоже больше не виделись.

«Ох уж эти случайные знакомства! Кто такой? Где живет? Не знаю… У него даже машина и страховка были оформлены на каких-то других людей», – Лиза как-то случайно увидела эти документы на столе. А паспорт она его и не смотрела… «Неудивительно, если его Ф.И.О. окажутся вымышленными…» И тут же по ТВ объявили какого-то известного тренера, у которого были точно такие же фамилия, имя и отчество, как у Максима.

Лиза вздрогнула. Что-то за последний месяц слишком много совпадений! Судьба посылает нам знаки, с каждым разом они становятся более явными и четкими, но мы их очень часто игнорируем. Опять та же нехватка времени разобраться в самой себе. У нее же карьера, обязательства. Себя, со своими чувствами, отодвигаем на задний план – это ведь никуда не денется, а работа и развлечения могут убежать. Таков мир, который мы сами себе и вокруг себя создаем…

Давай-ка попробуем разобраться во всех совпадениях и вопросах, разложив все по полочкам на пункты, выделив важное:

– сочетание черного и ярко-синего цвета (волосы и глаза Максима) – такое сочетание во внешности Лизиной мамы, и именно это сочетание так притянуло к нему Лизу;

– встреча с Петром в первое же свидание с Максимом;

– непонятная реакция Максима на Петра (как будто он его знал!), но Петр видел его в первый раз – Лиза не могла этого не заметить;

– телефонный звонок как бы из милиции насчет Петра;

– постоянный интерес и расспросы Максима в отношении Петра;

– исчезновение Максима сразу же после дня рождения Лизы – он как будто ждал, что Петр непременно должен ее поздравить;

– внешняя схожесть и схожесть в привычках Максима и Петра;

– Максим занимается в том же спортивном зале, что и Петр;

– временами холодный взгляд Максима (Лиза приписывала это тому, что он в это время думает о чем-то другом);

– и, наконец, куда он пропал? Стал пользоваться другим транспортом? На катере Лиза его не видит, телефон недоступен. Может, с ним что-то случилось?

А ведь действительно! По справочнику отыскала телефон его офиса, позвонила. «Такого нет, никогда не работал», – ответили ей. Хорошо еще, что вспомнила название компании, он ее называл в самом начале их знакомства.

«Здрасьте, приплыли. Вот и ответ: ему нужен был Петр, а не она. Если это так, зачем весь этот спектакль с романом, такой бурный, да еще и без предохранения? Сам поддался эмоциям? Вряд ли. Через меня хотел выйти на Петра? Нет, видимо, просто хотел все про него разузнать…» – думала Лиза. Вопросы, одни вопросы…

Лиза шла по улице, и ноги сами завернули на ту улицу, где ей встретился цыган. Обернулась от взгляда – он на нее пристально смотрел.

Лиза подошла к нему:

– В последнее время в моей жизни появилось слишком много непонятного…

Цыган выжидательно продолжал смотреть на нее.

– Раньше, давно, у меня был знакомый, друг, давно с ним не виделась, а в последнее время он стал для меня чуть ли не наваждением: встречаю его, думаю о нем, о нем спрашивают у меня как знакомые, так и незнакомые мне люди. Почему это со мной и зачем это мне?

Цыган молча взял Лизину руку.

– Был у тебя в жизни такой человек, мужем приходился или любовником. А сейчас нет его в живых уже около месяца. Он тебе снится?

Лиза бросилась бежать прочь от этого цыгана.

На катере она очутилась быстро. Пока ехала, обдумывала слова цыгана. Захотелось позвонить старым общим с Петром знакомым, еле сдерживала свое нетерпение – так хотелось быстрее добраться до дома, найти старую телефонную книжку. Найдя ее, обнаружила вырванные страницы тех листов, где как раз должны быть нужные телефоны.

«Что я делаю? Что меня тревожит? Зачем мне эти номера?» – думала Лиза. Но отсутствие страниц быстро отрезвило ее. То, что страницы вырвал Максим, у Лизы не было сомнений. «Так вот зачем я нужна ему была», – пришла в голову мысль о Максиме. «Из-за такой мелочи разводить такие спектакли! Зачем тратить столько душевных сил? Или он вправду себя Джеймсом Бондом вообразил? Так, что еще? Да, Петра нет, как сказал цыган… Как нет? Мы же его недавно видели! Неужели эти телефоны были так нужны и их наличие у Лизы могло сказаться на исчезновении (Лиза не могла подобрать другое слово: кончина, смерть…) Петра?» 

Раздался телефонный звонок. Звонил… Максим. Как ни в чем не бывало. Как будто утром расстались.

– Почему не звонишь? Я уезжал по работе, а от тебя ни одного звонка.

Лиза сильно разозлилась: как не звонила, как ни одного звонка?

– А, да, я был недоступен. Но сейчас приехал и доступен, – ласково говорил Максим. – Мы сегодня встретимся?

Лиза от всей этой ситуации аж поперхнулась.

– Какая встреча? О чем ты говоришь? Ты уехал, не предупредил, а сейчас хочешь встретиться. Зачем? У тебя что, нет других знакомых девушек? Или ты свой телефонный справочник обзваниваешь?

– Ты же знаешь о том, что у меня ответственная работа, что она связана с командировками, – спокойно продолжал он.

Лиза хотела сказать и про его работу, и про вырванные листы, но что-то ее остановило. Ей показалось, что сейчас лучше согласиться, а потом уже сделать по-своему.

– Хорошо, – сказала Лиза, – на первый раз я тебя прощаю («О, даже игриво выходит!» – подумала она). Только на этой неделе, извини, завал на работе, буду очень поздно приезжать домой и, к моему огромному, огромному сожалению, мне будет не до тебя. Ты же знаешь – когда ты рядом, я не могу спать. А из-за этой работы приходится свою личную жизнь отставлять в сторону… Прости, милый, – все это Лиза говорила быстро-быстро, как бы боясь, что ее перебьют.

Максим молча выслушал, вздохнул, пожелал ей спокойной ночи, и – четыре дня она выгадала! То есть Максим сказал ей, что они встретятся в пятницу. Лиза даже не успела спросить про катер. Они ведь вместе ездят одним и тем же рейсом! Или до пятницы он будет пользоваться другим видом транспорта? Да, какой-то детектив…

Ох уж этот Петька! Вечно что-нибудь натворит, а потом расхлебывай за него! Про то, что его вообще нет, как-то не хотелось думать, да и не верилось. Очень уж странный этот цыган: обычно у них гадают женщины, а здесь – мужчина. Лиза вспомнила недавний сон. Про Петра. Он ей приснился полностью голый, был землисто-серо-синего цвета. У него шевелились губы, но она его не понимала или не слышала. Этот сон ей приснился еще тогда, когда они были вместе с Максимом. Про сон она тогда ему рассказала, но кто именно был во сне, говорить не стала…

Тут Лизе пришла в голову мысль: если Максим следит за ней, вернее, за Петром через Лизу, он мог установить у нее дома какие-нибудь прослушки. А может, и телефоны – домашний и мобильный – тоже прослушиваются? А вдруг за ней следят? Боже, можно просто с ума сойти от этих мыслей!

«Не надо об этом думать, а то начнутся фобии!» – приказала себе Лиза. И была права! Толку от этих мыслей все равно не было, а подозревать в каждом встречном тайного агента – голова разорвется. Допустим, прослушивают, следят – и что такого? С подругами она встречается по выходным, приходит домой поздно, созванивается с мамой, ужинает со своей кошкой – и спать. Пусть прослушивают, пусть следят, если делать нечего. Конечно, неприятно, но для успокоения представим, что я кинозвезда и обо мне снимают фильм «Звезда за кадром»…

От этих мыслей Лизе стало очень смешно и уже не так горько и страшно, как прежде. Да, в каждой неприятности надо находить что-то полезное. «А может, когда эта история закончится, я и вправду начну сниматься в кино?»

За этими мыслями Лиза заснула и в первый раз за несколько недель спала крепким, здоровым сном.

Проснувшись, Лиза стала думать о Максиме…

Он налетел на нее как ураган. Увлек, закружил вместе с собою и, протанцевав с ней несколько па (при этом больно отдавив ноги), бросил, еле устоявшую и сохранившую равновесие. Были в этом танце и волнующие моменты, которые подняли до таких высот, каких она прежде не испытывала, и не очень приятные, которые опустили ее на землю, заставив шире открыть глаза и посмотреть на мир не только в розовом цвете.

Любил ли он ее? Да, он был обходителен, у него всегда была куча идей, с ним было весело, он громко и заразительно смеялся. Но когда у него было плохое настроение, к нему лучше было не приближаться на пушечный выстрел: он был чернее тучи, молчал или язвил, «забывал» пропустить Лизу вперед, открыть дверь. И это в начале отношений! А что было бы дальше? Человек, не способный внутренне расти, вечно остающийся в подростковом возрасте, – очень плохой выбор для создания семьи.

Может, это и было решающим для аборта? Когда был известен точный результат УЗИ, она сразу пошла его делать. Почему? Боялась полюбить этого ребенка. А когда все было сделано, долго плакала, приходила в себя. Потом много лет думала об этом поступке, все время что-то взвешивала, просчитывала… Вот цена свободной любви! И пора уже родить – двадцать шесть, далеко не юная особа, а все что-то думаешь, не решаешься.

Была у нее приятельница, на девять лет ее старше. Так вот, она в свои тридцать пять была не замужем и без детей. Тоже все карьеру строила. И вот эта приятельница, думая, что уже никогда не забеременеет, узнает, что… беременна. И это случилось у них с Лизой одновременно. И она тоже сделала аборт. Через много лет Лиза случайно с ней встретилась. Той уже было сорок с хвостиком, выглядела немного помято, так же одна и без детей. А Лиза – с мужем и двумя мальчишками. А когда-то эта самая приятельница была чуть ли не эталоном для Лизы. Да, цена приоритетов… Без четкого понимания или руководства наша жизнь превращается в полнейший хаос, при этом женщины нередко вынуждены выполнять как женскую, так и мужскую роль…

Потом Лиза стала думать о поцелуях с Максимом. Целоваться она любила. А он – как-то скупо и очень коротко. Когда захвачен вихрем эмоций, сначала это не вызывает вопросов. Потом начинает раздражать. А далее и вовсе наступает отторжение…

Они никогда не ходили ни к чьим друзьям – ни к ее, ни к его. Максим объяснял это нехваткой времени, а Лиза на тот момент воспринимала это как само собой разумеющееся.

Закончив с лирикой, Лиза стала вспоминать, чьи номера были на вырванных страницах в ее телефонной книжке.

«Так, первая страница была с буквой «Г»: Глеб Макаров, да, точно (у Лизы была привычка записывать всех по имени – фамилию забудешь, а имя еще долго в памяти держится)… Вторая страница с буквой «И», Ирина Колышева, вдова Олега Сергиенко. Третья – с буквой «П»: Петр. Ну, это понятно. А четвертая – с буквой «С»: не помню, не помню… Ладно, буду думать об этом почаще, надеюсь, вспомню».

Лиза не понимала, зачем ей это все надо, зачем вспоминать, зачем заново выискивать телефоны с вырванных страниц ее старинного справочника. Но что-то ею двигало: она не могла сидеть сложа руки, не любила, когда ее разыгрывали или насмехались за спиной, ей просто необходимо было что-то делать.

«Может, Петру нужна помощь? Так, а по какому телефону мне тогда звонить Ирине? И что я ей скажу? Надо подумать. Почему исчезли только те страницы? И почему он просто не переписал эти телефоны? Зачем так явно себя выдал? Наверное, спешил, да, спешил: вот здесь страница неаккуратно вырвана. Было в запасе столько времени, а здесь поспешил? Не было четкого плана действий? Или все происходило по ходу событий?»  

   Вспомнив, как они с Максимом встретили Петра на пляже, Лиза засомневалась, что у Максима что-то происходило в стихийном порядке. Видимо, долго не мог найти ее старенький справочник, его переплет очень похож на книжный, стоял на полке, и Лиза им уже давно не пользовалась. «Да он еще и не очень умный!» – позлорадствовала Лиза насчет Максима. Еще в книгах про революционеров писали, как те в переплеты других книг томики Карла Маркса прятали!

Почему-то Лизе стало радостно на душе от понимания, что ее противник не такой уж и суперодаренный. А что Максим – ее противник, Лиза уже нисколько не сомневалась. Вот почему – это вопрос, с которым ей придется разобраться.

Лиза пила кофе с молоком и сыром – любимый завтрак – и смотрела на свой мольберт. Она совсем забросила рисование. А ведь окончила художественную школу, ее школьные картины всегда были на выставках. Рисовать она очень любила. С удовольствием готовила рабочее место, все протирала, расставляла краски. Был теплый душевный настрой, когда она смотрела на чистый лист, брала кисть и рука сам рисовала. Лиза даже не представляла, что это будет за картина, все получалось само собой.

«Да, надо в выходные заняться живописью. Хотя бы вспомнить, как это делается, если, конечно, будет время из-за всех этих событий. Хотя стоп! Какие события? Ну позвоню, ну спрошу у Иры про Петра, дальше что? Нет, надо позвонить прямо сейчас, что с того, что времени восемь утра? Самое время звонить, наверняка дома».

Не думая, что будет говорить, Лиза по памяти набрала номер. Раньше она каждый телефон помнила наизусть, так как их было мало. Это сейчас в ее телефонном справочнике триста номеров – попробуй запомни.

– Алло, слушаю, – ответил Лизе мужской баритон.

Лиза запаниковала. Кто такой? Ира замуж вышла? Да мало ли что? Прошло уже столько лет, можно было не только замуж выйти, но и двоих детей родить!

– Здравствуйте, Ирину можно?

На другом конце провода стали явно тянуть время:

– Иру? Да, можно. Но она сейчас очень занята, подождите немного, пожалуйста, – медленно говорил голос. – Товарищ лейтенант! Здесь, нашли! – вдруг услышала Лиза в телефоне. Это уже был другой мужской голос, молодой и звонкий.

Лиза бросила трубку. У Иры обыск? Почему, зачем? Да, была когда-то женой известного в городе… бизнесмена (сейчас так говорят). У него в то время были несколько автомобильных стоянок и ночной клуб. Потом Олега застрелили прямо в подъезде его дома вместе с собакой, он без нее никуда не ходил, огромный ротвейлер был.

Да, с домашнего телефона звонить никуда нельзя. Лиза ругала себя за свое нетерпение и опрометчивость. Может, мне выходные взять на работе? Нет, нельзя, недавно три дня брала. Поневоле вспомнился аборт. Горько, очень горько. Не надо думать об этом. Как Скарлет О’Хара говорила? Подумаю об этом завтра, а сейчас дела.

Глава 4

Приехав на работу, Лиза с огромной скоростью стала выполнять то, что наметила по плану. Свой распорядок дня она составляла каждый вечер, встречи записывала за неделю, а бывало, и за месяц вперед. Весь ее настольный календарь был всегда исписан. «Так, а если с обыском и ко мне придут? Что у меня можно найти? Телефонную книжку с вырванными страницами? Или старые фотографии? Да, фотографии!» Максим часто спрашивал про них. Но Лиза не любила их показывать. Зачем? Это – было, а сейчас – это сейчас.
Внутри Лизы словно завелся какой-то волчок – так хотелось пересмотреть, все ли фотографии на месте. Там, где они были с Петром, и все, что касается того времени, Лиза прятала на кухне, в непромокаемом пакете под ящиком с ложками и вилками. Ей всегда казалось, что это хорошее место. Вроде на виду, каждый день выдвигаешь этот ящик, а вроде и спрятано. Для того чтобы достать, нужно вынуть все приборы, снять пластмассовый контейнер, потом покажется старая пожелтевшая бумага, а уже под ней фотографии.
«Ладно, это до вечера. Так, что там у нас по плану?» 

Проведя планерку в отделе, взяв все ежедневные показатели по клиентам (эту информацию ей каждое утро готовили ее подчиненные), Лиза пошла на доклад к своему начальству.

Заместителем председателя банка была женщина, ей было слегка за сорок, очень красивая, яркая, женственная. И она умела держать дистанцию. Словно между ней и остальными людьми была стеклянная стена. Смотри, но дотронуться не можешь. Лизе она нравилась.

Светлану Михайловну, так ее звали, мало кто любил как начальницу (а кто их любит, всегда найдут какие-нибудь недостатки!), но Лизины симпатии к начальнице были искренние, и она их не скрывала (Лиза в своей жизни вообще мало что скрывала). Светлана Михайловна отвечала ей тем же: иногда делала Лизе поблажки, разрешала вовремя уходить с работы (остальные начальники отделов всегда задерживались до семи-восьми вечера), давала ей полный отпуск именно в том месяце, когда Лиза планировала какую-либо поездку (у других был строгий поочередный график), изредка Лиза могла и раньше с работы уйти, ссылаясь на встречу с клиентом.

   Конечно, Лиза отрабатывала эти и другие негласные привилегии сполна. Работать она любила, выполняла свои обязанности с большой добросовестностью настоящей отличницы, и ее труд хорошо вознаграждался.

За все это Лизе приходилось платить тем, что на работе у нее отсутствовали как подруги, так и приятельницы. Женская зависть – сильная эмоция. Вместе с такими же по силе эмоциями она движет всей политикой и экономикой…

Лизе и в моральном плане на работе было тяжеловато. Успокаивала себя тем, что, работай она в любом другом месте, тоже были бы проблемы, пусть другие, но они тоже были бы. И, как говорится, быть у начальства на хорошем счету не так уж и плохо.

Единственное, что было немного непонятно: Светлана Михайловна, как и та приятельница Лизы, была не замужем и без детей. Но с высоты своих двадцати шести лет и как бы вторя веяниям того времени, Лиза относилась к этому не очень серьезно.

Наталья ОЛЕСК

Продолжение следует

Фото с сайта pixabay.com