Если долго всматриваться в камень, камень начнет…
– Название моей выставки не просто не случайно, оно четко отражает суть того, что вы видите на фотографиях, – так начинает художник Екатерина Архипова краткую экскурсию по вернисажу «Про-Явленность» (6+) в галерее современного искусства «Арка».
На стенах галереи – более 20 фотографий камней. Обычной крупной гальки, какой полно на пляжах вокруг Владивостока, да и всего Приморья. Что же увидела Екатерина Архипова в этих камнях, чем они ее заинтересовали?
– Я бы сказала, что это камни увидели меня и показали мне, что в них заключено и, может, должно проявиться, – говорит художница. – Я часто бываю на берегу моря, это место силы, место вдохновения. И вот как-то летом сидела на берегу, чиркала на камне – я с детства, как рисовать начала, так делаю, неосознанно, рисую просто так, на чем придется. Не раз так было, что у моря я видела подходящий камень и что-то рисовала на нем и оставляла там же, у моря… Но на этот раз все вышло иначе. Я вгляделась в камень и увидела, как впадинами, трещинами на нем обозначен контур лица… Буквально только возьми и прояви это краской. А камень, получается, лежал передо мной как холст, надо было только почувствовать, что на нем должно быть изображено, и идти за этим чувством…
Кстати, я камни так и называла – холсты. И постепенно – а на мой проект ушло почти два года – так их стала называть и моя семья. Мы даже, отправляясь на море, шутили: идем за холстами. Да, приносили домой, я дома работала, но чаще всего там же, на берегу.
– Вы по каким-то особым критериям отбирали камни?
– Пожалуй, единственное требование, которое у меня было к камням, – это фактура. Когда чувствую, что камень воспримет рисование на нем, удержит этот рисунок, он мне подходил. Не ждала от камня, что сразу увижу в нем лицо. Важно было, смогу ли я на нем рисовать. И несколько раз случалось, что внешне вроде бы идеальный холст, а начинаешь работать – не берет камень этот цвет, отталкивает его.
– Екатерина, чем вы рисовали? На ваших фото краски выглядят так естественно…
– Именно потому, что они натуральные. Рисовала исключительно природными материалами – землей, более мягкими камнями, глиной… Знаете, я никогда не думала, пока не занялась проектом «Про-Явленность», что в природе такое разнообразие материалов для изобразительного творчества, что не нужны никакие карандаши и краски.
Вообще, конечно, такая техника – отнюдь не мое и даже не современное изобретение, наоборот, ему тысячи лет, ведь именно так создавались наскальные рисунки, так творили первобытные люди.
– У вас на одном из снимков есть намек на то, как вы работали над проектом, подсказка…
– Да, внимательный зритель увидит и поймет. Я специально это сделала. Хочу сразу пояснить: я не то чтобы не люблю такое искусство, как, к примеру, корнепластика, когда художник видит в корне или ветке нечто (например силуэт животного) и потом уж подгоняет материал под игру своего воображения. Нет, я просто такими вещами не занимаюсь. И те лики, что в итоге появлялись (проявлялись, я бы сказала) на камне, они словно должны были там быть. Обратите внимание, что ни на одном лике я не нарисовала глаза, просто они были уже словно обозначены впадинами, тенями на камне, оставалось только сделать контуры лица – и глаза становились видны.
– Интересно, что все лики у вас разные, какие-то – мягкие, как будто женские, какие-то – суровые, мужские, а некоторые просто похожи на те, что глядят с икон…
– Так ведь в том-то и дело! На выставке только две работы, к которым я подходила с готовой творческой задачей. Вот решила, что там будет именно такой лик, и все. Остальные – наоборот. Как я уже рассказывала: прихожу на берег, беру камень – он на меня смотрит, проявляется лик, а я его оформляю красками, делаю видимым для других. Через меня проявлялись эти лики, и моя задача была не в том, чтобы сделать привычное мне, что я лучше умею, а то, что камень просит. И самое интересное, что, когда втянулась в работу, в проект, знала: на какой пляж ни приду, обязательно там будут ждать меня «холсты» и «карандаши с красками», стоит лишь оглянуться. Часто работала на пляже, потом делала фото, а камни с ликами оставляла там, у моря.
– Интересно, нашел ли их кто-то? И если нашел, то что подумал?
– Мне тоже интересно. Может, я когда-нибудь и узнаю, находил кто-то лики на берегу или нет…
– А почему в итоге вы выставили не сами камни – на выставке их всего несколько штук, а их фотографии?
– Поняла, что показать камни как таковые мне будет недостаточно. Нужно подать их так, чтобы можно было рассмотреть крупно, а это можно сделать именно с помощью фотографии. Художник призван переводить красоту на тот язык, который зритель способен воспринять, сфокусировать наше внимание на том, чего в обыденной жизни мы не видим, не замечаем. Я обратила внимание, что, когда мы с семьей, друзьями переносили камни с уже готовыми ликами с одного куска пляжа на другой, чтобы сделать снимки, на нас многие обращали внимание. Люди непроизвольно реагировали на них, как будто действительно мимо каких-то богов проносят. Останавливались, задавали вопросы. Хотя, казалось бы, эти камни как арт-объект ничего особенного не представляют. Но те сущности, что проявились на камнях, их хотелось рассматривать… Эти сущности обратились ко мне, чтобы быть рожденными через меня. Возможно, они обращались ко многим, но я услышала, потому что художник. И я дала им шанс проявиться. Кстати, на выставке представлена даже не половина, а меньшая часть ликов на камнях. Остальные станут основой большого нового проекта. Какого? Всему свое время…
Любовь БЕРЧАНСКАЯ
Фото Алексея ВОРОНИНА
