Грозный дух живет в музее

В мифах и легендах всех народов мира встречаются грозные боги, строгие и справедливые духи, не поддающиеся разуму силы, которые олицетворяют непокоренную человеком природу. И в фольклоре коренных народов Дальнего Востока отражены образы грозных природных сил. Мифология нанайцев хранит предания о Калгаме – так называли хозяина гор, скал, рек, пушного зверя и рыбы. Он представал в виде полностью покрытого шерстью великана с остроконечной головой, ногами, заканчивающимися лосиными копытами, и двупалыми руками. 

Одна нанайская легенда рассказывает про охотничью сумку Калгамы, в которой хранятся шерстинки – души промыслового зверя. Получить этот талисман и вместе с ним силу, охотничью удачу и богатство мечтали многие охотники. Для этого нужно было победить великана, что удавалось только самым сильным мужчинам. Но волшебная сумка не приносила счастья жадному человеку, который хотел взять от тайги больше необходимого. 

По другим легендам великаны Калгама живут в ущельях Сихотэ-Алиня целыми племенами, питаясь древесной смолой, мясом лосей и рыбой. Если людям удается обнаружить места их обитания, то Калгама незамедлительно покидают его, уходя дальше от непрошеных соседей. Иногда эти загадочные лесные обитатели даже похищают охотников, которые слишком усердно истребляют таежных зверей, наказывая за непочтительное отношение к природе. 

В музее истории Дальнего Востока хранится севен Калгама – деревянная резная фигурка, амулет, представляющий духа – помощника шамана. Севен Калгама поступил в коллекцию музея в 1905 году от Бронислава Осиповича Пилсудского, видного дореволюционного этнографа и исследователя коренных народов Дальнего Востока. По поручению Общества изучения Амурского края, в 1905 году Пилсудский совершил экспедицию в нанайское селение Троицкое на Нижнем Амуре и приобрел для музея большую этнографическую коллекцию, до сих пор хранящуюся в запасниках. Революционер, каторжанин и брат первого польского диктатора Юзефа Пилсудского, Бронислав Осипович внес огромный вклад в формирование этнографических коллекций музея. 

Кстати

Нина Керчелаева, главный хранитель музея имени Арсеньева, вспоминала: «Была выставка, посвященная культуре и быту коренных народностей Дальнего Востока, в том числе орочей, удэге. Проходила она в зале на первом этаже администрации края, а устраивали ее не мы, а наши коллеги из других регионов. 

Для выставки попросили из наших фондов севенов – домашних божков, хранителей очага у удэге. Эти статуэтки уже много лет провели в фондах, где их холили и лелеяли. А часть севенов привезли прямо из стойбищ, их вынесли из жилищ – и сразу на выставку. И вот ходим мы с Верой Кобко, сотрудницей музея, по выставке. И когда проходим мимо наших предметов – все в порядке. Как только подойдем к тем, что привезены из стойбищ, буквально мороз по коже пробегает… Что такое – ничего понять не можем… Может, просто нам кажется? 

А на открытии выставки слово взял кандидат наук института истории и этнографии Николай Киле. Он попросил рюмку водки, окунул палец и помазал водкой губы тем севенам, что были взяты из стойбищ, со словами: «Простите, что мы оторвали вас от ваших ежедневных забот и обязанностей». 

И мы с Верой Васильевной поняли, что наши музейные предметы уже цивилизованные, адаптированные, они уже поняли свое новое назначение, а эти были растеряны, рассержены… И исходящая от них аура так и ощущалась – раздражением, страхом. 

Любовь БЕРЧАНСКАЯ 

Фото предоставлено музеем имени Арсеньева