Мы принимаем бой!

В ночь с 26 на 27 июня 1950 года Главное управление пограничных войск КГБ СССР по секретным каналам связи отправило срочное сообщение членам Политбюро ЦК КПСС, в Минобороны, Генштаб, ГРУ и другие высшие инстанции Советского Союза. В нем шла речь о вооруженном нападении в Корейском проливе южнокорейских сторожевиков и боевых катеров на судно вспомогательного флота ТОФ. Впервые с 22 июня 1941 года повторилась агрессия против нашей страны.

Вот полный текст этой шифровки: 

«26 июня в 2 час. 25 мин. по местному времени при входе в Корейский пролив четыре южнокорейских корабля подвергли артиллерийско-пулеметному обстрелу кабельное судно «Пластун» Военно-морского флота, следовавшее из Владивостока в Порт-Артур.

Преследование советского судна продолжалось до 6 часов утра. В результате обстрела убиты командир судна «Пластун» капитан-лейтенант Филипп Колесников и 2 матроса, кроме того, из состава команды ранено 13 чел.

Судно получило две пробоины в подводной части корпуса и разрушения палубных надстроек.

Во время обстрела с «Пластуна» был открыт ответный огонь из двух 45-миллиметровых пушек и четырех крупнокалиберных пулеметов.

Судно своим ходом возвращается во Владивосток.

Генерал-лейтенант Петров».

Нет никаких сомнений, что ВМФ Южной Кореи никогда бы не решился напасть на одинокое советское судно, если бы не получил приказ от американского военного командования. Янки хотели чужими руками проверить наши военные возможности и готовность к открытому противостоянию.

Этот трагический вооруженный инцидент мог перерасти в полномасштабную войну между двумя противоборствующими лагерями – социалистическим во главе с СССР и капиталистическим во главе с США. В третью мировую.

Две Кореи: противостояние 

К моменту этой провокации на 38-й параллели уже сутки грохотали орудия. В предрассветные часы 25 июня северокорейские войска под прикрытием ударов артиллерии и авиации перешли границу с южным соседом. Численность сухопутной группировки КНДР, обученной советскими и китайскими военными советниками, составляла 175 тысяч человек, она была дополнена 150 танками Т-34, в военно-воздушных силах имелось 172 боевых самолета. Со стороны Южной Кореи численность сухопутной группировки, обученной американскими специалистами и вооруженной американским оружием, к началу войны составляла 93 тысячи человек, южнокорейская армия почти не имела бронетехники и располагала всего дюжиной легких учебно-боевых самолетов.

По законам жанра правительство Северной Кореи заявило, что «изменник» Ли Сын Ман вероломно вторгся на территорию КНДР. Продвижение северокорейской армии в первые дни войны было весьма успешным. Уже 28 июня была захвачена столица Южной Кореи Сеул. Главные направления удара включали также города и провинции Кэсон, Чхунчхон, Ыйджонбу и Онджин. Был полностью разрушен сеульский аэропорт Кимпхо. 

Однако главная цель неожиданного для всего мира  блицкрига не была достигнута: молниеносной победы не получилось, Ли Сын Ману и значительной части южнокорейского руководства удалось спастись и покинуть Сеул. Массового восстания, на которое рассчитывали северокорейцы, также не произошло. Тем не менее к середине августа до 90 % территории Южной Кореи было занято армией КНДР.

Секретная миссия

О трагической и одновременно героической истории кабелеукладчика «Пластун» специально для читателей «В» рассказывает сотрудник Военно-исторического музея ТОФ подполковник в отставке Юрий Сыромятников.

…25 июня 1950 года «Пластун» получил срочный приказ немедленно отправиться в Порт-Артур. Для командира судна капитан-лейтенанта Филиппа Колесникова это был последний рейс, поскольку он уже был зачислен на курсы усовершенствования офицерского состава и после выполнения задачи планировал вылететь в Ленинград. Его место предстояло занять старпому Михаилу Ковалеву, примерившему погоны старшего лейтенанта тремя днями ранее. Кроме того, в экипаж включили двух относительно молодых лейтенантов (после инцидента один из них, Михаил Кузнецов, стал исполнять обязанности старшего помощника командира).

Во Владивостоке на борт поднялись 12 необычных пассажиров: майор-фронтовик, 10 солдат срочной службы и военный фельдшер. Они сопровождали секретный груз – новейшую аппаратуру связи для штаба 39-й общевойсковой армии в Порт-Артуре, которая по соглашению советского и китайского правительств охраняла Ляодунский полуостров. В случае угрозы захвата груза требовалось незамедлительно его уничтожить…

Также на борту «Пластуна» были обычные пассажиры – гражданские и военные, возвращавшиеся после отпусков в Порт-Артур.

Судно под флагом СССР следовало в нейтральных водах южной части Японского моря в 12,5 мили от берега. В предрассветной дымке матрос-сигнальщик заметил на горизонте силуэты нескольких неизвестных кораблей, быстро следовавших наперерез «Пластуну». Это оказались небольшие сторожевые корабли американской постройки под флагом Южной Кореи, на значительном удалении шли быстроходные катера. Сторожевики встали на пути советского судна и взяли его в полукруг, готовые осуществить полное окружение. С них дали сигнал: «Остановиться для досмотра».

Командир «Пластуна» незамедлительно доложил дежурному по штабу флота о происходящих событиях. Из Владивостока поступил приказ: «На незаконные сигналы не реагировать, следовать прежним курсом».

Тогда с головного корейского сторожевика было отправлено новое сообщение: «Стреляю на поражение». 

Русские не сдаются!

Несмотря на подавляющее преимущество противника, об остановке судна и тем более о том, чтобы сдаться в плен, у советских моряков даже мысли не было. Во-первых, русские не сдаются. А во-вторых, все моряки знали: именно возле Корейского полуострова во время Русско-японской войны в начале века точно так же противостоял многочисленному врагу экипаж крейсера «Варяг»…

Спустя пару минут корейцы открыли огонь. Начался артиллерийский обстрел из 76-миллиметровых орудий. Первые три пристрелочных снаряда пролетели над мачтами, они должны были напугать тихоокеанцев. Но белого флага враг не дождался. Так же как и ответной стрельбы: чтобы затем не последовало обвинений в провокации в адрес советского корабля.

Тогда с южнокорейских сторожевиков в его сторону направили свет прожекторов и стали стрелять в упор. Эти снаряды уже накрыли «Пластун», причем два попали в борт ниже ватерлинии, а еще один разорвался на мостике. Появились убитые и раненые среди моряков. Командир получил тяжелейшие ранения, однако он не оставил пост и продолжал руководить экипажем. Лишь в этот момент капитан-лейтенант Колесников отдал приказ открыть ответный огонь.

Майор-связист из числа пассажиров разместил своих бойцов с автоматами вдоль борта и приказал стрелять по мостику вражеского корабля. 

Расстояние до противника к этому моменту сократилось до одного кабельтова (182,5 метра). Экипаж корейского сторожевика RS-701 уже собирался взять «Пластун» на абордаж и высадить на борт досмотровую группу. Бойцы со штурмовыми винтовками в руках суетились на верхней палубе. Им захват слабо вооруженного судна под красным флагом казался легким делом.

Но не тут-то было. Наши артиллерийские расчеты в упор дали залп из своих сорокапяток, а пулеметчики и связисты поддержали их огнем из стрелкового оружия.

Первый же снаряд с «Пластуна» попал в носовое орудие RS-701 и разметал его расчет. Следующий угодил во вражеский погреб с боеприпасами. Они сдетонировали, раздался мощный взрыв, и корейский корабль стал крениться на один борт. Экипаж второго сразу же прекратил стрельбу. Он быстро подошел к подбитому и стал эвакуировать пострадавших коллег, а развороченный взрывом корабль взял на буксир и потащил к своему берегу. Оставшиеся катера противника прикрывали позорное бегство. Попыток дальнейшего нападения больше не предпринималось…

Тогда считать мы стали раны

На «Пластуне» в стороне от участия во внезапном сражении не остался никто. В том числе и пассажиры. Помощник коменданта Порт-Артура старший лейтенант  Филипашин принял на себя командование одним из орудий. Морской офицер из состава 7-го дивизиона Порт-Артурской военно-морской базы  Кучин с первых минут боя поднялся на мостик и, приняв на себя обязанности штурмана, благополучно довел в дальнейшем кабелеукладчик в главную базу ТОФ. Главный технолог технического отдела флота  Покровская в кают-компании развернула лазарет и оказывала первую медпомощь раненым.

Командир «Пластуна» от большой кровопотери потерял сознание. Чтобы спасти ему жизнь, фельдшер прямо на мостике отрезала раздробленную часть ноги, наложила жгут и сделала перевязку. К сожалению, несмотря на оказанную помощь, Филипп Колесников позднее скончался. По воспоминаниям его подчиненных, последними словами командира были: «За Родину, бей гадов!»

Управление кораблем взял на себя старший лейтенант Михаил Ковалев, сам получивший легкие осколочные ранения правой руки и правой ноги. Он развернул судно и на полном ходу отправился в сторону Владивостока. Приказ о смене курса и возвращении в родную базу поступил из штаба ТОФ.

Также погибли еще двое членов экипажа: 21-летний матрос-связист Валентин Туркин и 23-летний трюмный машинист старшина 2-й статьи Константин Еремеев. 11 человек получили ранения, у четверых раны были тяжелые. Но всех их удалось спасти: по приходе во Владивосток раненых незамедлительно отправили в военно-морской госпиталь.
Всего в «Пластун» попало 60 вражеских снарядов и осколков. Наши моряки успели сделать только 12 выстрелов из пушек и израсходовали 180 пулеметных патронов.

Победителей… не награждают

Действия экипажа и командира «Пластуна» признали верными. Об этом 14 июля 1950 года на специальном совещании заявил командующий 5-м флотом ВМФ контр-адмирал Николай Кузнецов. Особо отмечалось, что наши моряки не допустили противника на корабль и сохранили  ценный и секретный груз. Кузнецов также ходатайствовал о награждении отличившихся в бою моряков и связистов-пассажиров. Всего в наградном списке упоминалось свыше 30 человек.

Однако руководство страны решило… промолчать о самом факте боестолкновения, как будто его и не было (также, к слову, поступила и южнокорейская сторона). Таким образом СССР избежал обострения отношений с США, стоявших за спиной Южной Кореи.

Соответственно всех отличившихся в том бою никак не поощрили, хотя они точно заслуживали орденов и медалей. Докладная записка и проект указа о награждении дошли до самого Сталина, но безрезультатно. Есть версия, что на докладной было приписано отрицательное мнение военно-морского министра адмирала Ивана  Юмашева…
Михаил Ковалев служил до 1973 года и в запас уходил с должности командира дивизиона вспомогательных судов ТОФ в звании капитана 2-го ранга.

Судьба «Пластуна»: из рыбаков – в военморы

У читателей «В» может возникнуть резонный вопрос: почему на судне вспомогательного флота и сугубо гражданского предназначения оказалось вооружение? Все дело в том, что у ТОФ в те годы не хватало строевых кораблей. Флот усиливали чем только можно. 

В книге историка Константина Стрельбицкого «Справочник по потерям советского, японского и маньчжурского флотов в ходе боевых действий на Тихом океане и в бассейне Амура 9 августа – 3 сентября 1945 года» есть упоминание об усилении вспомогательного флота ТОФ гражданскими судами накануне войны или в самом ее начале. С обязательным вооружением пушками и зенитными пулеметами, соответствующим обучением экипажа комендорским навыкам. В числе других под ружье поставили кабельное судно «Пластун», переделанное из рыболовецкого траулера. В числе многих других судов кабелеукладчик участвовал в Сейсинской десантной операции против японских милитаристов в Северной Корее в августе 1945 года, перевозил краснофлотцев из Владивостока к занятым плацдармам.

После окончания Второй мировой войны его ожидала демобилизация. Однако бывший траулер так и оставили служить в составе ТОФ. Задачи перед экипажем не ограничивались только прокладкой подводных кабелей, «Пластун» выполнял широкий функционал – от посыльного до десантного транспортника.

Памятью сильны

Погибших в Корейском проливе членов экипажа «Пластуна» – командира капитан-лейтенанта Филиппа Васильевича Колесникова, связиста-матроса Валентина Александровича Туркина, трюмного машиниста старшину 2-й статьи Константина Семеновича Еремеева – похоронили на Морском кладбище Владивостока.

А потом об этом воинском захоронении забыли на десятилетия…

Поиском затерянной могилы занялись сотрудники Приморского института развития образования. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что его коллектив долгие годы занимается патриотическим воспитанием детей и молодежи. В рамках проекта «Вахта памяти. Порт-Артур» педагоги при поддержке сотрудников Российского географического общества, школьников, краеведов, работников местных музеев под руководством кандидата педагогических наук Елены Свириденко и руководителя секции клуба «Родовед» Елены Соболивской отыскали захоронение героев с «Пластуна» на Морском кладбище.

Активисты привели в порядок могилу и памятник. А затем возле них состоялся траурный митинг, на котором присутствовали юнармейцы, учащиеся колледжа при Морском государственном университете и даже воспитанники детского сада № 44. Перед участниками митинга выступил начальник военно-мемориальной службы ТОФ капитан 2-го ранга Вячеслав Марченко.

Это и есть народная память, когда девиз «Никто не забыт, ничто не забыто» не расходится с реальностью.

Кстати

В 1974 году в издательстве «Современник» под рубрикой «Проза войны» вышел в свет сборник повестей морского офицера Ванцетти Чукреева «Орудия в чехлах». В этой книге впервые, пусть и в художественной форме, было опубликовано упоминание о «Пластуне» и трагических событиях 1950 года в Корейском проливе.

Николай КУТЕНКИХ

Фото из архива Юрия СЫРОМЯТНИКОВА, автора