Имя, известное от Парижа до Берлина

Продолжение. Начало в номерах за 22, 29 апреля и 20 мая

Ищем более близких отношений

Второй наградой нашего молодого музея стала бронзовая медаль Всемирной выставки в Париже в 1900 году. Так высоко были оценены этнографические коллекции, представленные во Франции далеким Владивостоком.

Музей активно пополнял свои фонды, и подчас туда поступали поистине невероятные экземпляры. Например, в 1890 году появились комплекс каменных фигур и саркофаг из захоронения чжурчжэньского вождя Эсыкуя (сегодня они демонстрируются на первом этаже музея). 

При разработке системы хранения предметов и ведения каталогов сотрудники музея ориентировались на самый передовой опыт. За основу была взята программа Санкт-Петербургского музея Императорской академии наук. Это говорит об очень важном аспекте – научно-просветительских контактах между музеем и исследовательскими центрами России. Ведь на берегах Тихого океана тогда еще не было никакой науки. И чтобы определить предметы, их нужно было отправить в Москву или Петербург. Более того, сотрудники музея видели в этом свою задачу: делиться, пополнять коллекции других музеев, знакомя жителей центральной части России с особенностями культуры, природы, археологии Дальнего Востока. В отчете за 10 лет (1884-1894 годы) ОИАК сообщает, что на научный конгресс в Москве было отправлено немало предметов, например, черепа орочей и полный подбор утвари и бытовых предметов этой народности. Целый ряд артефактов был передан в Московское антропологическое общество. 

Воспользовавшись поездкой Федора Буссе в Петербург, распорядительный комитет общества уполномочил его «вступить в переговоры с лицами и учреждениями об установлении более близких отношений». Буссе выполнил поручение, и музей обрел связи с академией наук, физической обсерваторией, которые выслали в адрес ОИАК свои издания: определители, каталоги, справочники, пополнившие библиотеку музея. Зоологический музей просил выслать черепа местных животных и спиртовые препараты мягкотелых, что было исполнено уже в следующем году. Берлинский энтомологический музей также был готов к сотрудничеству. Примеров еще много.

Кроме того, Буссе, которому в Петербурге пришлось выслушивать сожаления о том, что в столице нет никакой возможности купить издания, выпускаемые ОИАК, «вступил в соглашение с картографическим заведением господина Ильина относительно коммерческой продажи наших изданий в его магазине». Так издания ОИАК, рассказывающие в том числе о деятельности нашего музея, стали продаваться в Москве и Санкт-Петербурге.

Хранить и продолжать поиски

В начале 1890-х годов во Владивосток пришли артефакты из Анадырского округа. Это была инициатива Павла Унтербергера: он предлагал принять в фонд музея большую коллекцию быта чукчей, собранную Леонидом Гриневецким, начальником Анадырского округа. Он собирал эти предметы много лет, был настоящим подвижником. Внезапная смерть помешала ему передать свое собрание какому-либо учреждению, и Унтербергер предложил нашему музею не упустить шанса. Целый ряд интереснейших артефактов, отражающих специфику материальной культуры чукчей, до сих пор хранится в фондах музея.

Сохранилась еще одна интересная переписка – об обстоятельствах поступления в музей большого количества инструментов метеорологической станции. В 1892 году заканчивала свою работу Уссурийская горная экспедиция, и от имени ее руководителя Иванова поступило предложение: взять в коллекцию предметы при условии продолжения геологических исследований в окрестностях села Никольского с использованием этих самых инструментов.

В том же отчете ОИАК говорится, что самыми выдающимися поступлениями в музей стали коллекция петроглифов, собранная в Южно-Уссурийском крае господином Ивановым, и коллекция, присланная Унтербергером, – костюм воина-ительмена.

По итогам 1893 года были сформированы вызывающие уважение коллекции по естественным наукам, геологии, этнографии. По наполнению музей вполне соответствовал типичному краеведческому музею в России конца XIX века.

В своем послании участникам торжественного собрания, посвященного 10-летию музея, председатель ОИАК Василий Маргаритов отмечал: «Собранные в музее коллекции, конечно, нельзя признать достаточно полными для характеристики природы и населения края, напротив, на пополнение их еще придется потрудиться многие годы многим работникам. Тем не менее можно указать на некоторые коллекции, имеющие теперь уже и научное достоинство, особенно по этнографии. А также отдел по петрографии, энтомологии и прочим. Остальные коллекции нельзя признать достаточными». Фронт работ был обозначен на годы вперед.

Приглашаются любители правильной охоты

С самого начала своей истории музей стремился стать культурно-образо-вательным центром, точкой роста для города. Члены ОИАК всячески старались знакомить население с природными особенностями региона.

В 1896 году на принадлежавшем музею участке земли было решено обустроить сад. На Пасхальной неделе в музее устроили выставку-продажу картин, чтобы на вырученные деньги купить и высадить саженцы. В отчете общества за 1896 год значится: собрали 238 рублей, высадили саженцы 40 пород деревьев и сделали ярлыки. Это был просветительский проект: публика, гуляя в саду, могла рассматривать растения-эндемики и больше узнавать о природе нашего края.

На площадке музея стали проходить собрания разных обществ, популяризирующих науку, знания, например, общества народных чтений, врачей, любителей правильной охоты. В отчете за 1892 год записано: «Музей по воскресным дням активно посещается публикой, причем пояснения (по выставленным экспонатам) активно даются членами ОИАК, преимущественно заведующим музеем Брониславом Пилсудским».

Плату за вход не брали, библиотекой тоже можно было пользоваться бесплатно, в том числе и периодикой (музей в то время получал 16 газет и 26 журналов). С устройством современного на тот момент освещения его зал стал местом проведения общественных чтений. Это была заслуга Юлия Бринера и Федора Буссе, которые в складчину купили и подарили музею три керосиновые люстры…

И снова мало места

Рост числа экспонатов требовал создания новых мест для хранения. В 1900-1902 годах справа от здания музея была сделана пристройка, а в цоколе – подвал для хранилища. В 1905-м музей состоял из пяти комнат, в двух располагался этнографический отдел, в двух – зоологический, одну занимал отдел геологии. В штате значились два консерватора, музейное собрание насчитывало 3828 предметов. И музей в то время был инициатором и организатором исследовательских экспедиций. В 1904 году Пилсудскому была выделена субсидия на составление коллекций быта инородцев острова Сахалин. В августе 1906-го он выступил перед ОИАК с отчетом о состоявшейся экспедиции, ее результатах и предъявил собранные артефакты…

К началу XX века музей становится настоящим научным, культурным, просветительским центром региона. Растут коллекции и библиотека, появляются интересные идеи экспонирования предметов. А с ростом задач появляются и трудности: музей снова вырастает из своих площадей.

В 1907 году распорядительный комитет публикует обращение к горожанам с призывом пожертвовать средства на сооружение новой пристройки к зданию музея. Были распространены подписные листы. В обращении пояснялось: сегодня музей не имеет возможности выставить экспонаты таким образом, чтобы была донесена вся информация о них, а публике было комфортно в здании музея. И библиотека не может принять всех желающих: тесно. Поэтому нужна пристройка, чтобы музей соответствовал своему новому назначению – культурного и научного центра в жизни города.

Продолжение следует

Фото:

с сайта ОИАК.рф, предоставлено музеем имени Арсеньева, с сайта novomariinsk.ru

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ