Кто поможет старушке подняться?

Жительнице Владивостока Анне Яновне уже за 90 лет, она ветеран Великой Отечественной и ветеран труда. Заслуженный, в общем, человек. Но, к сожалению, человек одинокий.

Повод для визита корреспондента «В» к ней был весомый: старушка позвонила в редакцию и пожаловалась, что ее лишают квартиры. «Скоро будет суд, и меня выселят», – плакала она в трубку.

И как на такое не отозваться?

Квартира одна – племянниц много

С квартирой у Анны Яновны все на самом деле сложно. А самая большая сложность в том, что… нет у нее никакой квартиры. Вернее, фактически помещение, где она живет и прописана, существует. И квитки на коммуналку приходят на ее имя. Есть документы, подтверждающие, что квартира у нее когда-то была. Свою однушку в центре города, на Партизанском проспекте, Анна Яновна получила от «Дальморепродукта» еще в 1987 году, вне очереди – как участница Великой Отечественной войны.

А вот дальше начинается неразбериха.

– В 2008 году мой муж по договору купли-продажи передал квартиру своей племяннице. Он тогда уже при смерти лежал и мне отмерил месяца четыре, не больше, – вспоминает старушка. – А я вот 12 лет уже тяну…

При этом, по словам Анны Яновны, она в сделке участия не принимала и знать о ней не знала. А может, и знала (разве можно продать квартиру без согласия на то одного из собственников?), только потом крепко-накрепко об этом факте забыла.

Узнала (или вспомнила?) она о том, что квартира ей уже не принадлежит, с ее слов, когда ей в руки попался квиток на оплату взносов на капремонт. В нем-то и была указана настоящая владелица недвижимости – та самая мужнина племянница.

– Так, вероятно, договор купли-продажи был составлен с условием вашего пожизненного проживания? – пытаюсь прояснить ситуацию.

– Я просто хочу ощущать себя хозяйкой своей квартиры, – глядя в окно, отвечает собеседница, – сама хочу ею распоряжаться…

Что ж, вполне понятное желание. Любому человеку, особенно на склоне лет, страшно осознавать, что он, по сути, бомж бесправный. 

Потом в нашей беседе Анна Яновна обмолвилась, что есть у нее мечта: прописать к себе свою собственную племянницу, правда внучатую, которая живет в одном из приморских городов. Зачем? Чтобы она за ней ухаживала, за что после смерти тетки и унаследует эту самую квартиру.

Тоже, в общем-то, желание оправданное: очень страшно оставаться одной, когда передвигаешься исключительно с помощью ходунков. А если, не дай бог, оступишься и упадешь – даже подняться сама не сможешь. Случалось такое с Анной Яновной, несколько раз падала. Один раз, слава богу, соседи помогли. А как-то, говорит, пришлось аж в Находку звонить, оттуда помощь вызывать: поближе никого не оказалось. Вот и лежала старушка сутки на полу, ждала, когда знакомые из другого города приедут и поднимут ее…

В общем, при такой жизни нужно, чтобы родной человек (а внучатая племянница какая-никакая родня) как можно ближе обретался. Увы, но прописать родственницу Анна Яновна не может: не собственница она квадратным метрам. А собственница, мужнина-то племянница, против. Хотя, как выяснилось, из квартиры Анну Яновну выселять не собирается. Просто ждет, когда бабушка освободит ее естественным путем.

Так была ли сделка?

А причем тогда суд, спросите вы. Я тоже спросила. Оказывается, инициатором разбирательства стала сама старушка. Анна Яновна написала исковое заявление с требованием признать повторный договор-купли продажи, по которому она якобы выкупила у мужниной племянницы свою квартиру, законным (ох, терзают меня смутные подозрения, что бабушка не сама додумалась до этого юридически выверенного шага).

А вот здесь неразбериха превращается в полный хаос…

Когда Анна Яновна, по ее словам, узнала, что квартира ей не принадлежит, она предложила племяннице мужа выкупить у нее свое жилье обратно. «Без проблем. Не очень-то мне эта квартира и нужна», – согласилась та и пригласила оценщика. Он оценил однушку в сумму 3,7 млн рублей.

Спрашивается, откуда у пенсионерки такие деньги?

Тем не менее купля-продажа произошла, о чем и договор имеется (представитель Анны Яновны, которого нашли «внучатые» родственники пенсионерки для защиты ее интересов в суде, представил нам фотографию документа), и даже за подписью обеих сторон. Более того, договор подтверждает, что деньги продавцу уже переданы (правда, в документе речь идет уже о 2,7 млн рублей).

– Так получается, Анна Яновна, деньги мужниной племяннице вы выплатили?

В ответ на этот вопрос старушка поведала мне еще одну странную историю. О том, как перед очередной своей госпитализацией (Анну Яновну, как фронтовичку, периодически кладут на обследование и лечение в госпиталь ветеранов) отдала племяннице мужа (владелице квартиры) на хранение 700 тысяч рублей, доллары (то ли полторы, то ли две тысячи) и обручальное кольцо. Все это богатство, по словам пенсионерки, и стало платежом за квартиру (такую же версию о передаче денег за недвижимость рассказал и представитель бабушки). Правда, жалуется Анна Яновна, племянница этого уже не помнит и платой за возвращение квартиры эти деньги и кольцо не считает. 

В подтверждение моя собеседница показывает ответный иск мужниной племянницы, в котором та утверждает, что никакой повторной сделки не было и никаких денег она не получала. Тогда зачем, спрашивается, подписывала договор купли-продажи? 

Продать… бесплатно

Безответных вопросов в этой истории много. Вот еще один: получили ли 12 лет назад старики (или только муж нашей героини) хоть что-нибудь от продажи своего жилья племяннице? Анна Яновна уверяет, что нет. Но, даже если им и были переданы какие-то деньги, в доме пенсионерки ими и не пахнет: скудная обветшалая мебель полувековой давности и ремонт того же «возраста»…

Выяснить, как было дело, у самой племянницы-покупательницы, увы, не представляется возможным: дама, получив сообщение от корреспондента «В» с предложением пообщаться, ушла в глубокое подполье, попутно внеся телефон навязчивого журналиста в черный список. Понять женщину, в общем-то, можно: кто ж знал, что «обременение» приобретенной ею 12 лет назад квартиры столько лет еще протянет? Ведь пока старушка жива, квартиру и не продашь, и не сдашь, а денег недвижимость требует: за капремонт плати, налог на имущество опять плати. А тут и сама старушка новых хлопот добавила – изволь из-за нее теперь по судам бегать.

Но здесь хотя бы в юридической чистоте сделки сомнений нет. Вероятно, даже можно понять мотивы мужа Анны Яновны, если именно он много лет назад стал инициатором продажи жилья. Учитывая ту степень риска, с которой сталкиваются одинокие старики, он постарался обезопасить супругу: дал ей возможность спокойно дожить в пусть уже и не собственной квартире.

А вот в какую аферу втянули Анну Яновну ее «внучатые» родственники, вообще непонятно. Нет, с мотивами, как раз ясность полная: если есть возможность побороться за квартиру в центре Владивостока, зачем ее упускать? Вот только за бабушку обидно, которая стала разменной монетой в их желании обзавестись практически халявной недвижимостью.

…Судебное заседание так и не состоялось – отменили из-за коронавируса. За полчаса до его начала Анна Яновна сидела дома, ждала родственников и переживала, что опоздает на суд. Родственники же узнали о переносе еще раньше, часа за два до заседания, только вот бабушку заранее предупредить не сочли нужным. Скажете, мелочи? Так из таких мелочей и строятся отношения.

Главный вопрос

Старые желтые фотографии из маленького фотоархива Анны Яновны да воспоминания – вот, пожалуй, и все, что у нее осталось от почти века жизни. На фотографиях – она, 19-летняя девочка, в военной форме. В трудовой книжке запись: служба в РККА (Рабоче-крестьянской Красной армии) с февраля 1943-го по октябрь 1945-го.

О войне фронтовичка вспоминает скупо. Два с половиной года крутила баранку: служила при Хабаровском госпитале, раненых возила, а в августе 1945 года была водителем передвижного рентген-кабинета, ездила с ним вдоль линии Дальневосточного фронта.

Гораздо охотнее хвастает Анна Яновна грамотами и вырезками из газет тех времен, когда она работала в китобойной флотилии…

Банальная, в общем, история: боевая молодость, насыщенная жизнь и беспомощная одинокая старость.

– Вы понимаете, что я вам вряд ли чем-то смогу помочь? – спрашиваю ее, прощаясь.

– Спасибо за то уже, что откликнулись и пришли, а то ведь даже не знаю, с кем поделиться горем своим, – виновато улыбается старушка…

Что ж, вот какая будет наша помощь, Анна Яновна. Мы надеемся, что родственники ваши (и ближние, и дальние) публикацию эту прочитают. И человеческое в себе разбудят. Кому квартира эта спорная достанется – это, господа хорошие, вы будете завтра решать. А сегодня тетка ваша старенькая снова может упасть. Кто из вас ей поможет подняться?

Фото c сайта vedom.ru

Автор: Лика ТКАЧЕНКО