Евгений Наздратенко: Россия – не базарная площадь

“...Русь, куда несешься ты?..” Этот бессмертный гоголевский вопрос теперь как никогда свеж и актуален. События последних недель, на мой взгляд, определили начало нового этапа, новой эры в истории нашей страны. Просчеты и заблуждения последних лет, которые архитекторы псевдореформ пытались прикрывать хорошо оплаченной идеологической мишурой, предстали перед россиянами и перед всем миром с гротесковой очевидностью.

На уровне фарцовочного кругозора

Через восемь лет после начала реформ мы подсчитываем потери и утраты - как после беспощадной войны. Когда матери вынуждены копить деньги не на свадьбу сыну, а на то, чтобы доставить его домой после окончания службы, потому что в армии нет денег; когда воинские части не платят за электричество и принимают от населения гуманитарную помощь едой, а офицерские семьи живут за счет заработков жен - это говорит о том, что у нас нет больше сильной и дееспособной армии. Когда в последний раз скакнул доллар, население бросилось на поиски более дешевых отечественных продуктов - и обнаружилось, что у нас их почти нет, как и нет уже фактически своего отечественного товаропроизводителя. Когда с магазинных прилавков стали с молниеносной быстротой исчезать импортные памперсы и сникерсы, мы все почувствовали себя наркоманами, давно уже сидящими на инъекциях долларовых займов и траншей.

А как может быть иначе, если вся наша экономика производит валового продукта - 4 процента от валового продукта США? А если мы ничего не производим, то за счет чего живем? Вся страна стала сплошной базарной площадью. Основное население, занятое раньше в сфере производства, превратилось в торговцев. Как назвать то место, куда привели страну бравые реформаторы Гайдары, Ясины, Уринсоны, Кохи и прочие, если уже не с кого собирать налоги? Если пенсию с трудом выплачивают вовремя 1-2 региона? Если “окна”, которые прорубали наши великие предки в Европу и в Азию, сегодня для нас плотно закрыты, в лучшем случае - зашторены? Мы сдали позиции на флоте. А то, что еще имеем, не можем использовать себе во благо. Приморье имеет девять визированных портов. Среди них крупнейший порт двадцатого века - Восточный. Но где его былая мощь? Мировая экономика почему-то не захотела понимать теорию свободного рынка наших реформаторов. И грузы пошли через порты стран, которые умеют защищать свои государственные интересы, создавая выгодные условия. А рынок вооружения? Стало ли больше мира в России и на всей планете, после того как наша страна перестала производить военную продукцию высочайшего класса? Рынок отреагировал просто. Ниши тут же прочно заняли другие государства. А мы остались с руинами некогда мощнейших заводов и с тысячами брошенных голодных великолепных специалистов. Что же скажет на это апологет конверсии Гайдар?

Помню, как в Шанхае с В. С. Черномырдиным мы посещали одно производство в свободной экономической зоне. Нас вначале мурыжили в предбаннике, облачая в стерильные халаты и бахилы. А потом с нескрываемой гордостью, с помпой провели по цеху, где изготавливались платы для цветных телевизоров. У меня тогда, кроме чувства жалости, ничего не возникло. Ведь наши владивостокские заводы выпускали более совершенную технику, а их пытались переквалифицировать на выпуск кастрюль. А теперь не то что жалость - тоска невыносимая берет, когда смотришь, что сотворили с Россией.

Люди, которые несколько лет заправляли российской экономикой, со своими теоретическими познаниями так и не смогли понять, какая огромная, какая мощная и великая страна им досталась. Да, у нас была слабо развита легкая промышленность, пищевая, у нас не было красивых, зазывных оберток. Но по многим показателям мы занимали лидирующие позиции в мире. Реформаторы обтесали, обкромсали страну под уровень своего фарцовочного кругозора. Вот куда мы пришли.

Но мало понять и признать, что мы шли не туда и не с теми. Мало сожалеть и каяться. Главная задача сейчас - верно поставить новые ориентиры и действовать незамедлительно. Цена следующих ошибок будет крайне высока.

Почва для развала удобрена

Сегодня слишком реальна, слишком близка опасность дезинтеграции России. Все громче говорят о суверенитетах. Прогнозы о распаде некогда великой страны звучат с очень высоких трибун. Но, что более страшно, уже запускаются механизмы сепаратистских процессов. Один за одним заявляют субъекты федерации о бойкотировании федеральных налогов. А по сути бойкотирование единой для страны армии и флота, единого суда и прокуратуры - всего единого и объединяющего нас в одно государство.

Безусловно - это неприемлемо. Это разрушительно для России. И я согласен с замечательным российским политологом С. Кургиняном в том, что тот, кто разрушает целостность России, - “уже не просто преступник. Это враг...” Но я бы не спешил обвинять в недомыслии и негосударственности руководителей регионов, которые зачастую в самые смутные времена остаются один на один с избравшим их населением и всем грузом проблем.

Враги - не они. Враги те, кто долго и систематично создавал базу, благодатную почву для развала страны. Прежде всего определяя неравные права для субъектов федерации. Я всегда был против договоров о разграничении полномочий между центром и регионами. На фоне недействующих конституционных норм они еще более усугубляют противоречия в федеральном устройстве. Добавьте сюда диспропорцию в распределении бюджетных средств на душу населения в различных краях и областях и унизительный подход в распределении так называемых трансфертов. Когда население становится заложником субъективного отношения центра к тому или иному избранному руководителю территории. И я надеюсь, что будет поставлен крест на порочных экспериментах в государственном строительстве.

Как еще назвать государственное устройство, где все уровни власти запрограммированы на постоянную борьбу друг с другом, где нет места согласию ни в хозяйственных, ни в политических вопросах? Средневековый принцип “разделяй и властвуй” был возведен в ранг российской государственной идеологии. Губернаторы искусственно противопоставлялись федеральному правительству, а мэры - губернатору. В Приморье, чтобы сильнее ущемить губернатора, представители федеральной власти не только подогревали и поощряли противоправные действия мэра краевого центра, но еще и назначили начальника местного УФСБ представителем президента, заведомо моделируя конфликт с губернатором. Курская, Свердловская области, Тверь и другие субъекты федерации испытали такую форму отношений с центром на себе. Что это, как не развал государства?

Приморский край и меня лично как губернатора очень часто и много обвиняли в сепаратизме. Потоки лживых заказных утверждений неслись из центра. Но сепаратисты не приморцы, которые всей душой любят Россию, считают край неотъемлемой ее частью и цепляются за федерацию изо всех сил. Сепаратисты как раз те идеологи и заказчики этих пропагандистских акций, которые предлагают территориям самим содержать вооруженные силы, предлагают перевести на региональное содержание судебную систему, с легкостью заявляют о том, что такая большая страна нам сегодня не под силу и надо выселять Дальний Восток. Они с такой же легкостью готовы отдать соседним странам наши земли, завоеванные нашими предками и обильно политые их кровью. Это они называют наши судоходные реки мелкими ручейками, а долины с останками павших воинов - ненужными болотами. Это против них мы стояли все эти годы. И если люди на Дальнем Востоке начинают говорить о суверенитете, то это от отчаяния и желания защитить российскую территорию от таких правителей.

Первая встреча с Е. М. Примаковым уже в ранге председателя правительства меня поразила. Он сказал просто: “Евгений, подумайте над концепцией, как будем заселять Дальний Восток”. А я задохнулся от радости. За столько лет услышать государственную речь на таком уровне, в такое переломное время.

Надо ли объяснять, что означают эти столь простые, на первый взгляд, слова для миллионов дальневосточников? Надо ли пояснять, что это надежда на жизнь и процветание территории, которая самим богом предназначена для жизни - уникальной природой, климатом, географическим положением, земными и морскими богатствами? Надо ли объяснять, какое стратегическое значение имеют дальневосточные земли, по территории вмещающие несколько Франций, для всей России? Это ее форпост, это ворота в мощную Азию, здесь предпосылки для процветания всей страны.

Именно государственного подхода во всем - в экономике, в идеологии, в отношениях с миром - нам не хватало все эти годы. И еще гордости. Без гордости за свою страну великое государство не построить. Мы чересчур много себя разоблачали, бичевали. Уничтожая тоталитаризм, мы заодно уничтожали российское самосознание. Поклоняясь Западу, мы отучали детей любить все родное, отечественное. Сегодня в этой самокритике мы перешагнули опасную черту - уничтожаются устои государства российского. А что российского в нас осталось, если в правительство приглашались не наши замечательные отечественные ученые, не страдающие косоглазием в сторону Америки, - Абалкин, Глазьев, Шмелев и многие другие, а были в почете заокеанские консультанты, знающие Россию по сомнительным учебникам. Если сегодня в спорах о том, каким путем дальше идти, раздаются голоса об аргентинской модели. Разве это не позор?! Я уважаю аргентинского ученого Кавалло. Он много хорошего сделал для своего отечества. Аргентина - прекрасная, красивая страна, и ей есть чем гордиться. Но там никогда не было такой развитой промышленности, как у нас, они не запускали первых космонавтов, не строили подводные лодки и не признавались всем миром, как самая грамотная, самая читающая страна. Неужели мы все это готовы забыть и встать в ученикиподмастерья к крохотной Аргентине? А разве это не позор для страны, не опускающей руку за подаянием, делать признания МВФ, что его “кинули”? Как будто Россия - это проигравшийся карточный шулер. Разве не горько узнавать такое?

Не ломайте становой хребет

Я глубоко убежден, у России есть огромный потенциал для возрождения, нужен правильный курс и хороший рулевой. Укрепление государственности должно, на мой взгляд, стать самым важным приоритетом на ближайшие годы. Правительством последней надежды я называю правительство во главе с Е. Примаковым. Сегодня нужно забыть о распрях и дать возможность новому кабинету министров работать. России не нужны политические кризисы, не нужны новая отставка правительства, роспуск Госдумы. Страна может просто не пережить новых выборов. Диалектика исторического развития свидетельствует, что вслед за расцветом либерализма наступает черед жесткого авторитаризма. Сегодня, я надеюсь, мы получили правительство здравого смысла, и если мы его не удержим - утопим в недоверии, критике, разборках , то следующей эрой для России будет диктатура. И мы снова узнаем, что такое талоны, ссылки и лагеря.

Новому правительству будет нелегко. Прежде всего потому, что оно вряд ли станет популярным для всех. Придется принимать ряд жестких мер. На мой взгляд, первое - это возрождение государственных естественных монополий. Необходимо национализировать энергетику. Именно неразумное акционирование этой отрасли чудовищно разрушило экономические связи между регионами, подкосило промышленность, поставило на грань выживания многие территории. Вторая, не менее важная задача - предотвратить акционирование железной дороги. Это тот стальной стержень, который свяжет страну и станет хребтом для возрождения экономики на всем ее громадном пространстве. Нам обязательно придется устанавливать контроль над ценами в базовых отраслях. И не надо ссылаться на рынок. Во всем мире рынок сопряжен с четким расчетом и планированием. И мне очень импонирует, что в правительство вошли такие люди, как Ю. Маслюков, за плечами которого опыт работы в Госплане, Г. Кулик, который не понаслышке знает о сельском хозяйстве. Ведь последний кризис наглядно продемонстрировал, что означает для России собственное продовольствие, которым когда-то она могла снабжать весь мир. Отрадно, что в новое правительство вошли такие люди, как С. Франк - наш земляк, сохранивший Дальневосточное морское пароходство от разрушительной модели акционирования. Нам многое предстоит возрождать и строить. Но не надо отмерять сроки. У нас были уже программы типа “Пятьсот дней” и “Восемь месяцев”. На этот раз надо настроиться на более длительное время. Может быть, на несколько лет.

Разруха начинается в головах

И еще нельзя не сказать об одном очень важном аспекте. Стране срочно нужна новая государственная идеология. И может быть, это задача номер два после пожарных мер в экономике. Ведь Россия разрушалась все эти годы не только экономическими методами, а с помощью более мощного оружия - идеологического. Мы не заметили, как подменились, трансформировались многие принципиальные понятия. Как постепенно изменились нравственные ценности. В чем-то это естественный процесс, но во многом, уверен, продуманный и разрушительный. Возьмем несколько моментов. “Демократия” в нашей стране давно уже не обозначает власть народа. Ведь власть - это прежде всего порядок. Демократия у нас - это анархия и вседозволенность. Понятия “богатый”, “преуспевающий” ассоциируются с такими словами, как бандит и ворюга. И так можно продолжать. И что еще более страшно - в массовой культуре созидательные мотивы заменены мотивами разрушения. Где вы сегодня увидите светлый и добрый фильм? Все больше о катастрофах и ужасах. Телевизионные новости - сплошной триллер. Но ведь жизнь не состоит только из черного.

Я не призываю вернуться к тоталитарной идеологии и затянуть все красными плакатами с призывами в светлое будущее. От этого на своем предприятии я отказался еще в начале восьмидесятых, за что получал выговоры от партии. Но если мы хотим что-то строить и возрождать - надо давать людям надежду и веру, а не пугать ежедневно концом света.

И здесь я снова хочу сказать о необходимости государственной монополии. Вспомните самые тяжелые для России времена - Великую Отечественную. Снимались, несмотря на разруху, великолепные художественные фильмы. Добрая, нежная сказка о Золушке была создана на экране именно в те страшные годы. Работали театры, филармонии. Артисты на самых передовых линиях фронта поддерживали своим искусством бойцов. Потому что народ не победить, пока не сломлен его дух.

Об этом должно думать именно государство. И я считаю преступлением, когда государство не финансирует культуру, когда не поддерживает прессу, когда отдает в частные руки мощные государственные полиграфические комплексы, когда писателям, актерам, композиторам не на что жить и они вынуждены промышлять коммерческой “попсой”. Я считаю преступными разговоры о сокращении школ и институтов. Об этом надо думать, если мы действительно не хотим превратиться в маленькую Аргентину.